Лорелин Прескотт. Чарли смотрит на меня так всё время, когда мы

Чарли смотрит на меня так всё время, когда мы

выступаем. Мне не нужен переводчик, чтобы

объяснить смысл этого взгляда. Это напоминает мне о

том, как однажды я увидела что-то подобное в глазах

Джека Генри - предупреждение о том, что он сейчас

кончит.

Я до сих пор помню, как он заставлял меня дрожать от

одного этого взгляда. Я мечтала о всех вещах, которые

мой сексуальный австралийский мужчина имел для

меня в запасе. Да и сейчас тоже. Очень сильно.

Я не была честна с Чарли. Он не заслуживает того,

через что я заставила его пройти последние пару

месяцев. Он милый и слишком хорош для меня. Он был

невероятно добр и понимающ по отношению к Джеку

Генри. Он даже сказал, что готов ждать меня, но

сегодня в его взгляде нечто другое. В нем пылает

огонь.

Может быть это своего рода предупреждение

относительно того, что он передумал терпеливо ждать

меня вместо того, чтобы свыкнуться с мыслью о

человеке, которого я больше никогда не увижу. Или

никогда не перестану любить.

Концерт закончился, участники группы направляются

за кулисы по своим комнатам. Уставшая я падаю на

диван. Я просто хочу вернуться в отель, принять душ и

доползти до кровати, так чтобы можно было проспать

год или пока не уйдет эта боль из сердца. Но я не могу.

Чарли хочет поговорить, и я никак не могу позволить

свершиться этому разговору в одном из наших

гостиничных номеров.

Он садится рядом со мной на диване, и я чувствую себя

одинокой с ним. Взяв мою руку в свою, он слегка

поглаживает её.

- Я хочу поговорить о том, что между нами происходит.

Он прав. Нам следует поговорить об этом. Я должна

сказать ему, что никаких нас не будет, пока ему не

предоставился шанс наговорить слишком много.

- Хорошо, но я начну первой.

Рука Чарли выпускает мою, и перемещается на колено.

Он начинает гладить его точно также, как Джек Генри,

когда мы сидели на диване и разговаривали.

Закрываю глаза, представляя, будто это рука моего

дикаря, а не Чарли.

- Я уже знаю, что ты собираешься мне сказать,

поэтому я буду первым. Я должен рассказать тебе о

своих чувствах, пока ты снова не дашь мне отпор.

Он собирается сделать ход.

- Я знаю, что у тебя с ним ничего не закончено. Я не

дурак. Но я верю в то, что могу помочь тебе забыть

его, если ты только дашь мне шанс.

Он кладет руку выше моего бедра, и всем своим телом

прижимается ко мне.

- Тебе так трудно впустить меня? Разве так ужасно

отпустить боль и отыскать свое счастье со мной?

Это то, чего я хочу - снова быть счастливой и спокойно

спать всю ночь, не видя его в своих снах. В своих

фантазиях он держит моё лицо в своих руках и

спрашивает, не хочу ли я возобновить наши

отношения. А потом я просыпаюсь, и мое сердце

разрывается от боли снова и снова. Замкнутый круг, но

как бы я не пыталась, я не в силах это остановить.

Я ничего не говорю, потому что не могу, а Чарли не

останавливается.

- Тот, кто не может забыть свое прошлое, вынужден

жить с этим. Это должно остановиться. Ты должна

отпустить его. Это было три месяца назад. Он в

Австралии, а ты здесь. Этот ублюдок даже ни разу не

позвонил тебе.

Он касается моего лица и пальцем смахивает

одинокую слезу, скатившуюся по моей щеке.

- Я хочу быть штилем на твоем море, а не

кораблекрушением, что тянет тебя вниз. Вот, кто он

для тебя.

Он наклоняется, чтобы поцеловать меня. И я позволяю

ему, поскольку мне так отчаянно хочется

почувствовать хоть что-то, кроме боли, поглощающей

меня день и ночь. Она душит меня. С каждым днем я

умираю.

Губы Чарли такие мягкие, а поцелуй - нежный. Не

требующий ничего взамен и не побуждающий ни к

чему.

И именно сейчас мною овладевает страх, что я никогда

не найду человека, с которым буду чувствовать себя

точно также, как это было с Джеком Генри.

Дверь комнаты распахивается, и входит PJ. Я

отскакиваю в сторону, смущаясь, что меня застали

целующейся с Чарли. Он останавливается и удивленно

смотрит.

- Простите. Мне наверно стоило постучать, но я

понятия не имел, чем вы тут занимаетесь.

- Нет проблем. Все мы делим эти комнаты. Тебе не

нужно стучаться.

Я даже не знаю, что еще сказать.

Он протягивает мне красную розу.

- У тебя есть поклонник.

Беру розу и подношу к носу. Получить букет цветов

после концерта не является чем-то необычным, но до

этого мне никогда не дарили одну розу. Настолько

личное.

- Фанат, я полагаю?

- Я застал этого чувака за дверью, подсматривающего

за вами. Я спросил, кто он, но он не сказал. Он просто

сказал мне передать тебе эту розу и гитару. О, и что

ему понравился концерт, и ты была фан-чертовски-

тастична.

Он ложит футляр мне на ноги, и мир вокруг меня

начинает вращаться слишком быстро.

Мой Мартин. Это может означать только одно - Джек

Генри был здесь. Прямо за этой дверью, когда Чарли

целовал меня.

Я вскакиваю с дивана и бегу по коридору, взывая к

нему, как маньяк.

- Джек Генри! Джек Генри!

Я понятия не имею, в какую сторону бежать, но всё

таки выбираю зал. Он пуст, не считая уборшиц,

поэтому я выбегаю в вестибюль, а затем и на улицу.

Я молюсь на то, что когда я выйду, он будет стоять на

тротуаре.

Идет дождь. Убираю мокрые волосы с глаз, и вот

тогда-то я вижу его. Он садится в такси.

- Джек Генри!

Я кричу изо всех сил, но он не слышит меня. Он

слишком далеко.

- Джек Генри!

Я бегу к машине, крича его имя, но, когда наконец

настигаю, оно отъезжает. Я лишь успеваю с силой

стукнуть по багажнику, наблюдая за тем, как он снова

отрывает его от меня.

- Неееет!

Я кричу так громко, как только позволяют мои

голосовые связки. Коленями опускаюсь на холодный,

мокрый бетон. Пытаюсь кричать, но снова ничего не

выходит, дыхание покинуло меня.

Пожалуйста, не уходи. Пожалуйста, не уходи из моей

жизни навсегда.

Такси на немного уезжает, но затем сквозь ливень я

расплывчато вижу, как красные огни проносятся рядом с моим лицом, отчего слезы застилают глаза. Такси начинает тормозить и останавливается. Задняя дверь открывается.

Это мой Джек Генри.

Выйдя из такси, он становится под сильный ливень,

оглядываясь на меня. Я понятия не имею, как - ведь

мое тело буквально превратилось в кашу - но я встаю с

колен и бегу к нему. Достигнув его, я бью по нему

кулаками, а затем оборачиваю руки вокруг него. Мои

колени слишком слабы, чтобы стоять в его руках и не

упасть. Я лицом утыкаюсь в его шею и вдыхаю этот

запах. Именно здесь я хотела бы находиться вечно. В

руках Джека Генри.

- Вы едете или выходите?

Я слышу, как водитель зовет его.

Джек Генри не отвечает, на что я я слегка ослабляю

свои объятия, чтобы посмотреть в его глаза.

Прикасаюсь к его лицу, до сих пор не веря, что это

действительно он.

- Ты отрастил бороду. А что мне нравится. Сексуально.

Держа его лицо в своих руках, я обеспокоена тем, что

вижу. Это должен был быть самый счастливый момент

в нашей жизни - по крайней мере, для меня - но его

выражение лица говорит совсем о других чувствах.

Что-то не так.

- Что случилось?

Его лицо искажено от боли.

- Нам надо поговорить.

Конечно, мы должны поговорить, но его тон застает

меня врасплох. Если быть честной, он пугает меня,

настолько зловеще он звучит.

- Хорошо.

- Тебе нужно вовнутрь, чтобы забрать вещи?

- Да. Это займет всего минуту.

Я беру его за руку, потому что не хочу расставаться с

ним ни на минуту. Я боюсь, что он возьмет и исчезнет.

- Я хочу, чтобы ты пошел со мной.

Он наклоняется вовнутрь и говорит водителю:

- Я остаюсь.

И закрывает дверь.

Я хватаю его за руку, когда мы входим в зал.

Уверена, он видел, как Чарли целовал меня.

Черт! Он должно быть думает, что сейчас я с ним. Но я

обязательно ему всё объясню. Я заставлю его

поверить, что он - мой единственный.

Добравшись до комнаты, он останавливается.

- Думаю, мне лучше остаться здесь.

Да. Он определенно видел, как Чарли целовал меня.

- Я не надолго.

Когда я вхожу, Чарли сидит на том же месте, где я и

оставила его. Я понятия не имею, что ему сказать, ведь

все эти два месяца он так упорно добивался меня.

Какое-то время ему будет больно, но я знаю - это

единственный выход. Он заслуживает того, чтобы быть

всем для кого-то, а не занимать второе место после

мужчины, которого я не перестану любить.

Я сажусь рядом с ним, чтобы объяснить, потому что он

-друг, и я чувствую, что я в долгу перед ним, но он уже

это знает. Я вижу это по его лицу.

- Он решил вернуться, когда я планировал сделать

огромный шаг вперед.

Я киваю, потому что не могу ответить. Чарли любит

меня, и все эти два месяца он был добр ко мне. Я

знаю, ему больно. Он упирается предплечьями на

бедра, наклонившись вперед, уставившись в пол.

- Это даже хорошо. Ты заслуживаешь того, чтобы быть

счастливой. Но было бы куда лучше, если бы он

вернулся до того, как я влюбился в тебя.

Черт. Ну почему это так трудно?

- Прости. Я и подумать не могла, что это произойдет.

Он продолжает смотреть в пол, наверняка из-за того,

что он не хочет, чтобы я видела, как он плачет.

- Знаю, и это не твоя вина. Тебя чертовски легко

любить. Ты с самого начала предупреждала меня, что

никогда не сможешь полюбить кого-то еще после него.

А теперь тебе никогда не представится такой шанс.

Я хочу сказать ему, что он заслуживает гораздо

большего, чем я, и успокоить, что он еще найдет ту

единственную, которая подарит ему любовь, но вот

только момент неподходящий.

- Мне нужно идти, Чарли.

- Конечно.

Он смотрит на меня. Я была права. Слезы

скатываются по его щекам, отчего мое сердце

разрывается на части.

- Не забывай, что автобус отходит ровно в девять.

Он что боится, что я не вернусь?

- Я буду.

Поднимаю Мартина и кладу его рядом с ним.

- Ты не мог бы попросить команду, чтобы они занесли

её в автобус?

- Конечно.

Джек Генри ждет меня в коридоре, стоя на

противоположной стороне. Интересно, а не из-за того

ли, что он боится подслушать, что говорит мне Чарли.

Увидев меня, он направляется ко мне.

- Куда ты хочешь пойти?

Мне всё равно, куда идти, лишь бы оказаться голой с

Джеком Генри и показать ему, как сильно я по нему

скучала.

Я не хочу рисковать, что нас может застать кто-нибудь

из группы.

- Где ты остановился?

- Заказал номер-люкс в Фэрмонте.

- Я хочу, чтобы ты отвез меня туда.

По пути в отель мы оба молчим. Он смотрит прямо

перед собой, в то время, как я смотрю на него.

Уверена, он знает, что я наблюдаю за ним, но мне всё

равно. Я не могу остановиться, потому что боюсь, что

он исчезнет, словно призрак.

Я страстно желаю, чтобы он поцеловал меня, но он

этого не делает. Он даже ни разу не посмотрел в мою

сторону. Будь я чуточку храбрее, я бы коснулась его

руки, чтобы добиться хоть какой-то реакции от него, но я этого не делаю.

Я слишком боюсь - я понятия не имею, где витают его

мысли после того, как Чарли поцеловал меня.

Плохо. Ну почему он должен был увидеть это?

Мы проходим по роскошному вестибюлю отеля и

заходим в лифт. Мы с ним и еще двое человек

настолько вплотную стоим в таком маленьком

пространстве, что сексуальное напряжение, которое

мы излучаем в этот момент, просто удушающе. Я хочу

его так сильно, что это причиняет боль. Мне нужно

прикоснуться к нему, почувствовать его тело рядом с

моим.

Лифт приезжает на шестой этаж, где находится его

люкс. Отворив дверь, мое сердце и тело приходят в

восторг. Мы наконец-то одни.

И я до смерти боюсь. Мы были порознь эти три

месяца, а когда Джек Генри впервые за всё время

увидел меня, другой мужчина целовал меня. Ни в

одной фантазии о нашем воссоединении, я и

представить себе такое не могла.

Черт, отстойно. О чем он думает? Зол ли он на меня?

Или может быть ему больно? Или того хуже - ему всё

равно, что чувствовать: гнев или боль. Я не могу

сказать, потому что по нему непонятно.

В комнате включен кондиционер, отчего очень

холодно. Промокнув до костей, я чувствую, как

начинаю дрожать. Или быть может я дрожу от страха.

Так или иначе, он наконец-то обращает на меня

внимание.

- Ты промокла и замерзла. Прими горячий душ, чтобы

согреться, а потом мы поговорим.

Плохой знак, раз он не хочет отнести меня в кровать и

снять всю эту холодную и мокрую одежду, чтобы

согреть собой. Это то, что бы сделал мой Джек Генри

без всяких колебаний.

- Хорошо, - разочарованная говорю я.

Не это я имела ввиду. Я надеялась на то,что он захочет меня сильнее, чем я его. Но этого, к сожалению, не происходит.

Иду в ванную и смотрю на себя в зеркало. Черт побери,

я выгляжу ужасно. Неудивительно, почему он отправил меня под душ. Какой дурак захочет смотреть на это?

Благодаря черным разводам от туши под глазами, я

похожа на мокрого енота. Даже Битлджус наверное

никогда не выглядел так хреново.

Я включаю настолько горячую воду, какую смогу

вытерпеть, и ступаю под теплые струи. Так хорошо, что за считанные минуты я согреваюсь. Используя его

продукты для мытья головы и тела, мигом вспоминаю,

как эти ароматы смешиваются с его кожей, создавая

опьяняющий экстракт. О, как же я скучала по его

запаху.

Быстренько выбегаю из душа, поскольку очень сильно

хочу быть с ним. Рядом с ним. Надеюсь, что и под ним.

Выйдя из душа, сушу волосы феном, отчего они

становятся жутко растрепанными. Мне нужна

расческа. Порывшись в сумочке, на дне нахожу какую-

то старую. Тщательно расчесываю их и жалею, что нет

утюжка, чтобы распрямить их.

Пользуюсь его зубной пастой и пальцем, чтобы

почистить зубы. Лучше бы я нашла в своей сумочке

щетку, чем расческу.

Два роскошных велюровых халата висят на задней

части двери. Одену-ка я один из них. Если честно, мне

не совсем хочется его одевать. Была бы моя воля я бы

повесила его на крючок и вышла голая. Но я этого

не делаю, только лишь потому, что он сказал, что

хочет поговорить.

Выйдя из ванной, я вижу, как он сидит на диване. Он

сменил мокрую одежду на футболку с домашними

штанами, совсем как те, которые он носил в Авалоне

по выходным. Он пьет темно янтарную жидкость со

льдом из небольшого стакана. Должно быть, виски,

что совсем не похоже на моего Джека Генри. Он

прежде никогда не пил неразбавленный виски, что

заставляет меня нервничать еще больше.

Останавливаюсь недалеко от ванной, не зная, что

делать. Он же наблюдает за мной с того места, где

сидит.

Он ведет себя намного свободнее, чем когда мы

приехали. Интересно, сколько он успел выпить, пока я

была в душе?

Он держит свой бокал.

- Хочешь выпить?

- Нет, спасибо.

Он встряхивает свой стакан.

- Посиди со мной.

Ничего не говоря, я подхожу и сажусь рядом с ним. Не

знаю, является ли это то, где он хочет меня, но именно

здесь я хочу быть. Я поворачиваюсь таким образом,

чтобы лицом к лицу оказаться с ним - я должна

смотреть в его замечательные голубые глаза. Я не хочу

тратить ни минуты, пусть уже наконец выложит всё на чистоту. Будь то хорошее или плохое.

Он отставляет свой стакан в сторону и тянется к моей

руке. Подносит её к губам и закрывает глаза, целуя и

поглаживая напротив своего потрепанного лица.

- Я так по тебе скучал Лорелин.

Мой желудок ухает вниз, вслед за сердцем. Он передо

мной, и я не могу удержаться перед тем, чтобы не

протянуть руку и не коснуться его щеки.

- Я тоже по тебе скучала. Больше, чем ты можешь себе

представить.

Он поворачивается лицом к моей ладони, накрывая её

своей.

- Поверь мне, я прекрасно знаю, что значит скучать по

тебе. Когда ты ушла, в моей жизни был беспорядок. Я

думал, что потеряю рассудок, прежде чем найду тебя.

А вы и не собирались облегчать мне жизнь, мисс

Лорелин Пейдж Прескотт.

Он только что назвал мое имя - всё полностью.

- Как долго ты пытался найти меня?

- Неделю спустя, после того, как ты ушла.

Три месяца? Голова начинает кружиться. Всё это

время, считая, что у него нет времени даже подумать

обо мне, потому что он подыскивает себе подружку под

номером четырнадцать, я была неправа. Всё это время

он искал меня.

Я больше не могу терпеть. Я должна почувствовать его

на себе. Ставлю колени по обе стороны от его бедер,

чтобы оседлать его, что я делала много раз до этого.

Касаюсь губами его, на что он хватает меня за

затылок, чтобы придвинуть ближе.

Мы целовались бесчисленное количество раз, когда

были вместе, но ни один из них не был похож на этот.

Я не могу как-то обозначить его, но это явно не

поцелуй мужчины, у которого временная связь с

женщиной, которая ничего для него не значит. Он

отличается от всего того, что я испытала в Австралии.

Он разрывает поцелуй, прислоняясь своим лбом к

моему.

- Пожалуйста, скажи мне, что ты не влюблена в него.

В него? О. Мне требуется время, чтобы понять, кого он

имеет в виду. Чарли.

- Нет! Я не влюблена в него.

Я смотрю в его глаза и понимаю, что одного отказа не

достаточно.

- Но ты позволяла ему трогать себя...и целовать, - говорит он сквозь стиснутые зубы, как будто эти слова

он произносит, превозмогая ужасную боль.

Я не хочу заводить сейчас этот разговор. Хоть я и хочу,

чтобы он отнес меня в кровать, где мы смогли бы

наверстать упущенное, я знаю, что нам придется

поговорить о том, что он видел.

- Три месяца я провела в муках, думая, что я для тебя

ничего не значу. Мне просто нужно было сбежать от

этих эмоциональных американских горок. Думала, что

с Чарли я смогу забыться хоть на какое-то время.

Он откидывает голову на спинку дивана и зажмуривает глаза. Я вижу, что он собирается что-то сказать, и это что-то совсем нелегко ему дается. И это пугает меня.

Глава 8

Джек Маклахлан

Дерьмо! Я опоздал? Неужели она переспала с этим

Чарли лишь бы забыть меня?

Когда дело касается Лорелин, я превращаюсь в

эгоистичного ублюдка и собственника. Я не хочу, чтобы она была счастлива с другим человеком. А что, если это уже произошло? Я боюсь, что он дает ей то, чего я не смог. И говорит слова, которые я так и не решился сказать, потому что был слишком упрям, чтобы увидеть правду.

Закрываю глаза, мысленно готовясь услышать её ответ

на вопрос.

- Вы занимались с ним сексом?

Лорелин не станет врать, чего я и боюсь. Вглядываюсь

в темноту. Я не вынесу, если она скажет, что впустила

его вовнутрь. Я не знаю, как справиться с этим. Она

обхватывает мое лицо руками.

- Посмотри на меня.

Не знаю, смогу ли я, пока не узнаю, что она не была с

другим человеком.

- Пожалуйста, посмотри на меня.

Еще никогда в жизни, я не был так напуган, но всё же

открываю глаза, ведь она просит меня об этом. Она

сама серьзность. Наверняка, тщательно подбирает

слова, чтобы как можно мягче преподнести мне их,

убивая медленно.

Я смотрю в её карамельного цвета глаза, ожидая

вердикта. Она поглаживает своими руками мое лицо.

- Джек Генри.

Услышав, как она произносит мое имя, я готов упасть к

её ногам.

- С тех пор, как ты появился, в моих мыслях, сердце и

теле нет места другому человеку.

Она тянется к моей руке и кладет её рядом со своим

сердцем.

- Оно всецело принадлежит тебе. В нем нет места

другим мужчинам.

С облегчением выдыхаю. Словно камень с души упал.

Я чувствую, как её сердечко учащенно бьется под моей

рукой. Совсем, как мое.

Другой рукой касаюсь её груди, кончиками пальцев

поглаживая кожу, чтобы снять с плеч одежду.

Наклонившись вперед, я глубоко вдыхаю, прежде чем

поцеловать между её обнаженных грудей. Несмотря на

мой гель для душа, ей присущ свой собственный

женский аромат, который сводит меня с ума. Я не могу

насытится им; я так сильно скучал по этому.

Коснувшись велюрового пояса, завязанный вокруг её

талии, я тяну его на себя, распахиваю халат и снимаю

его. Наконец, я могу лицезреть её наготу, но одного

взгляда мало. Когда дело касается Лорелин, просто

смотреть на нее никогда не будет достаточно. Мне

нужно дотронуться до неё, что я и делаю.

- Ты стала еще красивее.

Хватаю её бедра и пробегаю рукой по ним, сильно

сжимая. Затем ладонь ложится на её живот, грудь и

возвращается обратно.

Наклонившись вперед, я беру её бледно-розовый сосок

в рот и чувствую, как он становится твердым под моим

умелым языком. Она же кладет мне на голову руку,

притягивая тем самым ближе к себе, выгибая при этом

спину и опрокидывая голову. Слабый стон срывается с

её губ. Абсолютно обнаженная она извивается на и без

того твердом, как кол, члене. Лишь ткань моих штанов

и её трусики разделяют нас. Не думаю, что это

затянется надолго, ведь я в любой момент готов снять

штаны. Еще никогда я не хотел её так сильно.

В одно мгновение я встаю с дивана и отношу её на

кровать, она крепко держится за мои плечи, ноги

обернуты вокруг талии. Во время нашего путешествия

из гостиной в спальню она вытаскивает руки из халата и позволяет ему упасть на пол.

Положив её на кровать, я замечаю, что на её тонкой

шейке красуется бриллиантовый кулон в виде звезды,

отчего я непроизвольно начинаю улыбаться.

- Ты носишь мой подарок на день рождения.

Она тут же дотрагивается до него в выемке у самого

горла.

- Я не снимала его с того раза, как ты подарил его мне.

Будь я проклят, но я люблю эту девушку.

Я рад, что, пока мы были порознь, она смогла

сохранить эту вешицу. Тот факт, что она носила мой

подарок рядом со своим сердцем, позволяет любить её

еще больше, если это, конечно, возможно.

Опустившись вниз, я прикасаюсь своими губами к её.

Во мне разгорается непреодолимое желание сплести

свой язык с её, попробовать сладкие губки моей

американской девочки. Она приоткрывает рот,

приглашая вовнутрь. Лучше и не придумаешь. Её язык

по-хозяйски блуждает у меня во рту, танцуя

головокружительный танец с моим.

Мой поцелуй решительный, поскольку слишком давно я не прикасался к Лорелин. Да, и представить себе не

могу, как с ней может быть иначе. Разорвав поцелуй,

чтобы отдышаться, я скольжу губами по её шее до

самого плеча.

- Мне нравятся эти маленькие веснушки. Я скучал по

ним.

Она тихонько хихикает, когда я спускаюсь вниз по её

груди. Вобрав её грудь в рот, она перестает смеяться и

делает столь необходимый глоток воздуха. Я слышу её

стон "Ооо", когда тяну зубами сосок, пока он не

становится твердым и не вытягивается. Слегка

прикусываю его, поскольку знаю, насколько

чувствительны её соски, и как легко она возбуждается,

когда я проделываю это. Перемещаюсь к другому её

соску и проделываю с ним то же самое, прежде чем

спуститься ниже.

Растянувшись на кровати, я не могу перестать

пялиться на её живот. Ласкаю его рукой, не касаясь

пирсинга, как в памяти всплывает наполовину пустая

пачка противозачаточных. Я не могу перестать

размышлять или даже надеяться на то, что когда-то

здесь могла бы расти часть меня. Поверить только, я

мечтаю о нашем с Лорелин ребенке, и меня ничуть не

смущает это.

Коснувшись губами её живота, я чувствую, как её

пальцы скользят по моим волосам. Я смотрю на нее.

Она поднимает голову, чтобы посмотреть на меня.

- Что такое?

Сегодня я не буду поднимать этот вопрос; еще не

время. Я не хочу, чтобы хоть что-то помешало мне

оказаться внутри неё.

- Ничего, - шепчу я, дабы не упустить местечко, где она

больше всего хочет меня.

Я хочу продлить это удовольствие как можно дольше,

как только возможно. Став на колени между её ног,

поднимаю её ногу, чтобы поцеловать, и замечаю нечто,

чего не было три месяца назад - надпись,

вытутаированная на внутренней стороне лодыжки.

- Что это?

Оперевшись на локти, она смотрит на меня взглядом

умной задницы, тем самым говоря "а что это по-

твоему?" А ей и не надо ничего говорить, у нее и так всё написано на лице. Некоторые вещи никогда не

меняются, но, должен признаться, я даже рад. Я

скучал по её скверному характеру. Ни одна девушка не

ругала меня так, как это делает Лорелин - за

исключением Маргарет Маклахлан.

Я постоянно слышу, что мужчины женятся на

женщинах, похожих на их мать. Может быть поэтому я

так сильно люблю мою американскую девочку.

Мыслями возвращаюсь к насущному вопросу,

наклоняя голову, чтобы, как следует, рассмотреть

татуировку.

- Он всегда будет песней, которую я пою.

Я смотрю на нее.

- Когда ты её сделала?

- Спустя пару недель, как вернулась из Австралии.

Думаю, её татуировка как-то связана со мной, по

крайней мере, я надеюсь на это, но я хочу знать

наверняка.

- И о ком же идет речь?

Она вздыхает, качая головой.

- Ты действительно хочешь знать правду?

Да.

- Черт, да. Я хочу услышать это от тебя.

- Она о тебе, Джек Генри. Ты всегда будешь в каждой

песне, которую я пою.

- Мне нравится.

Она наблюдает за тем, как я целую место, где она

заклеймила меня своим телом навсегда.

- Я хочу быть твоей песней, Лорелин.

Я поднимаю её ногу и целую внутреннюю часть бедра.

- Всегда.

Не разрывая зрительного контакта, я перемещаюсь на

другое бедро.

- И навсегда.

Она закрывает глаза и снова опускается на кровать. Я

слышу, как она тяжело дышит, когда я губами

приближаюсь к местечку, где она хочет меня, где она

больше всего нуждается во мне. Её ноги дрожат, когда

я развожу их в сторону. Прижимаюсь носом к гладкой

коже там и делаю глубокий вдох.

- Я люблю твой запах.

Она извивается подо мной. Стоя между её ног, я тянусь

к ней губами, но не прикасаюсь. Должно быть она

ощущает мое теплое дыхание на её коже. Я слышу, как

она шепчет:

- Пожалуйста...Джек Генри...не заставляй меня

умолять тебя, - прижимаясь при этом бедрами к моему

рту. Её перемещения говорят о том, что она страстно

желает, чтобы мой мягкий, влажный язык облизал её.

Держу пари, я мог бы заставить её кончить, даже не

прикасаясь к ней, но оставим эту маленькую хитрость

на другой раз.

Я целую её заветное местечко.

- Помнишь ли ты, как легко я могу заставить тебя

кончить только с помощью моего рта?

- Нет. Напомни мне, - шепчет она, приподнимая бедра.

- Давай посмотрим, смогу ли я пробудить в твоей

памяти те воспоминания.

Я целую её влажную сердцевину и слышу её стон.

- О...о...не смей останавливаться.

На вкус она просто божественна, так что я и не

собираюсь останавливаться.

Она часто и громко дышит, раскачивая бедрами у меня

перед лицом. Я мог бы сказать, как много она

упустила. И я тоже. Но словами этого не опишешь, а её

удовлетворенные звуки лишь подтверждают, что всё

идет на высшем уровне. Кажется, я еще помню, как

доставить удовольствие моей малышке.

Начинаю медленно облизывать её, ведь я знаю, как ей

это нравится. Я полностью уверен в том, что она

получает от меня то, в чем действительно нуждается,

сильнее раскачивая при этом бедрами. Я хочу

подарить ей лучший оргазм в её жизни, поэтому ввожу в нее сначала один палец, а затем и второй,

продолжая при этом использовать язык. Мой язык в

сочетании с пальцами вынуждают Лорелин кричать

мое имя, сжимая в кулаках волосы, чтобы притянуть

еще ближе.

Её ноги дрожат. Мгновение спустя, она успокаивается и ослабляет хватку на моих волосах. Дыхание

углубляется и замедляется.

Облизываю губы, наслаждаясь вкусом Лорелин, и

снимаю футболку. Бросаю её на пол и перекатываюсь

на край кровати, чтобы снять брюки с трусами.

Обнажившись до гола, я подползаю к ней, сдерживая

себя от того, чтобы еще раз поцеловать её животик.

Жаль, что прямо сейчас внутри нее не зарождается

маленькое чудо.

Устраиваюсь у нее между ног, так что мы оказываемся

лицом друг к другу. Сердце к сердцу. Тело к телу. Она

касается моего лица, кончиками пальцев поглаживая

щеки.

- А эта щетина возбуждает.

Надеюсь, это хорошо. Может быть, даже здорово.

- Значит возбуждает, да? Хочешь, чтобы я её оставил?

- Да, черт его подери, - говорит она с ухмылкой на лице.

- Если бы я только знала, что она так классно будет

ощущаться на моей коже, то уже давно спрятала бы

все твои бритвы.

Она веселится, но то, что я собираюсь ей сказать,

далеко не так забавно. Опираясь на локти, чтобы не

придавить её своим весом, я беру её лицо в свои руки

и смотрю ей прямо в глаза.

- Я люблю тебя, Лорелин Пейдж Прескотт.

Её глаза наполняются слезами, из-за чего я

прислоняюсь своим лбом к её, потому что не могу

смотреть на это. Я никогда не мог просто спокойно

стоять и смотреть, как она плачет.

- Пожалуйста, не плачь, детка.

Она отталкивает мою голову от своей. Я вынужден

смотреть на нее и наблюдать за тем, как слезы

катятся по её щекам.

- Это слезы счастья, ведь я тоже тебя люблю.

У нее есть тысяча и одна причина, чтобы оттолкнуть

меня, и она, вероятно, должна была именно так и

поступить, но, похоже, что она не собирается этого

делать. Каким-то чудом, она всё ещё любит меня.

- Ты единственный ангел в моей жизни, Лорелин.

Она хватает меня за шею, притягивая к себе. Медленно

и нежно целует меня, а когда отпускает, я продолжаю

ощущать её губы на своих.

- Люби меня.

Я по-прежнему нахожусь у неё между ног. Она

поднимает их вверх и разводит шире, подталкивая к

себе еще ближе.

Я тверд и готов войти в её влажную киску, но не уверен, должен ли я использовать презерватив. Не хочу портить момент, спрашивая её об этом, и, честно

говоря, не хочу услышать от нее, что мне он

действительно нужен. Я хочу быть внутри неё без

всяких преград между нами, поэтому решаю весь

контроль передать противозачаточным и женщине,

которую я просто обожаю.

Она знает, что я готов. Если она не скажет, что нам

нужен презерватив, то только по двум причинам: она

начала курс своих таблеток или же она уже беременна

моим ребенком.

Как будто чувствуя, что в моей голове творится

революция, она поднимает бедра и умоляет войти в

неё. Она покачивает бедрами в приглашающем жесте,

на что я вхожу в неё на всю длину так глубоко, как

только можно в таком положении.

Вот, черт! Как хорошо. Я так скучал по этому.

Лишь единожды мы с Лорелин занимались любовью, и

тогда я понятия не имел, что чувствую к ней. Сейчас

же, я знаю, что люблю её. Без всякого сомнения.

- Прошло так много времени с тех пор, как я

прикасался к тебе.

Я скольжу в/из нее, борясь с потребностью рассказать

ей, что она значит для меня. Поцелуями прокладываю

путь к её шее, а затем мои губы нависают над её ухом.

- Я так сильно люблю тебя, Лорелин. Клянусь.

Я должен говорить ей это снова и снова, чтобы

восполнить то время, когда я этого не делал.

Оторвав руки от моей спины, она запускает их в мои

волосы. Её ногти нежно массируют кожу головы, отчего мурашки пробегают по всему телу.

- Я тоже тебя люблю, Джек Генри. Очень сильно.

Я замедляю толчки, потому что хочу, чтобы это

длилось вечно. Мои руки находят ее, и я заношу их ей

за голову, переплетая наши пальцы вместе. Она - моё

все, и я никогда не позволю ей уйти от меня.

Открыв глаза, она смотрит на меня, как я двигаюсь

внутри неё. Невероятно тугая. Я могу без всякого

сомнения сказать, что она ни с кем не занималась

сексом. Я поверил ей, когда она сказала, что у нее не

было никого, но прочувствовав её таким способом, я

получил больше удовлетворения. И удовольствия.

Я делаю еще несколько толчков. Черт, я даже не

спросил её, нужно ли мне выйти из нее, когда я буду

кончать, хотя она наверняка сказала бы, если бы

хотела этого.

- О, Лорелин, - стон вырывается из моего горла.

Крепко сжав её руки, в последний раз толкаюсь и

кончаю внутри неё. Она обвивает ноги вокруг моей

талии и скрещивает лодыжки у меня за спиной.

Используя всю свою силу, она притягивает меня

настолько близко, что между нами нет ни грамма

свободного места.

Ммм. Кончить в нее. Это что-то новенькое.

Пресыщенный и довольный я выхожу из нее и

переворачиваюсь на спину. Лорелин ложится мне на

грудь, и я своей рукой нежно ласкаю её. Она по-

прежнему холодная, поэтому я беру одеяло и укрываю

нас.

Пытаясь отдышаться, я целую её в макушку и крепко

обнимаю. Где бы я ни находился, всё, что мне нужно -

это моя американская девочка в моих объятьях.

- Каким же я был дураком, что не говорил тебе о своих

чувствах. Когда я пришел домой, а тебя там нет, мысль

об этом стала преследовать меня по пятам. Если бы

ты только знала, как я укорял себя за то, что позволил

тебе уйти. И этого больше никогда не произойдет,

потому что я никогда не отпущу тебя. Что бы ни

случилось.

Она даже не догадывается, что свое будущее я хочу

провести с ней, хочу, чтобы она стала моей женой, но я

не буду поднимать сейчас эту тему, поскольку не хочу

раньше времени пугать её разговорами о браке. Она

еще недостаточно мне доверяет, поэтому будет лучше,

если мы отложим этот разговор.

Её рука нежно потирает мой сосок.

- Если же ты знал, что любишь меня, почему не сказал

мне об этом?

- Я отказывался принимать те чувства, что испытывал

к тебе. И в конце концов убедил себя, что не знаю, что

действительно чувствую к тебе. В то время всё было

так сложно, что мне хотелось избежать всяких

трудностей. Но как бы я не пытался, я не смог убежать

от любви к тебе. Ты заставила меня влюбиться в тебя.

До тебя я никогда и никого не любил.

Она поднимает голову, чтобы посмотреть на меня.

- Я еле сдерживала себя от того, чтобы не вернуться в

Австралию и не попросить тебя принять меня обратно.

Знаю, мы договорились, но я всё же сохранила твой

номер телефона. Ты даже представить себе не

можешь, сколько раз я хотела позвонить по нему,

чтобы просто услышать твой голос, но я боялась, что

ты прогонишь меня. Я бы не вынесла этого.

Невероятно! Всё это время наш разделял лишь один

телефонный звонок.

- Я каждый день носил твой телефон с собой и знал,

что у тебя есть номер телефона, поскольку с помощью

него ты передала фотографии на свой телефон. В

телефонных записях я нашел твой номер и попытался

позвонить, но было уже слишком поздно. Ты была

недоступна.

- Да. Мне пришлось выключить его и сменить номер.

Я не хочу слушать истории давно минувших дней прямо сейчас, а просто насладиться совместно проведенным временем.

- Я не переставал надеяться, что в один прекрасный

день ты позвонишь, и на другом конце провода я

услышу твой голос.

- Мне жаль. Если бы я только знала, что ты чувствуешь

ко мне, я бы позвонила. Черт, я бы ни за что не ушла от

тебя. Представляю, как тебе было плохо, когда ты

нашел мое письмо.

Это был ужасно - худший день в моей жизни.

Мы оба совершили много ошибок, и сказав "я люблю

тебя" не означает, что она буквально сразу же

согласится прожить эту жизнь долго и счастливо со

мной.

- Что, если я изменил свое мнение и хочу этих

сложностей? Что, если я хочу попробовать?

Её палец вырисовывает невидимый знак

бесконечности у меня на животе. Она всегда так

делает, когда нервничает.

- Когда я падала, ты меня не поймал.

Как всегда права. Она сказала, что любит меня, а я

подвел её. Но больше никогда. Никогда.

- Я всегда буду сожалеть об этом, Лорелин. В твоей

жизни не было ни одного человека, кто бы не подводил тебя, но это не значит, что и я таким буду. Я буду рядом с тобой, если ты только позволишь.

У Лорелин однозначно проблемы с доверием, а всё из-

за мужчин, которые были у нее прошлом, чего она

никогда не скрывала от меня. Когда в нашем

соглашении были определены четкие ожидания, у нас

не было никаких проблем, но нормальные отношения -

это нечто иное. Да, знаю, будет нелегко, но я готов

сделать что угодно, лишь бы быть с ней.

- Я не умею врать. Я - это я, и отношения с тобой до

смерти пугают меня.

Я бы забеспокоился, не будь она напугана.

- Я тоже, но не лучше ли бояться вместе, чем страдать

по одиночке? Потому что я знаю, что значит быть без

тебя.

- Ты права. Я был виновником того, что на протяжении

трех месяцев мы были несчастными порознь, а теперь

я готов пройти эту до смерти страшную часть вместе.

Глава 9