Реальное и нереальное

11 сентября

На данном этапе мы наконец в состоянии приблизиться к пониманию того, что означает «сансара» буддистов, «майя» Веданты, или «иллюзорная природа феноменального мира» гегельянцев. Состояние Высокой Беспристрастности абсолютно Реально и менее всего какая-то воздушная абстракция. Однако Оно может казаться такой абстракцией с точки зрения относительного сознания. Нелепо~воображать, что когда человек Пробудился к подлинному Сознанию, то объективная вселенная исчезает в фотографическом смысле. В Высшем Сознании внутреннее и внешнее слиты воедино как и все прочие двойственности. Так что неверно считать внешнее нереальным, утверждая в то же время реальность внутреннего. Ни одна часть какой бы то ни было двойственности сама по себе не реальна. Именно разграничивающее выделение той или иной фазы взаимосвязанных двойственностей дает мнимую отвлеченность, то есть такую абстракцию, которая в свою очередь порождает иллюзию или Майю. Субъектно-объектное сознание произвело разделение неделимого, и это стало великой творческой причиной нереальности. Когда Шанкара говорит о вселенной, а буддист о сансаре, оба имеют в виду субъ-ектно-обьектную множественность. Именно вследствие иллюзорной разделенности, существующей в этой множественности, жизнь здесь, внизу, и является бедствием. Для индивидуального сознания смысл Пробуждения — в реинтеграции того, что изначально было нераздельным. Итак, Пробуждение действительно уничтожает вселенную в смысле ее власти над Пробужденным Человеком. После Пробуждения такой Человек может сосредоточить внимание на относительной вселенной и действовать в ней по своей воле, но смысл всего этого будет в точности таков, как погружение в сон и сознательная попытка играть в нем какую-то роль.

Для Познавшего сансара, или иллюзорная вселенная, не имеет никакой цены, и такой Человек в значительной степени игнорирует блага, которые еще кажутся важными для непробужденного. Это очень трудно понять эгоистическому человеку, и поэтому он легко может усомниться в ценности Пробуждения. Замечая явное отсутствие честолюбия и желания у Пробужденного, он находит его весьма таинственным. Так, к примеру, мирской человек создает кумира из того, что он называет прогрессом и трудовым свершением; но он видит, что человек Озаренный если и не презирает эти вещи, то по крайней мере смотрит на них с некоторой беспристрастной отчужденностью. Вполне естественно, это вызывает у него возмущение, хотя он и бывает вынужден проявить уважение, когда обнаруживает, что Пробужденный, действуя в сфере относительной множественности, являет необычайное и непревзойденное искусство. Но, с другой стороны, Человек Познавший может предпочесть не действовать в явном смысле, и тогда жизнь Его часто считается потерянной как для Него, так и для общества. Но тут эгоистический человек и вовсе заблуждается. Фактически он так же заблуждается в этом отношении, как заблуждалось бы какое-нибудь животное, если бы оно было способно к суждению, при виде презрения культурного человека по отношению к принципиально животной сфере интересов. Культурный человек знает превосходство своих интересов в сравнении со всем, что возможно для чисто животного сознания. Гораздо более ясно Пробужденный человек Знает превосходство Бесконечного по сравнению со всем в конечной вселенной. Это превосходство неизмеримо в конечных терминах, более того — оно бесконечно выше. Жизнь в Бесконечном есть жизнь во всем, и, таким образом, конечное не может ничего к этому добавить. Познание — это кульминационная точка всей субъектно-объектной сферы. Пробужденный, который возвращается, делает это не для того, чтобы учиться еще, но чтобы помогать тем, кто еще спит. Максимально возможное развитие в этом мире — это развитие в сторону пробуждения к бесконечному. Для того, кто Пробудился к Бесконечному, вся реальная Жизнь есть жизнь в бесконечном.

Невозможно переоценить факт реальности и подлинности Состояния Высокой Беспристрастности. Ничто здесь, внизу, не ощущается так непосредственно, цельно и с такой предельной полнотой. Ничто здесь так не основательно, так не независимо по своей сути. Высшая Реальность просто кажется абстрактной для относительного сознания. На самом деле то, что мы называем конкретным здесь, является абстрактным в подлинном и плохом смысле. Чем выше мы поднимаемся к тому, что зовем абстракцией, тем ближе мы подходим к подлинной реальности. Отсюда следует, что если человек может пробудить в себе чувство, будто видимые абстракции нашего языка в действительности отражают подлинную реальность, то он будет готовить себя к Пробуждению. (Из этого, впрочем, не следует, будто этот путь — единственный. Ни один метод не является исключительно действенным. Метод, успешный для одного, может быть неудачным для другого. Можно выделить какой-то эффективный путь, но нельзя сказать, что только этим путем все и могут достигнуть Высшего).

ИНТЕГРАЦИЯ

13 сентябри

Большую часть вчерашнего дня я провел в городе. Я лучше справлялся с проблемой вождения машины в уличном движении, чем несколько недель назад, и лучше переносил сознание толпы, чем когда-либо со времени Перехода. Однако это требует столь значительного усилия воли, что скоро наступает утомление. К концу дня мой контроль заметно ослабел, и я перешел на более бедные уровни личного сознания. Ясно, что проблема состоит в обретении контроля нового вида. Совершенно очевидно, что его можно осуществить, но за это нужно платить. Здесь опыт подтверждает теорию относительно того принципа, что нельзя избежать Закона Компенсации на этом внешнем плане жизни. Это приводит к следующему практическому вопросу: в какой сфере в данное время и при данных обстоятельствах наша деятельность наиболее полезна с точки зрения Закона Компенсации? Это не просто вопрос о том, что можно делать. В дополнение к этому нужно уделить внимание возможной ценности какого-то усилия в сравнении с его стоимостью. Яснее становится, что именно нужно для обретения контроля, необходимого для соприкосновения с современными условиями города. Усилием воли следует окружить себя сильным экраном интеграции. Чтобы это осуществить, требуется помощь определенного ритма. Я нахожу необходимым следовать мысленно и физически в довольно медленном и величественном ритме и отказываюсь принимать впечатления, которые меня не устраивают. Но лихорадка уличного движения всегда грозит сломать этот ритм, хотя вчера обстоятельства, казалось, складывались в мою пользу. К концу дня интеграция до некоторой степени ослабела, и тогда мешающие токи стали прорываться в мое сознание, и мне приходилось напрягаться, чтобы обеспечить простую физическую безопасность. Оказывается, деятельность субъектно-объектного сознания определеннее, острее и сильнее, когда дополняется Высшим Сознанием, но когда эта связь прерывается, личный контроль менее эффективен, чем в прежние дни.

Смысл, который я стараюсь передать словом “интеграция”, можно и на этот раз проиллюстрировать феноменом магнетизма. Когда кусок стали намагничен, то говорится, что определенная сила в молекулах или атомах в какой-то степени поляризована, и в результате один (конец магнита положителен, а другой — отрицателен. В ненамагниченном куске эта сила существует, но действует во всех направлениях, так что имеется мало или вовсе не имеется остаточной магнетической энергии, которая действовала бы вне самого магнита. В результате такой ненамагниченный кусок является определенным нейтральным или закры-гым полем, хотя в нем столько же силы, как и в вамагниченном куске. Так вот, субьектно-объектное сознание можно считать ненамагниченным куском, который образует закрытое поле внутри себя. Таким образом, Высшее — отключено, но человек «намагниченный» в состоянии проникнуть за эту скорлупу или это закрытое поле индивидуального сознания, и пока он сохраняет эту намагниченность, то остается в связи с Высшим. Аналогичным образом в той степени, в какой этот магнетизм утрачен, он имеет тенденцию вновь опускаться в сферу лишь субъектно-объектного сознания. Намагниченный кусок стали может очень легко утратить свой магнетизм, если он приходит в соприкосновение с находящимися в обычном употреблении ненамагниченными кусками железа. Тот же феномен происходит, когда индивидуум с «намагниченным» сознанием находится в сфере обычного сознания. Это приводит к чему-то вроде размагничивания. Но это размагниченное состояние можно потом восполнить действием Тока (Потока). Точно так же электрический ток может служить для перемагничивания слабого магнита. Но все это требует сил, времени и нужных условий. Верно, что пока этот Поток активен, человек «намагниченный» может преодолевать размагничивающее влияние среды, и к тому же будет иметь тенденцию намагничивать последнюю. Однако нелегко сохранить Ток в условиях, навязываемых современным городом.

Для эффективного сохранения «намагниченного» состояния необходима «изоляция», причем физическое уединение среди дикой природы, и в особенности на высоких вершинах, представляет наиболее благоприятные условия, хотя это и не самое главное. Это несколько уяснит для нас смысл отшельнической жизни столь многих Мудрецов, а также причину — почему Состояния Озарения так спорадичны и временны у большинства из тех, кто пребывает в обычном обществе, особенно на Западе. Это проясняет также смысл монастырской жизни или жизни в ашраме. Обычно в подобных случаях мы имеем общину, образованную из тех, кто достиг определенной степени Познания, вместе с другими, которые стремятся к этому Состоянию. Жизнь в такой общине есть великая помощь для стремящихся и не слишком тяжкое бремя для достигших. Помимо ашрама наиболее благоприятна жизнь среди простой природы в малонаселенных местах. Напротив, самые неблагоприятные условия предоставляет современный мегаполис, так как в нем доминирует лихорадочное и «джазовое» сознание, сильно сосредоточенное на поверхности вещей.

Контрапунктом вышеприведенного факта является то, что именно в мегаполисе наиболее велика потребность людей в Человеке, Осознавшем Бога. Рядовой обитатель города сталкивается с величайшим голодом и душевным увечьем. Городская жизнь дает бесчисленное множество примеров убийств, безумия и патологических радикальных движений, а равно и сильную тенденцию к бесплодию. Все это симптомы весьма ненормальной и нездоровой жизни. Так что город больше всего нуждается в Осознавших, но точно также именно в городе больше всего опасность задохнуться для такого Сознания. Как разрешить эту проблему? Это определенно требует самого высокого искусства.

ЗОЛОТОЙ ПРИИСК

14 сентября

В эти дни я столкнулся с затруднительной проблемой богачей. У меня есть как бы какой-то особый золотой прииск. Когда тележка для доставки руды каждое утро выходит наверх, она приносит ношу Золотых самородков — Идей, богатых способностью проявления и соотнесения. И всегда я не в состоянии собрать их все и сберечь до завершения дня. Оставшееся уходит в насыпь скрытых тайников ума, где хотя и не теряется вовсе, тем не менее закрывается другим материалом, и необходимо время, чтобы его отыскать. Кроме того у меня есть огород — дело чисто практическое и временное — ив этом огороде растут сорняки. Я в достаточной мере фермер, чтобы проявлять беспокойство по поводу этих сорняков, но если я уделяю внимание прополке, самородки продолжают сыпаться на насыпь. И выходит, что я в достаточной мере добытчик этого прииска, чтобы ценить Стоимость Самородков. Ибо Золото стоит всех меньших ценностей, символизируемых вещами, тогда как последние не стоят золота.

Я предпочитаю Золото прежде всего.

ОЗАРЕННОСТЬ

В последние несколько дней я взялся за Уитмена. С точки зрения Сознания, которое я назвал «Удовлетворением» и «Высокой Беспристрастностью», Уитмен стал мне особенно понятен. Большая часть того, что оставалось неясным в его сочинениях, проясняется благодаря передаче его языка в более явном и простом смысле. Предполагая в его работе какой-то запутанный смысл, как у меня это бывало прежде, я находил его сбивающим с толку, но когда.я принял его слова как передающие более простой и прямой смысл, то обнаружил, что ясность возросла необычайно. Уитмен соединяет Озарение с какой-то заметной объективной простотой. Именно Озарение делает Уитмена великим. Есть люди, которые столь велики на уровне одного лишь относительного сознания, что являются действенной силой в мире в течение веков или даже тысячелетий. Выдающийся пример такого величия — Аристотель. Ничего подобного я не нахожу у. Уитмена. Если бы он отличался высокими способностями в чисто относительном смысле, то едва ли можно было.бы понять, отчего великий, Озаренный Уитмен не мог дать жизнь своим более ранним произведениям, написанным до Озарения. Фактически только его Озаренные труды имеют силу, но несом- -ненно великую силу. Однако этот факт просто повышает ценность Уитмена как примера того, что значит Озарение. С другой стороны, люди, подобные Данте и Фрэнсису Бекону, — не столь хорошие примеры для изучения Озарения, так как они, в особенности Бэкон, были людьми способными и образованными в сфере относительного. Очень может быть, что Бэкон занял бы определенное место в истории далее если бы и не достиг Космического Сознания. Поэтому контраст между Озаренным и просто эгоистическим Бэконом не отличается такой остротой, как в случае Уитмена. Трудно представить, чтобы без Озарения Уитмен был когда-нибудь известен за пределами своего круга.

Как же велика тогда сила Озарения? Уитмен и Бальзак — видные в наше время примеры, которые показывают нам заметный контраст между способностями этих людей до Озарения и тем, чем они стали впоследствии. Западная история дает нам еще два бросающихся в глаза примера. Это Иисус и Якоб Беме, один — плотник, другой — сапожник. Оба они были людьми с прекрасным личным характером, но ни один из них не был достаточно велик в чисто эгоистическом смысле, чтобы оставить какой-то след в истории. Нет нужды отмечать значение, которое они приобрели, достигнув Высшего Осознания. Без сомнения, есть и другие люди такого рода, особенно в Индии, но некоторые из них жили и умерли в уединении, или жили, доступные для немногих, но под обетом молчания. Поэтому они не представляют признанной силы в истории и не живут для внешней регистрации. Другие же, отличающиеся выдающимися способностями в смысле эгоистического сознания, не являются хорошими примерами, так как контраст между этими уровнями не так заметен. Разницу между этими двумя типами можно проиллюстрировать следующим образом: почти каждый может заметить, когда какая-нибудь довольно обыкновенная горка вырастает до величия высокой горы, как бы от внезапного действия геологических сил. С другой стороны, если уже высокая гора, вершина которой теряется за облаками, вырастает до еще большей высоты, лишь немногие способны были бы оценить этот факт. В конце концов лишь те, кто обитают за облаками, могут измерить сравнительную высоту возвышенных пиков с достаточной точностью. Так и с великими Озаренными.

Озарение — это одно, а форма, которую принимает его частное выражение в субъектно-объектной сфере, — нечто совсем иное. Все Озаренные образуют одну Общину. Они суть одно Братство, основывающееся на взаимном понимании и принципиальном согласии. С другой стороны, способ их выражения на языке относительного столь же изменчив, сколь различно развитие личности. В принципе, любой способ выражения, существующий в этом мире, является возможным способом передачи Озаренного сознания. Говоря формально, не все эти способы согласуются друг с другом. Они даже могут быть далеко не корректны в научном смысле. Но все они передают Реальность в большей или меньшей степени; под Реальностью понимается то, что можно познать лишьг путем Пробуждения к другому измерению Сознания. Следовательно, все эти способы выражения Высшего имеют высочайшую ценность для людей, ибо бриллиант — это всегда бриллиант, торчащий ли в земле или промытый, грубый ли камень или ограненный и шлифованный. На одной стороне шкалы Озаренные вручают нам бриллианты, заметно вымазанные в грязи, а с другой — они снабжают нас бриллиантами вполне очищенными, ограненными математически вы-веренными^углами, которые более совершенно отражают содержащийся в них Свет, и шлифованными до крайней степени чистоты. Последний дар, несомненно, более завершенный, но в одном все равны, так как бриллиант есть бриллиант. Так и все проявления Реализованного Сознания равны в том, что все они из Источника, коренящегося в Высшем или Бесконечном.

Со своей стороны я больше предпочту полировку Платона грубому обтесыванию Уитмена. Но несомненно, что Уитмен является открытой дверью для тех, для кого Платон — дверь за семью печатями. И все пути, в которых люди нуждаются, приемлемы для Меня в более широком смысле. Но путь грубого и простого человека не в меньшей степени Божественен, чем тот, который соответствует нуждам культурного и аристократического духа. И действительно, при более пристальном рассмотрении настоящие «снобы» в этом мире часто оказываются вовсе не такими уж высокоразвитыми аристократами, а какой-то не вполне законченной группой людей, которые питают собственную гордость, прославляя жестокость, да еще и настаивают на том, что жестокий способ — самый лучший. Озаренный человек сделает все, что нужно, чтобы встретить Своих людей, и если им потребуется грубость, Он будет проявляться через грубость, но это не значит, что Он презирает завершенное и отшлифованное искусство, или. тех, кто предпочитает, чтобы истина преподносилась в прекрасном обрамлении.