Человек и его потребности 2 страница

Биологический ресурс человека - его физическая сила, здоровье, жизнестойкость организма, невосприимчивость к заболеваниям, сексуальная энергия и способность к деторождению - это тот природный потенциал, который определяет перспективу и долговечность общественного бытия человека, его профессиональную и общественную пригодность, продолжительность его активной жизни как субъекта социальной деятельности. Сохранять, не расходовать попусту свой биологический ресурс - благородная задача жизни человека. Этот призыв к охране не только внешней естественной среды обитания, н и внутренней родовой природы человека не будет казаться банальным. если его рассматривать в ракурсе возрастающей угрозы экологической катастрофы на Земле. Биологическое бытие человека проходит испытание на прочность в экстремальных ситуациях, число которых возрастает по мере ускорения научно-технического прогресса. При авариях на АЭС, эпидемиях заболеваний, транспортных катастрофах, стихийных бедствиях и др. биологическое бытие человека приобретает высшую ценность, отодвигая на задний план социальный статус человека. Хроника производственных и транспортных катастроф, которая, как правило, не предается гласности и является ведомственным секретом, могла бы представить богатейший материал для исследования способов выживания в экстремальных условиях.

В связи с углублением экологического кризиса и истощением биологических ресурсов человеческой природы среди естествоиспытателей и их философских последователей формируется концепция эксцентризма. Центральной идеей этой концепции является требование представить природу и биологическое бытие человека как высшую ценность.

Такая постановка вопроса затрагивает фундаментальные вопросы социальной философии и гуманизма. Если согласиться с тем, что человек - не "цветок природы" и высшая ценность, а всего-навсего лишь "тупиковая ветвь" в развитие природы и ее загрязнитель, то ставится под сомнение исходный философский принцип гуманизма - социально-деятельной сущности человека. Если человек перестает быть высшей ценностью в глобальном понимании этого слова, то что тогда надо понимать под гуманизмом и не перемещается ли предмет гуманизма из обществознания в естествознание?

Одной из разновидностей проявления биологического бытия человека является принадлежность больших групп людей к расам. Деление людей по расовым признакам (белая, черная и желтая раса) связано с тем, что группы людей, населяющие различные районы планеты, адаптировались к конкретным особенностям среды обитания, что и выразилось в появлении специфических анатомических, физиологических и биологических признаков. Расовые различия людей являются по преимуществу внешними, морфологическими различиями и не оказывают сколь-нибудь заметного влияния на развитие умственных, физических и нравственных способностей людей. История богата примерами формирования выдающихся личностей в любой из вышеназванных рас. Наиболее свежий пример: Нельсон Мандела из ЮАР. Но такое понимание расовых различий людей утвердилось в общественном сознании лишь в середине XX века. Еще в начале XX века было распространено убеждение в превосходстве "белой расы" над всеми другими, и такие убеждения мы сегодня расцениваем, как расистские, но для этого многим представителям человечества надо было пройти испытания в фашистских лагерях смерти: Дахау, Майданек, Бухенвальд, Освенцим. Но еще в начале XX века ученый с прогрессивными взглядами немецкий биолог Э. Геккель писал: "Хотя значительные различия в умственной жизни и культурном положении между высшими и низшими расами людей в общем хорошо известны, тем не менее, их относительная жизненная ценность обычно понимается неправильно. То, что поднимает людей так высоко над животными... - это культура и более высокое развитие разума, делающее людей способными к культуре. По большей части, однако, это свойственно только высшим расам людей, а у низших рас эти способности развиты слабо или вовсе отсутствуют... Следовательно, их индивидуальная жизненная значимость должна расцениваться совершение по-разному".¹¹ Вряд ли мог бы сказать то же самое Геккель в конце XX века. Расизм и геноцид - следствие преувеличения биологической природы человека, что в научном лексиконе именуется как биологизаторство.

Значительно менее опасной с позиции гуманизма, но не заслуживающий оправдания является другая крайность в оценке биологического бытия человека - социологизаторство. Она выражается в игнорировании или недооценке биологического начала в человеке, в недооценке того чувства порога, за пределами которого истощается природный ресурс человека и становится под сомнение сохранение человека как биологического вида. Свидетельство тому - накопленные запасы атомного и бактериологического оружия, угрожающий рост нервно-психических стрессов, загрязнение окружающей среды отходами промышленности и научно-технического прогресса, легкомысленное использование достижений современной генной инженерии для переделки собственной природы и т. д.

Мобилизация сил и ресурсов человечества для совершенствования биологического бытия человека сегодня становится не менее актуальной задачей, чем накопление экономических и технических предпосылок общественного прогресса. Поэтому, говоря о человека, как высшей ценности, мы, вместе с тем, признаем в качестве этой ценности его естественную биологическую природу, но природу очеловеченную общественным бытием. Это значит, что естественная природа человека, как высшая ценность, не тождественна природе вообще, но становится таковой лишь в контексте социально-деятельной сущности человека. Человек как высшая ценность, - аксиологическая экспликация научной концепции сущности человека. Биологическое бытие человека - бытие родственное жизни растений, животных, составная часть биосферы Именно в единстве и гармонии с природой внешней и собственной природой человек находится у дома Это - полнота жизни, без которой нет ощущения радости счастья.

В человеке генетически заложена неистребимая потребность следовать вечному зову своего естества, зову окружающей природы. Эта потребность аналогичны стремлению детей возвращаться к своим родителям, к матери-земле. С другой стороны, пожилые родители, общаясь с детьми, обретают ту искру жизни, которой они лишились безвозвратно и которая вытеснена социальным бытием.

Биологический ресурс человека - это та высота, обладая которой, индивид обозревает перспективу своего индивидуального бытия и горизонт социальной деятельности. Горькая ирония прозвучала в словах пожилой, женщины, сказавшей мне однажды: "У меня ничего н осталось биологического, есть только социальное".

Быть наедине с природой, слиться с ней всем своим естеством - заветная мечта подавляющего числа членов рода "человек". В этом состоянии человек расслабляется, обретает естественную свободу. В этом свете представляется вполне оправданным лозунг, призывающий миллионы проживающих в городских агломерациях людей - "Назад к природе".

Весь вопрос в том, насколько устойчиво и продолжительно это стремление человека жить в естественном изолированном от городской суеты, обставленном со всех сторон моральными и правовыми нормами жизни обществе? В состоянии ли человек во имя осуществления естественной свободы навсегда отказаться от комфорта и напряженного ритма цивилизованной жизни, от всех норм и правил общественного бытия? Нет, такую перспективу человек рассматривает как лишение свободы, как снижение уровня жизни.

Гармония человека с природой (внутренней и внешней) как самоцель - кратковременная ситуация мятежного человеческого духа, не терпящего продолжительного состояния покоя, душевного удовлетворения.

Быть в слитности с естественным - растительным и животным миром, со своими биологическими потребностями - желание преходящее, временное, не суть выражение свободы личности, а если оно и продолжительно, то отягощено сознанием своей несвободы или детерминировано стремлением сделать более комфортабельным, благоустроенным свое общественное бытие. Ибо мир природы - это не мир человека, он может стать таковым лишь при условии, что человек организует этот мир по-своему, преобразовав его по законам человеческой деятельности. Организуя мир по законам истины и красоты, человек превращает природу из себя-бытие в для-себя-бытие, в человеческое бытие. Оставаясь самим собой, человек не может не придать природе признаков своего человеческого бытия. Любить природу, как отмечал Ортега-и-Гассет. значит, превращать ее в часть нас самих, расширять наш индивидуальность, обогащать ее жизненной энергией.

С материалистической концепцией биологического бытия человека конкурируют околонаучные и откровенно мистические идеи сущности человека. Несть числа сторонникам этой идеи. Букет модификаций религиозно-философского видения бытия и сущности человека обнаружил себя на международной конференции в Московском физико-техническом институте в Долгопрудном в апреле 1995 г. Тема конференции: "Бог - человек - Вселенная. Соборные возможности Человечества перед лицом глобальной катастрофы". Организатор конференции - "Неосферная Синархия" - некое подобие религиозной секты. Ведущий конференцию, он же глава секты - доктор психологических наук Громов И. Г.

На конференции преобладал религиозно-философский акцент, высокий взлет фантазии, переходящий в мистику. В докладах по проблеме сущности человека определенный интерес вызывает попытка "радикального обновления" философской антропологии путем реанимации и обновления идеи русского космизма (Н. Федоров, Э. Циолковский и др.).

Рассматривая "теокосмическую сущность" человека через призму идей космизма, сторонник "конститутивной антропологии" Антипенко Л. Г. считает своей заслугой преодоление конкретно-научной парадигмы биологического бытия человека и обращение к космосу как неизученному еще источнику духовной энергии человека. "Феномен человека, - отмечает Антипенко, недостатки эмпирических наук о человеке, - взятого в качестве живого существа, описывается в таких терминах, как ассимиляция и диссимиляция, усвоение и выделение, вдох и выдох и т. п. Таким способом определяется два, и только два источника его жизненной энергии - питание и дыхание, снабжающие человеческий организм, с одной стороны, энергетическими органическими веществами, с другой - кислородом.

Конституитивная антропология указывает на третий конкретный источник жизненной энергии человека. По способу его влияния на интеллект человека его можно назвать смысловым полем. П. А. Флоренский именовал смысловое поле Логосом, противостоящим хаосу. Логосу и хаосу он придавал вселенские масштабы... "Теокосмическая сущность человека раскрывается в несиловых связях человеческого индивида со всей Вселенной через смысловое поле". (Цитировано по "Бог - человек -Вселенная". М. 1995, с. 147). "Философская антропология будущего, - пишет другой космист Глушков В. А., - имеет смысл лишь в теокосмической парадигме рассмотрения проблемы. Человек ценен как микрокосм сущего, поэтому антропология указывает на реальный статус человека" (там же, с. 143).

За многочисленными терминологическими ухищрениями, за "словесным поносом" адептов новой философской антропологии, к сожалению, не скрывается никакого "смыслового поля". Просматривается лишь одно - попытка авторов самоутвердиться. Но зачем же мистифицировать идеи всемирно известных ученых - Вернадского, Циолковского?

Нет слов, космос, если его толковать с научных материалистических позиций как глобальный материальный мир с гравитационными и иными полями, а не как Логос, Божественный разум, заполненный таинственными источниками божественной "энергии", влияет на бытие каждого отдельного индивида и человечество в целом. Но это влияние настолько малозначительно в жизни человека, настолько трудно поддается фиксации и тем более управлению, что его можно лишь с большой натяжкой назвать элементом бытия человека. Еще меньше оснований говорить о некоей "теокосмической" сущности человека. Всякие же мистические рассуждения, ориентирующие индивида на поиск в себе этой "теокосмической сущности" и на подчинение всех сфер своей жизни попытке слиться с космосом неизбежно ведут к потере жизненных ориентиров, к разрушению личности.

Признание человека продуктом космической (вселенской) эволюции и активным участником этой эволюции резюмируется в необходимость расширения понятия "биологическое бытие" новыми характеристиками не биологического, а природного происхождения и описания этого естественного бытия, не в спиритических терминах, а в терминах философской антропологии.

Можно лишь пожалеть тех людей, которые, начитавшись пророков о теокосмической сущности человека, начинают строить свои жизненные планы по гороскопам и прогнозам астрологов. Пустая трата времени! Для подтверждения этой мысли, приведем высказывание не философа-марксиста, не политического деятеля, а человека, испытавшего в своей жизни блага как капитализма, так и социализма, - глубокого аналитика жизни, всемирно известного артиста кукольного театра Сергея Образцова.

"Людей волнует, под каким знаком Зодиака они родились. В 1918 году это никого не волновало. Заниматься таким делом и верить в него - значит, самоотречением заниматься. Всякая астрология, магия, парапсихология для меня бред собачий, декадентство". Отвечая на возражение, что людей всегда тянуло к мистике, он сказал: "Тянет тогда, когда нет настоящих идей. Нет-нет, не спорьте, увлечение мистикой - это плохой сигнал. Перестройка - не для пропаганды мистики, идеалистических восприятии. Я беспартийный, но абсолютно уверен, что коммунизм наступит. Я проехал почти полсотни стран и знаю, что так, как живут во многих из них, жить нельзя".¹²

Конечно, каждый человек волен думать и писать о чем угодно, в том числе и о "теокосмической" сущности человека. Но когда эти мистические идеи овладевают сознанием больших групп людей и превращаются в действия, они чреваты социальной опасностью. Подтверждением тому служат действия таких религиозных сект как "Белые братья" на Украине, "Дети матери Божией" в России, "Аум синрикё" в Японии и других.

Деятельность-субстанция и исходная "клеточка" общественного бытия человека.

"Человек - это мир человека, государство, общество", - писал К. Маркс.¹³ Общественное бытие человека - это бытие совместно с другими представителями рода "человек", бытие среди других, для-себя бытие через других, бытие в себе и для себя. Общество - это поле взаимодействия, в котором человек отнесясь к другому видит в нем и свое "я". Анализируя товар через призму общественного бытия человека, Маркс писал в 1-м томе "Капитала": "В некоторых отношениях человек напоминает товар. Так как он родится без зеркала в руках и не фихтеанским философом "я есмь я", то человек сначала смотрит, как в зеркало, в другого человека. Лишь отнесясь к человеку Павлу как себе подобному, человек Петр начинает относиться к самому себе как к человеку. Вместе с тем, и Павел как таковой, во всей его павловской телесности становится для него формой проявления рода "человек".¹⁴

Замечательно сказано! Человек формирует свое отношение к своей телесности, к природе к космическим объектам, к продуктам своего труда - товарам, но он осознает все эти отношения как человек лишь при условии, что все эти отношения рассматривает чрез призму своего отношения к другим людям, к обществу.

Человек - существо общественное. Поэтому все его многочисленные проявления бытия - биологическое, духовное, все его отношения к окружающему миру - обретают свою значимость и смысл, а, следовательно, и прерогативы своего бытия, если они соответствуют таким фундаментальным нормам общественного бытия как право, истина, справедливость, красота. Именно так я понимаю определение Марксом сущности человека как совокупности всех общественных отношений - это не означает, что человек есть синтез экономических, политических, нравственных и других отношений как таковых, хотя в таком толковании есть большая доля истины. Более глубокое видение этого определения сущности человека состоит в необходимости рассмотрения всех других форм бытия человека через призму его общественного бытия.

Человек как обитатель Вселенной, как духовный феномен и "цветок природы" мог состояться, как человек и может раздвинуть границы своего бытия в пространстве и времени лишь благодаря тому, что он создал и продолжает укреплять как высшую ценность свою "ойкумену" - систему общественных отношений. Только эта ойкумена -мировое сообщество людей - способна сократить или продлить границы бытия человека в мире, взяв под свой контроль все природные катаклизмы и возможности освоения необозримых пространств Вселенной.

Общественные отношения - универсальная сторона бытия деятельной сущности человека, это - то пространство, в пределах которого только и возможно биологическое и духовное бытие человека, его самость и саморефлексия. Неправы будут те, кто видит угрозу индивидуальности и свободы личности в том, что в весьма многообразных ситуациях и обстоятельствах индивид думает как все, делает также, как делают все, не выделяет свою самость из коллективных действий. Философ, рассматривающий бытие индивида изолированно от общества, уподобляется рыбе, пытающейся плавать без воды. Вот так рассуждает, к примеру, западногерманский неотомист Штейнбюхель: "Личность - это форма бытия духа в самостоятельном и самом себя утверждающем бытии. Человек не нуждается ни в какой связи с обществом. Его возвышает над обществом существующая сама по себе духовность. В итоге личность живет, как дух".¹⁵ Но надо знать, что прежде, чем быть духовным, человек должен жить в обществе, ибо в джунглях Амазонки никакой духовности не возникает.

Рассматривая субстратную предпосылку индивидуального бытия человека, нетрудно убедиться, что биологическое бытие предшествует общественному бытию, последнее нарастает на биологическом бытии как на своем базисе. Именно эта самоочевидность предшествования биологического социальному послужила прецедентом для широкого распространения практики лечения социальных болезней исключительно биохимическими и технологическими средствами. Проиллюстрируем это на примере таких отклонений социального поведения как агрессивность и насилие. В Нидерландах нашли семью, где склонность к агрессии и насилию передается из поколения в поколение, причем эта склонность выявлена только у мужчин. У мужчин этой семьи выявлены наследственные нарушения в производстве и метаболизме катахоламина и серотонина - важнейших гормонов, ответственных за перенос сигналов в мозг от нейрона к нейрону. Признав возможность лечения этой склонности биохимическими методами (кстати сказать, лечение биотехническими средствами душевнобольных - чуть ли не единственный метод, применяемый во всех психиатрических больницах России), американское правительство предполагает выделить на программу соответствующих исследований по 50 млн. долларов в год. Но как эта акция оценивается с позиции гуманизма и этики?

Какова перспективность и результативность лечения агрессивности биохимическими средствами и нет ли здесь полной подмены морали и человечности нейробиохимией и генетикой? Представители биоэтики выступили против подобной программы исследований. Эти исследования проводятся за счет налогоплательщиков в интересах фармацевтических кампаний, которые сделают миллиарды на производстве лекарств от агрессивности. В интересах тех же кампаний незадачливое правительство будет принудительно вскармливать эти лекарства в больницах и исправительных учреждениях, и в лечении всех лиц, нелояльных правительству.

В глобальном масштабе - лечение агрессивности и на силия биохимическими средствами - это метод выключения из активной жизнедеятельности больших групп людей, поскольку это лечение ампутирует не только агрессивность, но и гасит всякое стремление человека к самовыражению, к подлинному человеческому общению.

Два американских автора в журнале Journal conflict resolution сделали противоположный вывод на основе изучения 186 обществ: уровень агрессивности и насилия в обществе прямо пропорционален частоте, в какой эти общества вовлекаются в войны. Как только общество оказывается вынужденным жить в мире - в течение 10 лет уровень насилия в нем падает.

Причина этой зависимости - особая "социализация на насилии", которой подвергаются мальчики, играющие в войну в обществах с назревающим военным конфликтом.¹⁶

А разве не являются подтверждением социального происхождения фактов агрессивности и насилия, убийства в американских школах учеников как следствие нагнетания американской военщиной атмосферы военных приготовлений к "миротворческим" акциям в различных районах земного шара, последним примером чего является варварская бомбардировка Югославии?

Подмена кропотливой организационной и воспитательной работы по устранению агрессивности биохимическими средствами очень опасный антигуманный симптом современной технотронной цивилизации, ибо такая подмена замещает мораль там, где ее нет, и вообще делает ее ненужной.

Таким образом, агрессивность и стремление к насилию Детерминируется общественным бытием человека, а наличие или отсутствие биохимических гормонов в мозгу человека - следствие, проистекающее из определенного состояния общественного бытия.

Мы здесь снова встречаемся с упоминавшимся выше законом экспансии: энергия социальной жизни может быть компенсирована биологической энергией лишь на уровне количественного измерения, все же качественные преобразования в общественном бытии человека возможны с использованием исключительно социальной энергии. Ресурсы биологического бытия человека, попав под контроль социального субъекта, могут быть использованы как на пользу человека, так и во вред ему.

Если общественные отношения являются непременным условием и социальной формой бытия человека, то материальной субстанцией, своеобразной исходной "клеточкой" его бытия является человеческая деятельность.¹⁷

Выделяя акт человеческой деятельности в качестве исходной "клеточки" бытия человека, необходимо уделить внимание на различение его с применяемым в психологии и социологии одно-порядковым понятием "акт жизнедеятельности" и понятием "акт социального действия", применяемым в социологии. В психологии понятие "акт жизнедеятельности" впервые было введено И. М. Сеченовым и истолковывалось им в контексте рефлекторной теории как "цельный натуральный процесс", синтезирующий в себе физиологическое и духовное начало в человеке.

В статье "Кому и как разрабатывать психологию?" И. М. Сеченов писал: "В предлагаемой же мною системе заключаются элементы для всестороннего изучения цельных актов с их началами, серединами и концами".¹⁸ И далее: "Мысль о психическом акте как процессе, движении, имеющем определенное начало, течение и конец, должна быть удержана как основная".¹⁹

В трехчленной цепи акта жизнедеятельности И. М. Сеченов раскрывает структуру, где "началом" является раздражитель ("натуральный толчок"), "серединой" - сознание и "концом" - мышечное движение.

Такое изложение акта жизнедеятельности, которое дальше было развито и обогащено И. П. Павловым и современной психологией (А. Н. Леонтьевым) концентрирующем внимание на сознании (или собственно психике) как центральном звене акта, безусловно, имеет важное методологическое значение для изучения человека как субъекта психической деятельности.

Оставляя вне поля зрения такие элементы деятельности, как цель, средство, предмет и результат, психологический подход не в состоянии представить деятельность как социальный феномен. Большего и не может дать психология, оставаясь в пределах своего определения бытия человека (я есмь я) и оперируя своими категориями.

Эту ограниченность психологического подхода признавал А. Н. Леонтьев. "Можно при этом требовать от исследователя, - писал он, - чтобы он не терял из виду, что человек является существом социальным и т. п., но это требование не может быть реально выполнено по той простой причине, что основные понятия берутся при этом из принципиально другой системы отношений, чем отношения "человек - общество". Поэтому усилия, направленные на то, чтобы усложнить или обогатить эти понятия применительно к человеку... не могут радикально разрешить вопрос и привести к преодолению раздвоения психологии".²⁰

Очевидна несостоятельность попыток распространения психологической категории "акт жизнедеятельности" на объяснение социально-деятельной сущности человека. Такая попытка была предпринята Б. Т. Малышевым, когда он писал, что "И. М. Сеченов в понятие "мышечное движение" включал общественно-политическую деятельность Гарибальди и научную деятельность Ньютона, игру ребенка и любовь девушки, т. е. всю творческую истинно человеческую деятельность".²¹

Следует заметить, что психологический подход к деятельности получил широкое распространение в современной американской социологии. Не углубляясь в анализ разновидностей этого подхода, укажем лишь на общеизвестную теорию социального действия Т. Парсонса и его школы.

Структура акта социального действия изложена в основном произведении Парсонса "Структура акта социального действия" (The structure of Social action. G. 1949) и используется им в качестве универсального философского принципа при формулировании структуры личности, общественных отношений, иерархии социальных институтов, играет роль промежуточного звена между эмпирическим и теоретическим уровнями социологии.

Логическая структура акта социального действия состоит, по Парсону, из четырех элементов: цель, средство, условия и социальные нормы.

Субъективистский, психологический подход к структуре социального действия заложены в самой "клеточке" его теоретических построений - в его понимании внутренней структуры акта действия.

Во-первых, в представленной выше структуре акта действия отсутствуют такие элементы как предмет и результат деятельности.

В силу этого действия социального субъекта лишены своей объективности, детерминированности со стороны законов природы и общества. Во-вторых, несмотря на свое отрицательное отношение к марксистскому принципу детерминизма (в смысле выделения одного из элементов структуры в качестве детерминанты), Парсонс недвусмысленно выделяет нормативность в качестве детерминанты социального действия. Так, пытаясь раскрыть динамический аспект социального действия, Парсонс отмечает, что источником этой динамичности является напряжение между двумя порядками элементов: нормами и условиями. "Как процесс, действие есть деформация (alteration) элементов условий в направлении конформности с нормами" (р.732). Сами же нормативные элементы существуют, По Парсонсу, не иначе, как "только в мысли субъекта" (р.733). Отсюда следует, что идеальный тип действующего субъекта - это человек-приспособленец, ориентирующийся в своей деятельности не на изменение окружающей среды и своего социального поведения, а на то, чтобы строго блюсти предписанные законной властью социальные нормы.

Акцент, который делает Парсонс на нормативном аспекте деятельности, и, особенно на версии о "взаимодополнительности экспектации"²², свидетельствует о том, что ему не удалось преодолеть психологизма в своей теории, а его стремление к рационализации остается фразой и сводится к рационализации на уровне "здравого смысла".

Концепция "акта социального действия" Парсонса игнорирует механизм деятельностной детерминации, ориентируя на адаптацию, приспособление индивида к существующим условиям, а не на выявление активно-творческого начала в индивидуальной и групповой деятельности.

Деятельность - не только синтез элементов структуры и диалектическое единство материального и духовного, бытия и сознания. Это - субстанция бытия человека. Поэтому деятельностный подход к человеку - это субстанциональный подход, снимающий противоположность бытия и сознания.

В отличие от акта деятельности, синтезирующем в себе начало (цель), середину (средство) и конец (результат) и обладающем в силу этого импульсом к самодвижению, акт социального действия Т. Парсонса лишен своей субстанции, представляет собой нечто неустойчивое, мимолетное (это, по словам Парсонса, "кратковременный узел пересечения нитей", идущих в разных направлениях). Он - не деятельность человека, а поведение личности.

Деятельность - звено, связующее родовую сущность человека с его индивидуальным эмпирическим бытием. Те жизненные коллизии и противоречия, которые так часто встречаются в индивидуальной жизни, возникают в результате дисгармонии цели и средства, ибо, как писал Маркс, "цель, для которой требуются неправые средства, не есть правая цель".²³

Наиболее часто деструктивная, превращенная деятельность возникает, когда в качестве средства используется другой человек.

Деятельность отдельного индивида существенным образом определяется его взаимодействием с другими индивидами, конкретно-историческим характером общественных отношений, господствующим типом нравственности.

В противоположность И. Канту, декларирующему тезис: другой человек - только цель и никогда - средство, Маркс представил диалектическую модель взаимодействия индивидов через призму отношения "цель - средство": "1) каждый достигает своей цели лишь постольку, поскольку он служит средством для другого; 2) каждый становится средством для другого (бытием для другого) только будучи для себя самоцелью (бытием для себя); 3) взаимозависимость, состоящая в том, что каждый является одновременно и средством, и целью и притом достигает своей цели лишь постольку становится средством, и становится средством лишь постольку, поскольку полагает себя в качестве самоцели..., эта взаимозависимость есть необходимый факт".²⁴ Проблема способности индивида к взаимодействию, без которой невозможна совокупная деятельность субъекта, рассматривается на уровне социальной психологии и является, по справедливому замечанию К. А. Абульхановой-Славской, "производной не от деятельности, а от способа организации общественного субъекта из индивидов".²⁵