Этика как регулятор общественной жизни. Проблемы современной социальной этики

Мораль и право. Особенность и сущность моральной регуляции

Как уже отмечалось во введении, мораль является одним из основных способов нормативной регуляции поведения и деятельности людей. В то же время мораль представляет собой особую форму сознания (моральное сознание) и вид отношений между людьми (моральные отношения), составляющих предмет специального изучения этики.

Как вид сознания и способ поведения, мораль возникла из необходимости совместной жизни людей и обусловлена самой природой человека, уникальной по своему характеру и выделяющей его среди других живых существ. В отличие от всех других биологических особей с изначально заданными стереотипами поведения, закрытыми для дальнейшего совершенствования, человек не только открыт для постоянного развития и самосовершенствования, но и, обладая самосознанием, способен осознавать свое собственное существование и отличать хорошее от дурного, быть нравственным существом. В то же время нравственность, человеческие добродетели могут реализоваться, как отмечал Аристотель, только в конкретной деятельности человека, в его отношениях с другими людьми, без чего невозможно само существование морали. В этом смысле можно говорить об общественной функции морали как регулятора отношений в обществе, в котором люди живут по некоторым общим правилам, следуют общим принципам и нормам поведения.

Функцию поддержания человеческого общежития выполняют и другие институты социальной регуляции (такие как право, традиции, обычаи, административные нормы, другие формы принудительного воздействия), с которыми мораль тесно переплетается и от которых вместе с тем существенно отличается.

Традиционно "мораль" рассматривалась как мера господства человека над самим собой, показатель того, насколько человек способен отвечать за то, что он делает. Именно так мы понимаем совесть как наиболее совершенную форму самоконтроля, сознание и чувство моральной ответственности за свои поступки перед самим собой и внутреннюю потребность поступать справедливо.

В го время как другие социокультурные регуляторы действуют на поведение человека извне, опираясь на силу государственного или общественного принуждения, мораль основывается на разумной сущности и доброй воле человека, которая потому и называется доброй, что предполагает добровольное исполнение моральных норм и без которой, как заметил еще Кант, все жизненные блага (здоровье, сила, богатство, почет и др.), как они ни важны для человека, могут быть использованы для порочных целей. Если другие формы социальной регуляции осуществляются без участия внутреннего мира человека и в этом смысле не предполагают личной ответственности, то мораль всегда выступает в форме оценки и самооценки, с помощью которых человек направляет свои действия. В этом сила и преимущество морали. Она только тогда становится реальным регулятором человеческих поступков, когда те или иные нравственные нормы и ценности восприняты человеком, стали его собственными личностными ценностями. И напротив, при принуждении, при запрете поступать так, как хочет сам человек, исходя из своих представлений о добре и зле, моральное воздействие весьма проблематично или проявляется слабо.

• Право – универсальный регулятор общественных отношений, основанный на нормах морали. В отличие от морали оно обладает уникальным ресурсом – возможностью применения государственного принуждения и карательных санкций.

Наиболее наглядно отмеченные особенности моральной регуляции можно проиллюстрировать, сравнивая мораль с правом. Право опирается на принуждение, на авторитет государственной власти. Выполнение его норм носит обязательный характер независимо от того, считаем ли мы их правильными или не соглашаемся с ними. Нарушить ту или иную юридическую норму невозможно без риска административного или уголовного наказания. Совсем другое дело – моральные нормы. Их соблюдение носит добровольный характер. Мораль апеллирует к сознанию человека и опирается на его внутренние установки, его убеждения и силу общественного мнения. Ее нормы, если они усвоены, не нуждаются ни в каком внешнем контроле. Закон нарушить всегда легче, чем пойти против собственной совести или общественного мнения. Так, еще Конфуций отмечал, что люди всегда найдут возможность обойти закон как внешнее для них установление и не будут при этом испытывать стыда. Ни один закон еще не остановил коррупцию.

Другим, не менее важным отличием морали от права, является то, что мораль охватывает все сферы жизни, оценивает все стороны поведения и деятельности людей, в то время как для правового регулирования необходимо соответствующее правовое поле (соответствующий данной ситуации закон или другой нормативный акт). Например, если чиновник груб, бесчестен, не уважает людей, но при этом не нарушает букву закона, его нельзя наказать (в этом состоит феномен бюрократизма и сложность борьбы с ним). Моральные же оценки касаются всех отношений личности (отношения к долгу, людям, коллегам, семье), подвергая их либо общественному поощрению, либо порицанию.

Можно привести множество примеров, когда моральная и правовая оценка одного и того же явления существенно расходятся. Законопослушный человек, как видно из примера с чиновником, отнюдь не всегда является высоконравственным и добродетельным, точно так же как правовое закрепление какого-либо порядка не обязательно может быть оправдано с моральной точки зрения. Иначе говоря, "нс все то морально, – как справедливо отмечают авторы книги “Этика бизнеса”, – что законно, и не все то аморально, что незаконно".

Сказанное вовсе не означает, что между правом и моралью существует непреодолимая граница. В жизни любого общества мораль и право не существуют отдельно друг от друга. Они не только тесно связаны, зависят друг от друга, но и влияют друг на друга. Право опирается на господствующие в обществе нормы морали и часто следует за моралью, публично закрепляя решение многих жизненно важных проблем, имеющих моральное значение. И право, и мораль занимаются регулированием основных вопросов общественной жизни, часто оперируя общими критериями и понятиями относительно прав и обязанностей личности и власти. Более того, закон оказывается бессильным без прочных моральных оснований, начинает работать на власть, ее обслуживать и ее защищать ("закон, что дышло"; "кто сильнее, тот и прав"), С другой стороны, только ориентация на закон в большинстве случаев (особенно на государственной службе) является единственно верным средством принятия правильных с этической точки зрения решений. Более плодотворным, поэтому, является сближение (не отождествление) морали и права, их взаимодополнение и взаимообогащение.

Функции морали. Дилеммы морального поведения. Понятие моральной ценности

Под функциями морали обычно понимают те ее основные роли, которые она выполняет в жизни общества, обеспечивая его целостность, сто существование и развитие.

Известно, что мораль не только выступает регулятором отношений между людьми, оценивает их поведение и поступки, но и формирует нормы поведения. Она является важнейшим средством нравственного становления и развития личности, позволяет человеку ориентироваться в ценностно-ориентированном мире, где различаются добро и зло как в самих поступках людей, так и в ситуациях, складывающихся в результате этих поступков.

В связи с этим ученые выделяют целый ряд функций морали, характеризующих ее как относительно самостоятельную область человеческой культуры. К основным функциям морали обычно относят следующие.

1. Оценочная. Ее особенность состоит в том, что, во-первых, в отличие от норм права и политических оценок моральные оценки носят универсальный характер и распространяются практически на все поступки и действия человека. Во-вторых, эти оценки осуществляются через сравнение должного и сущего, соотнесение наличного поведения с ценностью и идеалом и исходят как извне от общественного мнения, так и изнутри самой морально развитой личности, из моральных убеждений индивида.

2. Познавательная, позволяющая человеку через оценку своих и чужих поступков вести себя как нравственное существо, приобретать моральные знания о должном, о том, что можно делать, а что нельзя ни при каких условиях.

3. Коммуникативная. Ее значение определяется той огромной ролью, которую выполняет коммуникация как важнейшая цивилизационная потребность современного мира, подразумевающая процесс гуманизации человеческого общения, ведущий к взаимному пониманию. Она не сводится только к этикету. Более важным в человеческом общении является признание в каждом человеке личности, уважение того, с кем общаешься.

4. Воспитательная. Это одна из важнейших функций морали, характерная для всех обществ. Особенность воспитательной функции морали заключается в том, что моральное воспитание продолжается на протяжении всей жизни человека, способствует становлению личности. В центре нравственного воспитания лежит личный пример, внутреннее стремление к нравственной безупречности. Для данной функции характерно ненасильственное воздействие, ибо моральные нормы только тогда действенны, когда пережиты человеком на собственном опыте.

5. Регулятивная. Сущность и особенности этой функции морали были раскрыты в предыдущем параграфе. Заметим только, что мораль – не рецепт от нравственных болезней и пороков, она не всесильна. Она учит, но только тех, кто хочет научиться. Однако всем приходится когда-нибудь принимать то или иное решение. И в этом смысле основные моральные ориентации неизбежно проявляют себя в практическом поведении.

Отмечая важность указанных функций морали, позволяющих лучше понять сущность моральной регуляции, необходимо в то же время признать, что проблема воздействия морали на человека сложна и неоднозначна. Решая ее, мы неизбежно сталкиваемся с вопросом о том, что и кто определяет моральность наших поступков, т.е. с той ситуацией, которая в этической науке получила название парадокса моральной оценки ("не судите других"). Но дело не только в этом. Вопрос о сущности моральной регуляции не может быть осмыслен без учета самой важной проблемы этики – проблемы соотношения бытия и морали, этических знаний и поведения.

Начиная со времен античности, философы и ученые пытались найти ответы на вопросы: На чем основывается нравственность человеческих поступков и что служит источником морали? Что может заставить живого, земного человека с присущими ему слабостями и противоречиями подняться над своими же земными страстями и действовать нравственно, вопреки своему природному естеству? Являются ли наши знания о внешнем мире тем источником, который определяет моральность наших поступков, нет ли здесь опасности противопоставить этику реальной действительности в связи с относительностью и часто субъективным характером этих знаний? Как, наконец, связать абсолютный характер моральных оценок с культурным многообразием, плюралистическим характером современного общества?

Различные этические школы отвечали на эти и другие вопросы, ставшие классическими вопросами этики, по-разному. Представители эмпирической школы считали, что мораль выводится из человеческого опыта и необходимости нахождения общего согласия и что оценка морального поведения не может существовать вне фактов и реальных поступков. Сторонники рационального обоснования этики (Аристотель, Спиноза) доказывали, что этические действия определяются не столько опытом, сколько разумной логикой человека, его способностью как мыслящего существа в каждом конкретном случае самому определить, что хорошо, а что плохо. По мнению защитников естественной (интуитивной) теории в этике, мораль в силу ограниченности человеческих знаний не выводится из ценностей и фактов, сама человеческая сущность ведет к пониманию того, что плохо, а что хорошо.

В истории этической мысли известен спор Аристотеля с Сократом о природе морального поведения. По мнению Сократа, с именем которого обычно связывают одну из исторически первых концепций морали, основанную на гносеологии, нравственность поступка определяется нашими знаниями о том, что есть добро и что есть зло. Зло же мы вершим по незнанию. Никто не делает зла по доброй воле. Такой подход вызывает два возражения. Во-первых, он игнорирует реальную возможность несоответствия морального сознания и морального поведения: очень часто люди, понимая, что такое добро, тем не менее, творят зло. Во-вторых, тезис Сократа, как справедливо отмечал Аристотель, снимает с человека ответственность за его поступки: люди всегда будут ссылаться на незнание для оправдания своего неблаговидного поведения. С точки зрения Аристотеля, основу нравственности составляет этическая самостоятельность личности, происходящая из присущей человеку свободы воли. Человек свободен в выборе добра и зла, добродетели и порока, а потому должен быть ответственным за то, что делает (пьяный человек вдвойне виноват, потому что в его власти было не напиться).

В духе Аристотеля и в то же время по-своему проблему соотношения этических знаний и поведения решал А. Швейцер. Философ был убежден, что мораль не может быть выведена из гносеологии, точно так же как смысл жизни нельзя вывести из смысла бытия. Мораль возможна не как знание, а как действие, индивидуальный выбор, поведение. Это не сфера познания, а наиболее достойная форма человеческого существования. Добро не выводится из бытия. Знать и быть – одно и то же. Добро оно либо есть, либо его нет. Идеал любого культурного человека есть не что иное, как идеал человека, который в любых условиях сохраняет подлинную человечность. Мораль представляет собой ту человечность, без которой отношения людей никогда бы не приобрели человеческого характера.

Такое же многообразие подходов характерно и при рассмотрении других, не менее сложных вопросов теории морали и, в частности, вопроса, связанного с различием между моралью личности и моралью общества. Ряд мыслителей (Спиноза, отчасти Аристотель) рассматривали мораль главным образом с точки зрения самосовершенствования личности, сводили ее к индивидуальной этике, этике добродетелей. Другие философы (как, например, Т. Гоббс) видели в морали по преимуществу способ упорядочения отношений людей в обществе. В то же время были широко распространены и получили свое развитие в современную эпоху постмодерна синтетические этические теории, стремившиеся соединить индивидуальную мораль с социальной. В противоположность этому марксистская теория настаивала на том, что только преобразование общества и общественных отношений может стать основой нравственного возвышения личности.

Не вдаваясь в анализ каждой из названных точек зрения, согласимся с теми современными учеными, которые, на наш взгляд, справедливо считают, что между регуляцией общественной жизни и индивидуального поведения нет острого противоречия (точно так же как не существует неизбежного конфликта между профессиональной моралью и универсальными моральными нормами). Во-первых, потому что в их основе лежат выработанные в течение многовековой практики общечеловеческие ценности и нормы поведения. Во-вторых, индивидуальный выбор и нравственная деятельность не могут выпасть из среды, в которой обитает личность, т.е. из общественной среды, не могут не соотноситься с нормами общественной морали.

Нормы и стандарты морали могут, конечно, различаться в различных ситуациях, в различной культурной среде. То, что было естественным для эпохи Средневековья, сегодня уже воспринимается как атавизм. То, что считается нормальным для человека западной культуры, не считается нравственным для многих стран Востока. В связи с этим многие авторы высказывают суждение о том, что нравственные представления всегда ситуационны, изменчивы (релятивны). Тем не менее никто не станет отрицать наличие высших моральных ценностей (таких как обязанности перед родителями, перед детьми и потомками, честь, долг, справедливость), которые являются общими для всех времен и народов. Из того, что пути к истине могут быть различны, еще не следует, что сама истина не есть истина. Если я не плачу налоги, это не значит, что налоги – вредное изобретение человечества. Точно так же мораль не может быть делом вкуса. Нельзя сказать: я лгу, потому что мне это нравится. Люди могут обманывать друг друга, но это не означает, что они признают ложь правильной.

В предыдущем параграфе мы рассмотрели особенности морали и специфику моральной регуляции. В то же время для понимания сущности морали серьезное значение имеет выявление способов моральной регуляции, в совокупности составляющих систему моральной регуляции, в которую обычно включают такие ее компоненты, как моральные нормы, моральные принципы, нравственные ценности и идеалы.

Ученым еще предстоит более точно определить содержание и соотношение этих понятий, очень часто отождествляемых в научной литературе без достаточного на то основания. Простейшими из этих понятий являются нормы или требования (как частное моральное повеление о должном поведении). В свою очередь они обосновываются как разумные и целесообразные с помощью более сложных форм морального сознания – моральных принципов и идеалов (как отражения в личности высших ценностей). Выстраивая отмеченные понятия в логической последовательности, можно сказать, что моральные принципы вытекают из ценностей, а нормы, в свою очередь, основаны на принципах и ценностях. Так, к основным ценностям государственной службы, определяющим ее специфику и ее основное назначение, следует отнести: законность, непредвзятость, беспристрастность, справедливость, неподкупность. Из этих ценностей вытекает главный принцип в деятельности государственных служащих – недопустимость использования служебного положения в личных целях, который реализуется через ряд нравственных норм, таких, например, как запрещение получения подарков за услуги, связанные с исполнением служебных обязанностей; недопустимость дискриминации одних людей путем предоставления льгот другим и др.

Весьма интересной в связи с этим представляется точка зрения Б. Сутора (автора известного на Западе труда "Политическая этика"), высказанная им по данному вопросу применительно к социальной этике. Нормы как конкретные предписания (как правовые, так и нравственные), по мнению ученого, рационально выводятся из целей и ценностей. Сами же цели и ценности не выводятся ниоткуда, а характеризуют политическую культуру и сознание нации. Они в отличие, например, от интереса, не могут быть полностью достижимы и даже точно определены в своем содержании, однако именно они задают ориентацию для политического действия и структурируют политическую жизнь. К основным политическим целям Б. Сутор относит мир, свободу и справедливость, которые одновременно составляют базовые политические ценности современной демократии, рассматриваемые в контексте прав человека.

• Моральные ценности – высшие надличностные ценностные установки, выступающие одновременно и как критерий оценки, и как моральная норма (требование), и как принцип поведения.

Наиболее сложным из всех компонентов моральной регуляции является понятие моральной ценности, поскольку если рассматривать ее только с позиции наличия в предмете признаков и свойств, выражающих его значимость для субъекта, то всегда есть опасность отождествления ценности с самим предметом. В то же время значимость предмета, как известно, не обязательно автоматически означает его ценность. Как ни покажется это кому-то странным, но ответ на эти вопросы ученые находят у К. Маркса, в его классическом анализе свойств товара. Вещь, согласно Марксу, может обладать потребительской стоимостью (воздух, дикорастущий лес и т.д.) и в то же время не быть стоимостью, если ее полезность не опосредована трудом. Когда потребность удовлетворяется автоматически, ценностных отношений не возникает. Иначе говоря, полезность, значимость вещи для субъекта, сами по себе еще не образуют ценностных отношений, а сама вещь не становится ценностью. И напротив, чем проблематичнее возможность удовлетворения потребности и чем актуальнее потребность, тем выше ценность предмета.

Известно, например, что необходимым условием нормального процесса жизни является достоверность информации, соответствие слова и дела. Но поскольку эта необходимость не удовлетворяется автоматически (слово может содержать обман), возникает моральная ценность, которая включает в себя ряд понятий, таких как "честность", "верность слову" и т.д. Можно привести и другие примеры. Красота – это ценность, так как в мире есть много безобразия. Нравственный поступок, следование долгу – это всегда утверждение определенной нравственной ценности, поскольку возможны противоположные поступки.

Так же как и другие ценности, моральные ценности возникают для удовлетворения потребностей, составляющих основу для мотивации поведения и действий. В то же время особенность нравственных потребностей состоит в том, что они определяются внутренним, не обусловленным соображениями личной выгоды, стремлением человека к добру, справедливости, честности, благополучию общества в целом. Эти ценностные понятия, как правило, полифункциональны и используются одновременно и как обозначение качества человека, и как критерий оценки, и как моральная норма (требование), и как принцип поведения.

Ценности в отличие от конкретно установленных требований и норм поведения всегда абсолютны, надличностны и объективны, они существуют до и помимо нашего сознания, являются тем высшим ориентиром и тем содержанием, которое утверждается в любой без исключения норме и без которого нормы пусты и безжизненны. Кроме обычных ценностей (трудолюбие, исполнительность, ответственность и др.) существуют ценности высшего порядка, которыми нельзя пожертвовать (такие как добро, любовь, справедливость). В персонифицированном виде, спускаясь с высоты высших абстракций на землю, высшие ценности предстают в виде идеалов.

Ценности следует отличать от оценок, которые, как правило, имеют субъективный характер. Так, с позиции одного человека тот или иной поступок может оцениваться высоко, а с позиции другого, наоборот, низко. В отличие от оценок ценности, как было уже сказано, имеют объективный характер и не зависят от субъективной оценки индивидов.

• Жизненные блага – условные и безусловные потребности человека, необходимые для поддержания его жизнедеятельности.

С понятием "моральные ценности" тесно связаны жизненные блага, к которым в обыденной жизни люди всегда стремятся. Они также являются для человека объективной ценностью. В то же время в отличие от высших ценностей, все жизненные блага как условные, так и безусловные (каким является, например, здоровье человека), всегда относительны, так как допускают возможность пожертвовать ими ради чего-то высшего. Опасность их абсолютизации связана с тем, что всегда найдется оправдание для использования любых (в том числе дурных) средств для достижения конкретного блага (удовольствие как самоцель ведет к чрезмерностям и распущенности). В этической теории вопрос о том, что есть высшее благо для человека, является главным и универсальным критерием для определения моральных позиций и этических концепций (в зависимости от его решения различают такие разновидности этических концепций, как гедонизм, эвдемонизм, утилитаризм, ригоризм и др.).

Ряд категорий этики, выражающих моральные ценности (благо, добро и зло, долг, ответственность, совесть, честь, достоинство) имеют важное значение для сферы государственного управления. Особого рассмотрения, к которому перейдем в соответствующих главах данного учебника, требует вопрос о моральных аспектах конституционных ценностей, к которым следует прежде всего отнести: свободу, справедливость, равенство, права граждан.

• Моральные принципы – нравственные установки, в общей форме выражающие выработанные в моральном сознании общества требования, касающиеся нравственной сущности человека, его назначения, смысла его жизни и характера взаимоотношений между людьми.

Важным компонентом системы моральной регуляции являются моральные принципы. В самой краткой форме их можно определить как наиболее общие требования, с помощью которых регулируются отношения между людьми. В этом своем значении принципы выступают своеобразным духовным ориентиром человека в его практических действиях. В то же время они представляют собой наиболее общее обоснование существующих норм и служат критерием выбора правил поведения. Как справедливо отмечает современный исследователь проблем этики Е. В. Золотухина-Аболина, в отличие от нравственных ценностей и идеалов, переживаемых человеком эмоционально, а также норм, которые чаще всего действуют на уровне моральных привычек и бессознательных установок, моральные принципы – феномен исключительно рационального сознания. Это, во-первых, делает их более жестко формализованными по сравнению с ценностями, что нередко ведет к этическому ригоризму; во-вторых, обусловливает их изменчивый характер в разные эпохи и в разных ситуациях, их тесную связь с той или иной идеологией. Так, если для эпохи зарождения буржуазных отношений был характерен утилитаристский принцип пользы, то в эпоху большевистской диктатуры определяющим стал принцип служения делу революции, обусловивший господство классового интереса над правом.

• Моральные нормы (от лат. norma – правило, образец) – наиболее простые, имеющие характер обязательных предписаний, нравственные требования к поступкам и поведению людей.

Коротко остановимся на характеристике моральных норм, особенностью которых, как уже было отмечено, является жесткая заданность границ поведения и требование обязательности их выполнения. Они не терпят неопределенности и требуют от человека поступать именно так, а не иначе, следовать общепринятым стандартам поведения. В их основе лежит признание несовершенства человеческих нравов и связанная с этим необходимость морального запрета: не убий, не укради, не лжесвидетельствуй, не прелюбодействуй, не пожелай чужого добра и другие известные по 10 ветхозаветным заповедям запреты. В этом значение морального запрета, без чего, как уже говорилось, мораль превращается в область только "добрых намерений".

Было бы, однако, наивным полагать, что человеческое поведение можно выстроить на одних запретах. Реальные нравы людей часто очень далеки от понятия "морального". Именно поэтому мораль не формирует прямых повелений, а выступает в форме должного. Ориентируясь на разумное начало в человеке, она стремится ограничить присущие ему агрессивные и эгоистические устремления. Ее основными средствами являются средства духовного воздействия, осуществляющие контроль за выполнением моральных требований через чувство долга, который каждый человек осознает и делает мотивом своего поведения, а также через оценку и самооценку его поступков. Опираясь на выработанные предшествующими поколениями людей нравственные представления и ценности, человек способен самостоятельно регулировать свое поведение, взвешивать варианты, судить об их соответствии понятию "нравственного".

Важную роль в определении поведения играют так называемые этические интуиции, присущие человеку по его природе. В теории морали выделяют две такие фундаментальные интуиции.

1. Все истинно хорошее и доброе – полезно, а значит, по-настоящему полезным является только хорошее и доброе.

2. То, что хорошо по отношению ко мне, хорошо и по отношению к другим и, следовательно, то, что плохо для меня, не следует совершать по отношению к другим.

По сути, это означает, что справедливость одинакова для всех: не делай сам того, что не одобряешь в других. Особенность этого правила, известного в этической науке под названием золотого правила нравственности, состоит в том, что оно построено на принципе взаимности и на интуитивном уровне известно всем. Дж. Локк называл его основой всякой добродетели. По словам Т. Гоббса, это правило обладает двумя важными преимуществами. Во-первых, оно удачно сочетает в себе эгоизм и равенство, поскольку обеспечивает равное ущемление эгоистических притязаний и тем самым создает основу для социального единства. Во-вторых, оно доступно каждому (даже малообразованному человеку), так как не заключает в себе никакой премудрости, кроме того, что в каждой конкретной ситуации человеку достаточно представить себя на месте другого, по отношению к которому он намеревается совершить действие.

Мораль и нравы. Специфика национальных нравов и их роль в сфере управления

Понятия " мораль " (как должное, как проявление в мире и в каждом из нас абсолютного морального закона) и "нравы" (как сущее, как реальные поступки и формы поведения, устоявшиеся общественные привычки) находятся в сложном диалектически противоречивом единстве, порождающем впечатление их несовместимости. Этим объясняется наличие различных подходов к пониманию задач этики. Гегель, впервые поставивший эту проблему в форме антитезы должного и сущего, считал, что этика должна определиться в своем предмете: либо она изучает мораль, либо нравы. Кант в своем категорическом императиве вывел сущее за пределы морали, видел предмет этики только в изучении должного.

• Нравы – обычаи, устоявшиеся общественные привычки, имеющие нравственное значение (ценность), поддерживаемые в обществе посредством моральных отношений.

Как проявление сущего, реально существующего в данном обществе поведения, нравы могут не соответствовать морали (могут быть дурные правы). В этом смысле мы говорим о единстве морали и многообразии нравов. Так, нравы (этос) русского чиновничества чаще всего не соответствовали тем моральным требованиям, которые предъявляло к чиновникам общество, желавшее видеть в них слуг народа, а не только выразителей воли властвующей элиты.

В то же время общество может существовать лишь в единстве сущего и должного. Мораль вырастала из нравов (сущего), когда в процессе совместной жизни поступки и мысли людей, вкусивших запретного плода добра и зла, постепенно стали приобретать форму должного. В морально развитом обществе нравы помогают реализации морального закона. Сама мораль формируется в соответствии с существующими в обществе традициями и обычаями как устойчивыми нормами поведения, соответствует требованиям общества.

• Этосология – научная дисциплина, изучающая нравы и образ жизни того или иного социального слоя или группы с характерным набором нравственных ценностей и установок.

Нравы имеют сложную структуру, их изучением занимается теоретическая дисциплина – этосология. Можно говорить о нравах общества в целом, той или иной социальной группы, класса, о нравах государственной бюрократии, интеллигенции. Изучение нравов особенно важно в практике государственной и политической деятельности. Учет особенностей индивидуальных и общественных нравов является необходимым условием при принятии решений органами власти и управления. В то же время органы государственного управления и политические деятели посредством целенаправленного воздействия на общество могут оказывать влияние на изменение нравов людей. В этом состоит педагогический аспект государственного управления как формы гражданского воспитания.

По своей структуре нравы могут иметь религиозно-мировоззренческую, предметно-деятельностную, антропогенетическую, этническую составляющие. Для государственного служащего особенно важно знать и учитывать этническую составляющую нравов, связанную с особенностями национальных нравов. Хотя в современную постиндустриальную эпоху этническая специфика нравов не оказывает такого определяющего влияния на характер развития общества, как это было в Средние века, тем не менее национальные (этнические) черты проникают во все сферы жизнедеятельности общностей и индивидов, что придает этническим нравам этическую (моральную) окраску. Национальные особенности оказывают воздействие на характер политических нравов.

Особое место среди этнических (национальных) нравов занимают те из них, которые отражают специфику национального характера, в обобщенном виде выражающего наиболее типичные для данного народа свойства, стереотипы поведения.

В специально посвященной исследованию этосологии книге В. Т. Ефимов, обращая внимание на чрезвычайную сложность объективного изучения национального характера, в качестве образца такого всестороннего анализа национальных черт приводит известный философский труд Н. О. Лосского "Характер русского народа". Знаменитый русский философ исходил из необходимости решения двух основных проблем при исследовании национального характера: во-первых, необходимо найти такое основное свойство, из которого вытекают два противоположных; во-вторых, важно определить, какие свойства народа являются первичными, а какие вытекают из этой первоосновы. К основополагающим свойствам русского национального характера Лосский относит: 1) религиозность русского народа и связанное с ней искание абсолютного добра; 2) могучую силу воли. Из этих свойств вытекает, с одной стороны, способность русских к высшим формам опыта (религиозного, нравственного, этического), свобода духа русского человека, а с другой – максимализм, экстремизм, отсутствие средних, говоря словами А. С. Ахиезера, областей культуры, склонность к анархизму, неумение столковаться для общего блага, нигилизм и даже хулиганство. Доброта как одно из первичных свойств русского народа, искание абсолютной правды и религиозность воспитали и развили у русских разностороннюю одаренность, теоретический и практический ум, способность к художественному творчеству. По одновременно чуткость к добру соединялась у них с сатирическим направлением ума, со склонностью критиковать все и не удовлетворяться ничем. К отрицательным свойствам русского человека Лосский относит также невыработанность характера, отсутствие дисциплины, неуважение к прежним ценностям.

Сходные характеристики русского национального характера мы находим у русского философа, публициста Н. А. Бердяева, указавшего в споре со славянофилами на антиномичность русской политической культуры как на одну из главных особенностей национального менталитета русских. Под антиномичностью Бердяев понимал наличие в менталитете народа прямо противоположных, отрицающих друг друга черт и оценок одного и того же явления. К числу таких антиномий он относил прежде всего отношение русских к государству, свободе и национальности. С одной стороны, русским людям, по словам Бердяева, всегда была свойственна безграничная свобода духа, они в меньшей степени, чем европейцы, были закрепощены внешними нормами и мещанским бытом, всегда были поглощены исканием правды. С другой стороны, ни в одной стране Европы не было такой покорности власти, такого полного отсутствия осознания прав личности, личного достоинства, как в России. И опять же: русскому обществу, изначально формировавшемуся как полиэтничное общество, никогда не были присущи национализм и шовинизм. Считалось, что национализм может быть английским, французским, но не русским, русские почти стыдились того, что они русские. В то же время, нигде в Европе, кроме России и Германии, не было таких всплесков антисемитизма и еврейских погромов, приобретавших часто характер массового психоза.

• Антиномичность – сочетание двух противоречащих друг другу, но одинаково обоснованных суждений, выражение внутренней сложности культуры, представляющей собой многоаспектный феномен.

То же самое можно сказать, но мнению Бердяева, и об отношении русского народа к государству. С одной стороны, из всех народов русские оказались самыми последовательными государственниками (этатистами). Русский народ веками строил и укреплял свое государство и был самым политическим народом в мире. Ему всегда был присущ государственный инстинкт (было ли это освоение новых земель, которое воспринималось народом как "государственное дело", или защита государства от внешних врагов) и все его силы отдавались "колоссу государственности". С другой стороны, из всех народов русские оказались наиболее подвержены анархизму. Отношение русских к государству и его институтам всегда отличалось от отношения к государству европейских народов. Это отношение было больше эмоциональным, личностным, чем правовым. Русские люди не терпели посредников между собой и верховной властью и отрицательно относились к государственной бюрократии, к боярам и чиновникам ("царь хороший, бояре плохие").

Все эти черты русского национального характера наиболее полно воплотились в сознании и психологии русской интеллигенции, были ею аккумулированы и ею взращены. Как тонко заметил Н. А. Бердяев, русская интеллигенция, несмотря на ее поверхностное западничество, была "чисто русской в своей безгосударственности", точно так же как русские либералы были "скорее гуманистами, чем государственниками". Все они боялись власти как "грязного дела", хотели, как и большинство народа, "не столько свободного государства, сколько свободы от государства". Русской интеллигенции как никакой другой были свойственны максимализм целей, порождавший максимализм средств, нигилистическое отрицание прежних ценностей и идеалов. Выросшая во вражде к государству, от которого она была отчуждена, ставшая жертвой всякого рода абстракций и утопических мечтаний, она часто не способна была разграничить область политической мечты и область практически осуществимых мероприятий.

Однако если интеллигентский нигилизм был хоть в какой-то мере духовно оправдан религией революционных преобразований, то гораздо бо́льшую опасность представляет нигилизм в политической деятельности и в сфере государственного управления, поскольку именно бюрократический (административный) нигилизм ведет к разрушению без всякого обоснования, превращаясь в программу государственного управления.