ДЕКАБРЯ (Знание)

То, что называется наукой, представляет или самую важ­ную человеческую деятельность, когда цель ее открыть зако­ны жизни людей, или самое ничтожное и одуряющее заня­тие — исследование всего того, что может вызвать любопыт­ство праздных людей.

Казалось бы, что для того чтобы признать важность заня­тия тем, что называется наукой, надо бы доказать, что эти за­нятия полезны. Люди же науки обыкновенно утверждают, что так как мы занимаемся известными предметами, то занятия эти, наверное, когда-нибудь, где-нибудь и для кого-нибудь будут полезны.

Существует грубое научное суеверие, происшедшее из того же источника, как и религиозное суеверие из желания потворства человеческим слабостям, и столь же, если не более, вредное, чем религиозное. Люди заблуждаются, живут дурно. Естественное свойство людей в том, чтобы, сознав не­правильность своей жизни, постараться изменить ее, но вот является «наука»: наука государственного, финансового, цер­ковного, уголовного, полицейского и всякого другого права, наука политическая экономия, история и самая модная — со­циология, и оказывается, что дурная жизнь людей происхо­дит по неизменным законам, и дело людей не состоит в том, чтобы бороться с своими слабостями и изменять свою жизнь от худшего к лучшему, а только в том, чтобы присутствовать при течении своей жизни по законам, открываемым учены­ми. Суеверие это так явно противоречит и здравому смыслу и совести человеческой, что оно никогда не могло бы быть при­нято людьми, если бы оно не было так успокоительно, оправ­дывая людей в их дурной жизни.

Никогда никакие религиозные суеверия не производили, не могут произвести такого зла людям, как это.

У нас не хватает знаний, чтобы понять даже хоть жизнь человеческого тела. Посмотрите, что нужно знать для этого: телу нужно место, время, движение, теплота, свет, пища, вода, воздух и многое другое. В природе же все так тесно свя­зано между собою, что нельзя познать одного, не изучив дру­гого. Нельзя познать части, не познав целого. Жизнь тела на­шего мы поймем только тогда, когда изучим все то, что нужно ему, а для этого необходимо изучить всю вселенную. Но все­ленная бесконечна, и познание ее недостижимо для человека. Следовательно, мы не можем вполне уяснить себе и жизнь нашего тела.

Паскаль

Изучать ненужные для духовной жизни науки, как астро­номия, математика, физика и т. п., так же, как пользоваться всякими удовольствиями, играми, катаниями, прогулками, можно тогда, когда эти занятия не мешают исполнению обя­занностей, но одинаково безнравственно заниматься наука­ми, не содействующими истинному, духовному благу челове­чества, как и удовольствиями, в ущерб своих прямых обязан­ностей.

————————

Наука не есть то, что люди назовут этим именем, а то, что составляет высший и нужнейший для блага людей предмет познания.

ДЕКАБРЯ (Война)

До тех пор, пока будет насилие, будет и война. Победить насилие можно не насилием, а непротивлением ему и неучас­тием в нем. Но что подумает тогда то лучшее человечество о той так называемой утонченной цивилизации, которой мы так гордимся? А почти то же, что мы думаем о древнемексиканском народе и его каннибализме, в одно и то же время во­инственном, набожным и животном.

Летурно

Если бы мои солдаты начали думать, ни один не остался бы в войске.

Фридрих II

Дикий инстинкт военного убийства так заботливо в про­должение тысячелетий культивировался и поощрялся, что пустил глубокие корни в мозгу человеческом. Надо надеять­ся, однако, что лучшее, чем наше, общество сумеет освобо­диться от этого ужасного преступления.

И я понял дисциплину, именно то, что капрал всегда прав, когда он говорит с солдатом, сержант — когда он гово­рит с капралом, унтер-офицер — когда он говорит с сержан­том, и т. д. до фельдмаршала, хотя бы они говорили, что дважды два — пять. Сначала это трудно понять, но понима­нию этого помогает то, что в каждой казарме висит табличка, и ее прочитывают, чтобы уяснить свои мысли. На этой табличке написано все то, что может желать сделать солдат, как, например, возвратиться в свою деревню, отказаться от испол­нения службы, не покориться своему начальнику и прочее, и за все это обозначены наказания: смертная казнь или пять лет каторжной работы.

Эркман-Шатриан

Я купил негра, он мой. Он работает как лошадь, я плохо кормлю его, так же одеваю и бью его, когда он не слушается. Что же тут удивительного? Разве мы лучше обращаемся с сво­ими солдатами? Разве они не лишены свободы так же, как этот негр? Разница только в том, что солдат стоит гораздо де­шевле. Хороший негр стоит теперь по крайней мере 500 экю, хороший солдат стоит едва 50. Ни тот, ни другой не может уйти с того места, где их держат, и того и другого бьют за ма­лейшую ошибку, жалованье почти одинаково, но негр имеет преимущество перед солдатом в том, что не подвергает опас­ности свою жизнь, а проводит ее с своей женой и детьми.

Анатоль Франс

————————

Война уничтожится только тогда, когда люди не будут принимать никакого участия в насилии и будут готовы нести все те гонения, которым они могут подвергнуться за это. Это одно средство уничтожения войны.