Формы, и еще одним принципиальным соображением. Как уже отмечалось выше, в

"Истории одного города" Щедрин коснулся оружием своей сатиры

Непосредственно народной массы. Однако обратим внимание на то, как это

Сделано. Если презрение Щедрина к деспотической власти не знает границ,

Если здесь его кипящее негодование отлилось в самые резкие и беспощадные

Формы, то относительно народа он строго соблюдает границы той сатиры,

Которую сам народ создал на себя. Чтобы сказать горькие слова обличения о

Народе, он взял эти слова у самого же парода, от него получил санкцию быть

Его сатириком.

Когда рецензент (А. С. Суворин) обвинил автора "Истории одного города"

в глумлении над народом и назвал "вздором" наименования головотяпы,

моржееды и прочие, то Щедрин на это отвечал: "...утверждаю, что ни одно из

Этих названий не вымышлено мною, и ссылаюсь в этом случае на Даля, Сахарова

И других любителей русской народности. Они засвидетельствуют, что этот

"вздор" сочинен самим народом, я же с своей стороны рассуждал так: если

Подобные названия существуют в народном представлении, то я, конечно, имею

полнейшее право воспользоваться ими и допустить их в мою книгу" (18, кн. 2,

84).

В "Истории одного города" Щедрин довел до высокого совершенства

Наиболее яркие черты своей сатирической манеры, в которой обычные приемы