Возрождение интереса к региону ЦЕ в 1980-е. Идейное наполнение нового издания ЦЕ. 4 страница

3) эти же пять держав получают коллективно верховный надзор и контроль над устьями Дуная;

4) договор держав с Турцией о проходе судов через Босфор и Дарданеллы, заключенный в 1841 г., должен быть коренным образом пересмотрен.

Царь получил «четыре пункта», но ответа не давал. Срок ему не был поставлен. Наполеон III и Англия решили перевести армию из Варны в Крым и с этого времени до известной степени ослабили свое подавляющее влияние на Австрию. В Вене жаловались, что, увозя свои силы в Крым, союзники оставляют Австрию лицом к лицу с грозным русским соседом. В Австрии продолжали бояться России, несмотря ни на что. Считали, что Россию можно разбить, но нельзя ее ослабить на длительное время: горе тем соседям, которые соблазнятся ее временной слабостью.

Наступила страшная осень 1854 г. с кровопролитными сражениями под Альмой, Балаклавой, Инкерманом, с первыми бомбардировками Севастополя. Дипломатия бездействовала. Союзники с беспокойством следили за неожиданно затянувшейся осадой Севастополя, сдачи которого ожидали через несколько дней после высадки.

Внезапная весть о смерти Николая (в феврале 1855 г.) оживила надежды на мир.

В значительно ухудшившимся дипломатическим положением России были предложены следующие требования:

1) замена русского протектората над Молдавией, Валахией и Сербией протекторатом всех великих держав;

2) установление свободы плавания в устьях Дуная;

3) недопущение прохода чьих-либо эскадр через Дарданеллы и Босфор в Черное море, воспрещение России и Турции держать на Черном море военный флот и иметь на берегах этого моря арсеналы и военные укрепления;

4) отказ России от покровительства православным подданным султана;

5) уступка Россией в пользу Молдавии участка Бессарабии, прилегающего к Дунаю.

Эти условия были гораздо тяжелее и унизительнее для России, чем прежние «четыре пункта», на которые ни Николай I, ни Александр II не соглашались в свое время. Австрийские «предложения» были предъявлены ультимативно, хотя и без обозначения точного срока. Но категорически было дано понять, что непринятие условий повлечет за собой объявление Австрией войны России.

Спустя несколько дней после предъявления австрийской ноты Александр II получил письмо Фридриха-Вильгельма IV. Прусский король написал по явному наущению со стороны Буоля и Франца-Иосифа. Письмо, написанное в любезных тонах, содержало прямую угрозу: король приглашал царя взвесить «последствия, которые могут произойти для истинных интересов России и самой Пруссии», в том случае, если Александр отвергнет австрийские предложения. Итак, предвиделось присоединение к Франции и Англии уже не только Австрии, но и Пруссии.

Прения были не очень продолжительны. Высказывались за решительную необходимость поскорее заключить мир. Царь своего мнения ясно не высказал. Остановились на том, чтобы согласиться на предъявленные условия, кроме уступки Бессарабии. Не соглашались также принять неопределенную, но чреватую последствиями статью австрийской ноты, в которой говорилось о праве союзников предъявлять России, сверх «четырех пунктов», еще «особые условия», если этого потребует «интерес Европы». 10 января Буоль получил в Вене русский ответ, и так как пункт о Бессарабии был включен именно им, то он прибег на этот раз уже к формальному ультиматуму: он заявил, что если по истечении шести дней (после 10 января) Россия не примет всех предъявленных ей условий, то австрийский император порвет с ней дипломатические отношения. Александр II созвал 15 января вторичное совещание. На этом совещании Нессельроде прочел записку, в которой на сей раз возлагал все упования на расположение Наполеона III; на Австрию он махнул рукой, догадавшись, наконец, с большим опозданием, что она не меньший враг России, чем Англия. Собрание единогласно решило принять ультиматум в качестве предварительных условий мира.

Александр II отправил в Париж на мирный конгресс графа Орлова. Орлов с первого до последнего момента своего пребывания в Париже всю свою дипломатическую деятельность основал на сближении с императором французов и на поддержке, которую с самого начала переговоров Наполеон III стал оказывать русскому уполномоченному.

Парижский конгресс начался 25 февраля и окончился подписанием мирного трактата 30 марта 1856 г. Прибыв в Париж, Орлов сумел с первой же беседы договориться с Наполеоном III о, том, что отныне возможно тесное сближение России с Францией, между которыми нет в сущности никаких коренных противоречий. Собеседник Орлова склонен был всецело пойти ему навстречу. Наполеон III достиг всего, чего хотел: Турция была спасена от русского захвата; оружие Франции покрыто новой славой; взят «реванш» за 1812 г.; французский император укрепил свой трон внутри страны и занял первое место в Европе. Наполеону III от России ничего больше не требовалось.

Возвращение Карса, взятого русскими в конце 1855 г., нейтрализация Черного моря, уступка Бессарабии — таковы были главные потери России. На отмену исключительного русского протектората над Валахией, Молдавией и Сербией Россия согласилась без возражений.

24.

2. К 1875 г. обострилась кардинальная проблема международной политики — ближневосточный вопрос. Начался восточный кризис. Он продолжался с 1875 по 1878 г.

Летом 1875 г. сначала в Герцеговине, а затем и в Боснии произошло восстание христианского населения против гнёта турок. Повстанцы встретили сочувствие в Сербии и Черногории, которые стремились завершить национальное объединение южного славянства.

Сербское национальное движение было направлено в первую очередь против Турции. Но оно представляло опасность и для Австро-Венгрии. Под скипетром Габсбургов жили миллионы южных славян. Каждый успех в деле национального освобождения южного славянства от гнёта Турции означал приближение того дня, когда должно было свершиться и освобождение угнетённых народов Австро-Венгрии. Господствуя над обширными территориями со славянским и румынским населением, мадьярское дворянства в случае победы славянского дела рисковало потерять большую часть своих земель, богатства и власти. Немецкая буржуазия Австрии в целом держалась в славянском вопросе той же позиции, что и мадьяры.

Чтобы предотвратить освобождение славянских народов, австро-венгерское правительство стремилось поддерживать целостность Оттоманской империи и тормозить освобождение из-под её ига как южных славян, так и румын. Россия напротив, покровительствовала славянскому национальному движению. Таким образом, она оказывалась главным противником Австро-Венгрии.

Когда началось герцеговинское восстание, Австро-Венгрия заявила, что рассматривает его как внутреннее турецкое дело и не намерена вмешиваться.

Однако удержаться на этой позиции не удалось. В Австрии имелись влиятельные элементы, которые рассчитывали иначе решить южнославянский вопрос: они думали включить южнославянские области западной половины Балкан в состав Габсбургского государства, начав с захвата Боснии и Герцеговины. Таким образом, наряду с Австрией и Венгрией эти области вошли бы как третья составная часть в монархию Габсбургов. Из дуалистической державы Австро-Венгрия превратилась бы в «триалистическое» государство.

Русское правительство также считало необходимым оказать помощь восставшим славянам. Оно надеялось таким путём восстановить среди них свой престиж, подорванный поражением в Крымской войне. Однако русское правительство отнюдь е желало затевать серьёзный конфликт с Австро-Венгрией. В августе 1875 г Россия заявила о необходимости совместного вмешательства в турецко-герцеговинские отношения.

Создание ещё одного южнославянского княжества не вызывало восторга в Австро-Венгрии. Освобождение Боснии и Герцеговины могло явиться первым шагом к образованию «Великой Сербии». Тем не менее Австро-Венгрия согласилась на совместное выступление. 30 декабря 1875 г. Министр иностранных дел Австро-Венгрии Андраши вручил правительствам всех держав, которые подписали Парижский трактат 1856 г., ноту, излагавшую проект реформ в Боснии и Герцеговине. 31 января 1876 г. проект Андраши в форме отдельных нот был передан Порте послами всех держав, подписавших Парижский трактат.

Окончательно согласованное предложение трёх правительств, названное «Берлинским меморандумом», заключалось указанием, что, если намеченные в нём шаги не дадут должных результатов, три императорских двора договорятся о принятии «действенных мер в целях предотвращения дальнейшего развития зла».

Берлинский меморандум был принят тремя державами 13 мая.

Англия не хотела допустить ни утверждения России в проливах, ни усиления русского влияния на Балканах; для руководителей британской внешней политики Балканы являлись плацдармом, откуда можно угрожать Константинополю. Тем временем на Балканах произошли новые события. Почти одновременно с появлением Берлинского меморандума турки подавили восстание в Болгарии..

Сербия и Черногория готовились к вооружённому вмешательству в пользу славянских повстанцев. Сербы уверены, что в случае, если Сербия и Черногория начнут войну, Россия, невзирая на официальные предостережения, не допустит их разгрома турками.

30 июня 1876 г. князь Милан объявил войну Турции. В Сербии находилось около 4 тысяч русских добровольцев, в том числе много офицеров, во главе с генералом Черняевым, который был назначен главнокомандующим сербской армией. Кроме того, из России притекала и денежная помощь. Сербо-турецкая война усилила опасность общеевропейского взрыва. Если бы победила Турция, вмешательство России стало бы неизбежным. При этом ей было бы не легко избегнуть конфликта с Австро-Венгрией. Если бы победила Сербия, это, вероятнее всего, вызвало бы развал Оттоманской империи. В этом случае вряд ли удалось бы предотвратить жестокую схватку великих держав из-за турецкого наследства. Политика царского правительства во второй половине 1876 г. пытается решить нелёгкую дипломатическую задачу: оказать поддержку балканским славянам, но при этом не столкнуться с Австро-Венгрией.

Первая попытка решить эту задачу после начала сербо-турецкой войны имела место при свидании Александра II и Горчакова с Францем-Иосифом и Андраши в Рейхштадтском замке, в Богемии, 8 июля 1876 г. В Рейхштадте не было подписано ни формальной конвенции, ни даже протокола. Итоги австро-русского сговора были записаны под диктовку Андраши русским послом в Вене, присутствовавшим в Рейхштадте; независимо от этого они были продиктованы Горчаковым кому-то из сопровождавших его чиновников. Эти две записи, никем не заверенные и притом в ряде пунктов расходившиеся друг с другом, являлись единственными документами, в которых закреплены были результаты рейхштадтского свидания. Согласно обеим записям, в Рейхштадте было условлено «в настоящий момент» придерживаться «принципа невмешательства». Если же обстановка потребует активных выступлений, решено было действовать по взаимной договорённости. В случае успеха турок обе державы «потребуют восстановления status quo в Сербии». «Что касается Боснии и Герцеговины, державы будут настаивать в Константинополе на том, чтобы они получили устройство, основанное на программе, изложенной в ноте Андраши и в Берлинском меморандуме». Было постановлено, что в случае победы сербов «державы не окажут содействия образованию большого славянского государства». Впрочем, под давлением России Андраши согласился на некоторое увеличение Сербии и Черногории. Сербия согласно горчаковской записи получала «некоторые части старой Сербии и Боснии», Черногория — всю Герцеговину и порт на Адриатическом море. По записи Андраши, Черногория получала лишь часть Герцеговины. «Остальная часть Боснии и Герцеговины должна быть аннексирована Австро-Венгрией». По русской же записи, Австрия имела право аннексировать только «турецкую Хорватию и некоторые пограничные с ней (т. е. с Австрией) части Боснии, согласно плану, который будет установлен впоследствии». О правах Австрии на Герцеговину в русской записи вообще ничего не упоминалось.

Россия получала согласие Австрии на возвращение юго-западной Бессарабии, отторгнутой у России в 1856 г., и на присоединение Батума.

передать Греции. Наконец, «Константинополь... мог бы стать вольным городом».

В августе 1876 г., после того как сербы потерпели несколько поражений. Русской дипломатии нужно было спасать Сербию. Оказалось, что с регулярной сербской армией туркам удалось справиться гораздо легче, чем с повстанцами в Боснии и Герцеговине. 26 августа 1876 г. князь Милан обратился к представителям держав в Белграде с просьбой о посредничестве для прекращения войны. Все державы ответили согласием. Английский посол в Константинополе передал Порте предложение держав предоставить Сербии перемирие сроком на один месяц и немедленно начать переговоры о мире. Турция сообщила о своём согласии. Однако при этом она выдвинула весьма жёсткие условия будущего мирного договора.

«Европейский концерт» под влиянием России отклонил турецкие требования. 4 сентября в письмо к Дерби он развил свой собственный план ликвидации сербо-турецкой войны. Мир с Сербией и Черногорией заключается Турцией на основе status quo. Босния, Герцеговина и Болгария получают административную автономию. Дизраэли допускал оккупацию первых двух провинций Австро-Венгрией, а Болгарии — Россией. Наиболее интересной была заключительная часть его плана. «Константинополь с соответствующим округом должен быть нейтрализован и превращен в свободный порт... под защитой Англии»

Русская дипломатия без труда разгадала истинные замыслы Биконсфильда. Горчаков немедленно выдвинул свой контрпроект. Канцлер принимал автономию для Боснии, Герцеговины и Болгарии; при этом он предусматривал их оккупацию соответственно Австрией и Россией, как это намечалось и в письме английского премьера. Всё это представлялось как будто приемлемым для Англии. Раздражение англичан вызвал лишь последний пункт горчаковского проекта: канцлер предлагал ввести в Мраморное море соединённую эскадру из судов всех великих держав. Австрия ничего не имела против предложения России ввести в проливы объединённую эскадру. Но зато она боялась появления русских войск в Болгарии, в самом сердце Балкан. Таким образом, завязавшаяся дипломатическая дискуссия ни на шаг не продвинула вопроса о ликвидации сербо-турецкой войны. А между тем успехи турок заставляли Россию торопиться со спасением Сербии.

Герцеговинское восстание застало Германию в довольно тягостном дипломатическом положении. Бисмарк упорно работал над достижением австро-русского соглашения на основе раздела Балкан на сферы влияния между Россией и Австро-Венгрией. При этом Австрия могла бы округлить свои владения, захватив Боснию, Россия же вернула бы себе Бессарабию, а заодно несколько ослабила бы свои силы войной с Турцией.

Не сумев договориться об условиях мира на Балканах» Державы по инициативе России снова потребовали у Порты, чтобы она немедленно, не дожидаясь, пока они столкуются друг с другом, заключила перемирие с Сербией. На это выступление «европейского концерта» турецкая дипломатия ответила своеобразным маневром. 10 октября Порта не только согласилась предоставить Сербии перемирие, но и выразила готовность обеспечить его сразу на срок в 5 — 6 месяцев. Россия посоветовала Сербии отказаться от столь длительного перемирия. Сербы потерпели новые поражения; положение Сербии стало критическим. Ввиду этого 31 октября русское правительство вручило Порте ультиматум с требованием немедленно заключить перемирие сроком на 4 или 6 недель. Для ответа давался 48-часовой срок. При этом указывалось, что в случае отклонения русских требований последует разрыв дипломатических отношений России с Турцией. Одновременно Россия провела частичную мобилизацию — всего до 20 дивизий. Напуганная Порта поспешила принять предъявленные ей требования.

После достигнутого успеха русская дипломатия сделала ещё одну попытку решить без войны балканский вопрос. Конференция открылась 11 декабря 1876 г. Игнатьев играл на ней руководящую роль. Представители держав сошлись на проекте автономии для Боснии, Герцеговины и Болгарии; последняя в угоду австрийцам была разделена в меридиональном направлении на восточную и западную. Россия отказывалась от военной оккупации этих территорий; за введением автономного устройства в каждой провинции должен был наблюдать комиссар, назначенный всеми великими державами.

Осенью 1876 г., между Россией и Австрией начались переговоры относительно позиции Австро-Венгрии в случае русско-турецкой войны. 15 января 1877 г. в Будапеште была, подписана конвенция, которая обеспечивала России нейтралист Австро-Венгрии в войне против Турции. В обмен Австро-Венгрии предоставлялось право оккупировать своими войсками Боснию и Герцеговину. При этом Австро-Венгрия обязывалась не распространять военных операций на Румынию, Сербию, Болгарию и Черногорию, а Россия — на Боснию, Герцеговину, Сербию и Черногорию. Австро-Венгрия давала, впрочем, согласие на участие Сербии и Черногории в войне на стороне России.

Дополнительная конвенция предусматривала ожидаемые результаты предстоящей войны. Территориальные приобретения в Европе ограничивались: для Австро-Венгрии — Боснией и Герцеговиной, исключая Ново-Базарский санджак, т. е. территорию, отделяющую Сербию от Черногории;; для России — возвращением юго-западной Бессарабии. Далее подтверждались условия Рейхштадтского договора о недопущении создания большого славянского государства на Балканах, о независимости Болгарии, Румынии, Албании, о судьбах Фессалии, Эпира и Крита, равно как и Константинополя. Обе конвенции — и основная и дополнительная — были подписаны Андраши и русским послом в Вене Новиковым. Теперь Россия могла воевать, но результаты её возможной победы были заранее урезаны до минимума. За нейтралитет Австро-Венгрии Россия уплачивала ей огромную цену.

Царь выехал в Кишинёв, где находилась ставка верховного главнокомандующего. Там 24 апреля 1877 г. им был подписан манифест об объявлении войны Турции. Активные военные действия на балканском театре начались, однако, только в конце июня.

Русское правительство, только что начав войну, уже подумывало, как бы скорее её окончить на сколько-нибудь приемлемых условиях. Что касается Константинополя и проливов, то этот вопрос в России объявлялся проблемой общеевропейской. Другими словами, Россия обязывалась не решать его единолично.

Ещё 19 мая 1877 г. Англия начала переговоры с Австро-Венгрией о совместном отпоре России. Англия должна была послать свой флот в проливы; Австро-Венгрии предлагалось ударить в тыл русской Дунайской армии. Ясно было, что риск союзников был бы неравным. Английскому флоту не грозила встреча с русскими военными кораблями, по той причине, что таковых в Чёрном море не имелось. Правда, и австрийская армия могла надеяться на сравнительно лёгкий успех в борьбе против русских войск за Дунаем: они оказались бы в клещах между австрийцами и турками. Но после этого Австрии предстояла бы война со всеми вооружёнными силами России. Австрийское правительство правильно оценило положение. Пораздумав, оно предложило англичанам лишь проводить совместную политическую линию в вопросах будущего устройства Востока. От мобилизации против России Австрия отказалась.

Пока шли все эти переговоры, военные действия развивались своим чередом. 19 июля 1877 г. отряд генерала Гурко овладел Шипкинским перевалом. 10 декабря 1877 г. русские взяли Плевну. Незадолго до того русское правительство сообщило Германии и Австрии свой проект будущего мира. В нём предусматривалось: образование болгарского вассального княжества в широких границах, намеченных Константинопольской конференцией; автономия Боснии и Герцеговины с передачей их под управление Австрии, если последняя этого пожелает; полная независимость Сербии, Черногории и Румынии; возвращение России юго-западной Бессарабии; компенсация Румынии за счёт Добруджи; присоединение к России Карса и Батума, Ардагана и Баязета; уплата контрибуции. Наконец, намечалось довольно мизерное изменение режима проливов: «прибрежные государства» Чёрного моря, т. е. в частности Россия, получали право, в случаях, когда в том представится надобность, проводить через проливы военные суда, но только «поодиночке» и всякий раз по специальному разрешению султана.

Разбитая Турция грозила уступить, если не последует помощь со стороны Англии. 13 декабря английское правительство предупредило Россию, что даже временная оккупация Константинополя заставит Англию принять «меры предосторожности». На английское предостережение последовал ясный и твёрдый ответ Горчакова: Россия не может гарантировать, что ход военных действий не заставит её временно занять турецкую столицу.

8 января 1878 г. Порта обратилась к русскому с просьбой о перемирии. Начались переговоры, а пока они шли, русские войска продолжали продвигаться к турецкой столице.

Под влиянием тревожных сообщений из Константинополя Англия 23 января приняла решение об отправке британского флота в проливы. Англия и Австрия совместно потребовали передачи всей совокупности условий русско-турецкого мира на обсуждение международной конференции. При этом австрийцы указывали на нарушение Рейхштадтского и Будапештского соглашений: в лице Болгарии Россия создавала на Балканах то самое большое славянское государство, образования которого как раз и было у словлено не допускать.

Русское правительство не рискнуло пойти на конфликт с двумя великими державами. Ввиду этого царское правительство официально сообщило, что оно готово передать на обсуждение международного конгресса те условия будущего мирного договора, которые затрагивают «общеевропейские» интересы. Под таковыми в первую очередь разумелся вопрос о проливах.

Опасаясь столкновения с Англией, царь приказал главнокомандующему в случае принятия турками условий перемирия воздержаться от оккупации Константинополя.

31 января 1878 г. турки подписали перемирие. Один из пунктов предусматривал распространение русской оккупации до Чаталджи и Булаира. Но эти районы в тот момент фактически ещё были заняты русскими войсками. Поэтому продвижение русских продолжалось ещё несколько времени и после подписания перемирия. Это вызвало в Лондоне новый приступ паники. Английский кабинет боялся, что русские идут на столицу Оттоманской империи. Шовинистическая агитация приняла в Англии истерический характер. В такой обстановке кабинет 8 февраля снова отдал приказ адмиралу Хорнби итти в Дарданеллы. Британский флот прошёл через Дарданеллы и 15 февраля бросил якорь у Принцевых островов. Затем, по просьбе султана, флот был отведён подальше, в Муданию, к азиатскому побережью Мраморного моря.

Английское правительство грозило, что вступление русских войск в Константинополь вызовет разрыв дипломатичечких сношений

Австрийское правительство тоже заявляло, что в случае оккупации Константинополя русскими войсками оно отзовет своего посла из Петербурга.

Русское правительство решило не создавать конфликта с обеими державами. Оно ограничилось занятием Сан-Стефано на берегу Мраморного моря.

3 марта 1878 г. в Сан-Стефано был подписан мирный договор. Договор расширял территорию Болгарии по сравнению с границами, намеченными Константинопольской конференцией; болгарам передавалась значительная часть Эгейского побережья. При этом турецкие войска лишались права оставаться в пределах Болгарии. Для покровительницы турок — английской дипломатии — такое положение представлялось неприемлемым.

Британское правительство опасалось, что, включив Болгарию в сферу своего влияния, Россия станет средиземноморской державой. Вдобавок новые границы Болгарии так близко подходили к Константинополю, что проливы и турецкая столица оказывались под постоянной угрозой удара с болгарского плацдарма. Ввиду этого Сан-Стефанский договор встретил со стороны Англии резко отрицательное отношение.

Мало отвечал Сан-Стефанский договор интересам Австро-Венгрии. В Рейхштадте и в Будапештской конвенции от 15 января 1877 г. было условлено, что не будет допущено создание большого славянского государства на Балканах. Чтобы предупредить образование такого государства, Константинопольская конференция разделила в своём проекте Болгарию на две части по меридиональному направлению; западная Болгария должна была войти в сферу австрийского влияния. В планах России Болгария должна была стать единым государством, которое охватывало бы большую часть Балканского полуострова.

Сан-Стефанский договор предусматривал также полную суверенность Черногории, Сербии и Румынии, предоставление румынскому княжеству северной Добруджи, возвращение России юго-западной Бессарабии, передачу ей Карса, Ардагана, Баязета и Батума, а также небольшие территориальные приобретения для Сербии.

6 марта Андраши официально выступил с предложением созвать конгресс для обсуждения всех условий мира между Россией и Турцией. Русскому правительству пришлось дать своё согласие.

Уступчивость русской дипломатии объяснялась соотношением сил, которое сложилось с самого начала восточного кризиса. Война с Турцией создавала для России риск столкновения с Англией и Австрией. Русское правительство не желало идти на такой конфликт.

30 мая 1878 г. были подписаны англо-русские соглашения. По этому соглашению, Болгария отодвигалась от Константинополя за оборонительную линию Балканского хребта. Англия обязывалась не возражать против передачи России Батума и Карса и против возвращения ей Бессарабии. Правительства Австрии и Англии условились не допускать расширения болгарской территории южнее Балканского хребта и ограничить срок русской оккупации Болгарии шестью месяцами. Англия обязывалась поддержать притязания Австро-Венгрии на Боснию и Герцеговину.

Конгресс открылся 13 июня 1878 г. в Берлине. Представители балканских государств были на него допущены, но не в качестве полноправных членов конгресса.

Основные контуры решений конгресса были намечены уже в англо-русском соглашении от 30 мая. Но там границы Болгарии были определены лишь в общих чертах. Между тем их детали в связи со стратегическим значением балканских перевалов имели весьма серьёзное значение. Поэтому вокруг этих проблем шли оживлённые дебаты. Споры вызвал также вопрос об объёме прав султана в южной части Болгарии, расположенной к югу от Балканского хребта: здесь решено было образовать автономную провинцию Оттоманской империи под наименованием Восточной Румелии. При посредничестве Бисмарка спорный вопрос был улажен: англичане согласились на передачу Софийского санджака Болгарии в обмен за предоставление султану права вводить свои войска в Восточную Румелию. Срок русской оккупации Болгарии был установлен в 9 месяцев, но за Россией осталась миссия организовать правительственную власть в Болгарском княжестве.

Оккупация Боснии и Герцеговины Австро-Венгрией прошла на конгрессе более или менее гладко. Англия и Германия поддерживали Австрию, а Россия не могла отступить от обязательств, принятых ещё по Будапештской конвенции 1877 г. Турция возражала, но её голос не был принят во внимание.

Русские территориальные приобретения в Азии едва не привели к кризису конгресса. В англо-русском соглашении 30 мая было сказано, что Россия «займёт» Батум; и Солсбери и Биконсфильд использовали эту формулировку, чтобы утверждать, будто они не давали согласия на присоединение Батума, а согласились лишь на его оккупацию. В обмен за уступку в этом вопросе они требовали согласия России на английское толкование статуса проливов, стараясь добиться для английского флота доступа в Чёрное море. Солсбери объявил, то принцип закрытия проливов, установленный конвенциями 1841 и 1871гг., носит характер обязательства держав перед султаном. Следовательно, это обязательство отпадает, в случае если сам султан пригласит в проливы тот или иной флот, о стороны русской делегации такое толкование встретило реальный отпор. Шувалов выступил с декларацией, в которой заявил, что обязательство о закрытии проливов державы приняли не только перед султаном, но и друг перед другом. Кончилась эта полемика тем, что Батум, равно как и Каре и Ардаган были отданы России. Баязет остался за Турцией. Конгресс оставил в силе постановление Сан-Стефанского договора о Бессарабии, Добрудже, о независимости Черногории, Сербии и Румынии.

13 июля конгресс закончил свою работу подписанием Берлинского трактата, заменившего собой Сан-Стефанский договор. Россия была лишена значительной части плодов своей победы. «Защитники» Турции, Англия и Австрия, без выстрела захватили: Кипр, Боснию и Герцеговину. Таким образом, суть Берлинского трактата сводилась к частичному разделу Турции.

25.

Помимо соперничества на море развёртывалась и борьба между Антантой и австро-германским блоком за преобладание на Ближнем Востоке. После получения концессии на Багдадскую железную дорогу Германия усиленно работала над тем, чтобы закабалить Турцию и превратить её в свою колонию. Со своей стороны и султан Абдул-Гамид думал укрепить свой пошатнувшийся трон с помощью германского правительства и немецкого капитала, чтобы найти в них опору против национально-освободительного движения славян на Балканском полуострове.

Германский империализм тем охотнее поддерживал деспотический режим «крова вого султана», что в правящих кругах союзницы Германской империи — Австро-Венгрии — всё сильнее нарастала ненависть к славянству.

В 80-х годах прошлого века ошибки царского правительства позволили Австро-Венгрии укрепить своё положение в Сербии и Болгарии. Однако политика австрийских ставленников, ясно показала, что Австрия и Германия являются врагами славянской национальной независимости. В конце концов даже князь Фердинанд — немец, посаженный на болгарский трон руками Австрии, — вынужден был искать примирения с Россией. В результате в 1896 г. со стороны России последовало признание Фердинанда болгарским князем. Ещё круче повернула в сторону России Сербия: слишком очевидным представлялось, что только там могли найти поддержку национальные чаяния сербского народа.