Л. Гумплович: теория социальных групп, групповые интересы, понятие этноцентризма. Борьба групп (конфликт) как основной социальных закон

· А.Соотношение индивида и группы. Б.Индивид как продукт социальной среды

А. Понимание социальных явлений колеблется между двумя крайнос­тями: индивидуализмом и его противоположным полюсом - коллективизмом. В то время, как одни выставляли эгоизм и личные интересы источником всего социального развития, другие указывали на факты самопо­жертвования и преданности отдельных лиц в отношении к обществу ,"любовь к ближним", "альтруизм ". В то время, как одни все социальные явления старались объяснить и вывести из природы индивида, другие указывали на "общежитие", на "общество", на "чело­вечество", стремясь его природой и закономерным развитием объяснить все социальные явления (статистики).

Ни одна из позиций не имеет того значения, какое приписывается им различными авторами. Но стоит прибавить к каждому из этих двух слов прилагательное "общественный" - и мы найдем тот средний путь, который просмотрели до сих пор все социальные философские системы. Не личный эгоизм является стимулом социального развития, а эгоизм общественный, не симпатия к "человечеству", а социальная симпатия, готовая на жертву и полная любви преданность к естественному социальному общению. Человек прикован к обществу естественными узами кровного родства, нравов, образа мыслей, и его эгоизм является общественным, его симпатия - общественной. В общественном эгоизме заключена общественная симпатия, а общественная симпатия есть общественный эгоизм. Мы называем совокупность этих обоих чувств сингенизмом (чувство общности) и в ней находим стимул всего социального развития и вместе с тем ключ к его пониманию.

Истина в том, что социальный мир с самого начала всегда и повсюду движется только группами, группами приступает к деятельности, группами борется и стремится вперед. В гармоническом взаимодействии социальных групп лежит единственно возможное решение соци­альных вопросов, насколько оно вообще возможно.

Б. Ошибка индивидуальной психологии заключается в предполо­жении, будто мыслит человек.

В человеке мыс­лит совсем не он, но его социальная группа, источник его мыслей лежит не в нем, но в социальной среде, в которой он живет, в социальной атмосфере, которой он дышит. Поведение воспитателей человека образуют в нем первые нравственные понятия и взгляды. Похвала и порицание, награда и наказание учителей образуются его первые воззрения, его дух. Незаметным образом маленький житель мира является перед нами в виде верного слепка духовных свойств своей «семьи». Подготовленный таким образом, юный индивид вступает в "мир", образуемый его сверстниками и товарищами, существами, отлитыми, в большинстве случаев, по той же форме. Их взгляды большей частью тождественны. Им привили одинаковое уважение ко всем категориям вещей и лиц, одинаковую ненависть и презрение к другим. Во всем, до чувства вкуса к пище и питью включительно, они получили одинаковое направление, они подобны часам, которые идут так, как их поставили и завели. Но в таком случае разве мыслит, чувствует, имеет вкус индивид? Нет! Не индивид, а социальная группа; каждый новый индивид выражает мысли и чувства, вкусы и взгляды, намерения и цели своей социальной группы. Поэтому один индивид похож на другого.

Только группа может облагородить индивида. Только знание массы, социальной среды улучшает индивида, индивидуальное же знание является для самого индивида слишком поздно для того, чтобы преобразить его, вступая в мир, индивид уже готов, как отчеканенная монета, и приобретенное им знание не может больше изменить его существа. Индивид может знать все, что ему угодно, но он является только тем, что уже раньше сделала из него его социальная среда, он ведет себя сообразно с тем, как действовали на него разнообразные социальные элементы, с которыми он сталкивался.

· Характер группы и народа: антропологический или социальный факт?

Социальная среда, в которой вращается индивид, оказывает несомненнейшее влия­ние не только на его дух, но и на физический тип, на его физиономию. Кто не узнает среди сотни лиц различ­ных национальностей — англичанина, француза, итальянца, северного и южного немца!

Кто не замечал, что продолжительное пребывание в течение годов или десятков лет среди известного народа с выраженным культурным типом ассимилирует(уподобляет) с этим народом всякого иностранца в его внешнем виде и внешнем поведении. Мы знали поляка, внешний вид которого после долгого пребывания в Турции принял тип восточного человека.

Представители одной нации отличаются от представителей дру­гой отнюдь не физиономией, цветом, ко всему этому наш глаз без научно изощренной наблюдательности и без научных аппаратов совсем не чувствителен и не восприимчив. При взгляде на представи­телей разных национальностей нас поражает всегда только тот тип, то невырази­мое, неопределенное нечто, которое является результатом социального влияния, т.е. влияния социальной среды.

Характер социальной группы является гораздо менее резуль­татом ее физических, чем духовных качеств. Одним словом, физиогномический характер, тип народа или социальной группы ни в коем случае не является антропологическим, но исключительно социальным фактом. В этом, с одной стороны, объяснение того факта, что чуждая личность, попавшая в такую группу, восприни­мает ее тип, а с другой - доказательство того, что такое превращение личности под влиянием группы должно быть рассматриваемо только как социальное и социоло­гическое явление, дело здесь не в чем ином, как только в социальном и социологическом факте.

Будь этот тип фактом антропологическим - такое превращение личности, такое ассимилирование ее со средой было бы невозможно и немыслимо.

идея и стремления создают тип, теперь спрашивается: что создает идеи и стремления? Мы отвечаем на это: жизнь и, именно, социальная жизнь. И подобно тому, как жизнь слагается различно в различных климатах и странах, среди людей различных рас и различного этнического состава, точно так же различны и их идеи, следовательно, их общие воззрения, их стремления, - то отсюда возникает известное различие в типе представителей одного и того же народа, в различные, следующие одна за другой, эпохи.

· Влияние экономического фактора на индивида и образ жизни групп.

Экономическое положение непосредственно побуждает индивида к деятель­ности, принуждает его к известному образу жизни и будит в нем связанные с этим последним идеи и воззрения. существует три больших общественных класса, отличающихся друг от друга своим эко­номическим положением, а именно: класс дворян, среднее сословие торговцев и ре­месленников, крестьянское сословие. Каждый из этих социальных классов воспи­тывает своих членов совершенно особым образом, приучает их к кругу своих воз­зрений, нравов, правовых привычек и норм и заставляет их, путем определения их профессии, идти в собственных интересах по тому пути, по которому идет соци­альный класс как целое.

член сословия дворян привыкает господствовать и повелевать; крестьянское сословие и сословие рабов всех стран и народов питает глубокую, затаенную ненависть, которую оно унаследовало от целых поколений, которая обуздается лишь сознанием духовной приниженности и которая разражается со всей дикостью варварских орд, раз представится тому случай.

Всякий член среднего сословия воспитывается в традициях "барыша": торговля, ремесло и получаемая от них прибыль с колыбели носятся перед ним как идеал, он видит перед собой массу примеров нажитого богатства. Добиться удачи - идея, которой не знает крестьянин, идея, редко привлекающая дворянина, - эта идея является главной целью всякого индивида, принадлежащего к среднему сословию.

Совсем другое дело гражданин! Торговля расширяет его горизонт, весь мир открыт для него, и с высоко парящими планами он выступает за пределы стесни­тельных рамок государственной жизни. Горо­жанин именно и образует фермент социальной борьбы: он первый приводит в движение глыбу, которая скатывается по наклонной поверхности социальной жизни.