Личное заявление Джона Гриндера

Создание Нейролингвистического Программирования (НЛП) представляет великолепный пример сотрудничества. Я не мог бы один создать НЛП и, как я полагаю, этого не мог бы сделать Ричард Бендлер. Каждый из нас внес в этот предприятие свои особые таланты и способности, в числе которых важное значение имела способность к коллективной работе. Примерно в течение 6 лет мы работали бок о бок в качестве исследователей, стимулируя, поддерживая, оспаривая и забавляя друг друга в наших усилиях кодировать мастерство в форме, доступной для остального мира.

Отдельно и вместе мы неуклонно следовали стратегии Действовать Как Если Бы, все время задавая друг другу вопросы, стимулируя друг друга и создавая обратную связь, когда мы развивали представления паттернов, определяющие в настоящее время Классический Код НЛП. Если и возможно отчасти различить первоначальные способности каждого из нас, то в процессе нашего сотрудничества произошло глубокое взаимодействие, в котором мы научили друг друга, как выполнить необычайную задачу – установить исторический стандарт практики НЛП, как на уровне моделирования, так и его приложений. Поэтому я с удовольствием признаю важный исторический вклад Ричарда Бендлера как создателя, наряду со мной, технологии НЛП, и приношу ему даже теперь мои поздравления и наилучшие пожелания в продолжении его работы.

Читателям, ищущим модель превосходного сотрудничества, лучше миновать нынешнее состояние наших отношений и сосредоточиться на работе, выполненной нами в период с 1973 по 1979 год. Следующие дальше описания должны доставить внимательному читателю возможность в некоторой степени ознакомиться с событиями, связанными с созданием НЛП, причем особое внимание будет уделено переменным, определяющим контексты и процессы этого открытия. Естественно, дальнейшее описание отражает лишь мою точку зрения, как одного из двух создателей НЛП.

В течение более двух десятилетий мы услышали ряд критических голосов, утверждавших, что «два великих коммуникатора», Бендлер и Гриндер, сами не способны к эффективной коммуникации – что они не умеют пользоваться теми средствами, которые сами создали. Это кажется нам превосходным примером неумения различить форму от существа дела, процесс от содержания. Во всяком случае с моей точки зрения (ДГ), мы с Бендлером находимся в превосходной коммуникации. Оба мы нисколько не заинтересованы в дальнейших профессиональных или личных отношениях, и все сообщения между нами имеют в точности это содержание – коммуникация полна.

Как правило, в доказательство этой неспособности к коммуникации (если вообще приводится такое доказательство) говорится, что Гриндер и Бендлер не согласны между собой. Это совершенно верно – мы с Бендлером не согласны между собой. Однако на уровне процесса мы вполне способны к коммуникации. Эта способность никак не означает согласия. Кто не способен различать коммуникацию и согласие, должен еще научиться простейшим различиям в коммуникации. В самом деле, некоторые самые удивительные продвижения в науке и в развитии понятий происходят именно в контексте таких расхождений во мнениях.²