Глава первая. Воскрешение

То, что происходило в моей душе, можно сравнить с крушением корабля в жестокую бурю, разбитого вдребезги от столкновения со скалой. Казалось невероятным, что всё неизменное, покорное и безучастное в душе могло изменить себе! Я обращался к Богу, надеясь на чудо, но стал жертвой обмана. Я вынужден был признать, что зло существует, и я сам стал злым. Не слыханное дело! Идеал для человека заключается в том, чтобы быть человечным и великодушным. Разумеется, я всё время в подсознании намеревался стать добрым. Но пока я находился во власти зла, я не признавался себе, что злость владеет моими помыслами. Как я дошёл до этого? Сколько не думай, трудно всё объяснить. Словно без моего ведома душа приняла и стала пленницей зла, и множество жгущих и мучительных загадок предстало передо мной.Я задавал себе вопросы и ответы пугали меня. Неожиданно оказавшись снова перед лицом новой любви, я окончательно растерялся и сколько я ни думал о новой своей подруге, ничего не мог объяснить. Когда я, обуреваемый страстью, завлёк девушку, которой долго домогался, мог отомстить ей за все свои любовные неудачи, всё же я не испортил её. Может, это и делал ради собственной безопасности, пощадив её девственность? Затем у меня была ещё другая подруга. Нет, здесь было нечто большее. А я, когда пощадил ту первую после того, как я расстался с Катей, сидел в следственном изоляторе и был на медосвидетельствовании в психушке, где меня пытали, вводя в меня сильнодействующие психотропные препараты, что же я сделал? Здесь мне оставалось теряться в догадках. Тогда жизнь моя висела на волоске и меня могли выдать службам безопасности того государства, в котором меня разоблачили как агента иностранной разведки, и я ещё долгое время приходил в себя после такого рода стресса.

Я всегда чувствовал почти инстинктивное почтение к любви и рассматривал её, как возвышенное чувство, как существенный элемент того, что зовётся жизнью. Я когда-то обратил все свои любовные чувства на поклонение красоте и был женским угодником. Так знайте, говорю это серьёзно, без малейшей насмешки. Но внезапно почувствовав прилив новой любви, я пришёл в замешательство. Я не знал. как вести себя с ней, которая была дочерью профессора.Как вести себя с новой повелительницей всех моих помыслов? Слепо ли повиноваться во всём, не имея права ослушаться? Если нельзя ни порицать, ни оспаривать желания любимой, то не остаётся ли только один выход - расстаться с любимой?

Что бы там ни было, я возвращался к единственной мысли о том, что любовь беспредельно может править всеми помыслами человека. Я выпустил из своих рук счастье, чтобы отдать другому то, что мне принадлежало по праву. Ту подругу. которую я не тронул, взял один мой знакомый, который очень гордился этим и даже хвастался мне по этому поводу, что, конечно же. было мне не приятно.

Мне было тогда плохо! Отчего-то не узнавал себя, не переставая удивляться переменам в себе, в том, каким я становился другим. Всё больше переставал понимать причины своих поступков, они ускользали от меня, становясь неясными. С каждым днём терял веру в любовь, а с нею и надежды на своё счастье. Всё, чему поклонялась душа, разлеталось в прах. Отныне ненависть преследовала меня. Словно прозрел, но увидел то, что видеть и не желал нисколько.Чувства опустошённости и бесполезности жизни владели мной и я беспрекословно следовал им. Вскоре расстался и со второй подругой. Какое ужасное состояние - пребывать в растерянности! Быть человеком и усомниться в самом себе! Дойти до того, чтобы злом оплатить за зло. Так в тревожном недоумении проходили мои дни, искажённые меркнущими образами прошедшей любви. Всё, что до той поры стояло выше меня, было красивым и безупречным, и не вызывало страшной растерянности перед необъяснимым.Но мне неведомое случалось видеть только наверху. Непредвиденный и беспорядочный провал в хаос при падении в пропасть, где на дне есть своя жизнь. Но внизу я пришёл в ужас от небывалого зрелища. небеса предстали передо мной, как страшная синяя бездна. Так неужели, согбенный под тяжестью своих сомнений, я не смогу расправить свои плечи и поднять высоко свою голову? И вновь новая любовь стала реальностью и ужасный факт отрицания её не мог дойти до такой чудовищности.Неужели бывают случаи, когда человек должен отступить перед чувством любви, вспыхнувшей в разбитом сердце? Если бы люди все выполняли бы своё предначертание, то их жизни стали бы подтверждением того факта, что человек создан лишь для любви. Теперь я видел это, осязая всем нутром, что снова люблю.

Солнце, мороз, чудесный день! Снег рефлексирует яркой всполошью на улицах – и всё в ожидании Весны, хотя ещё далеко до капелей и луж. Лёд вперемежку со снегом везде, куда не кинь взгляд. Авто катятся и упираются в снежные завалы у тротуаров. Снег виснет с крыш, вьётся с краю сосулисто-блестящей ломанью чудных линий. Стынет межой, огромной и белой между снежным Городом и небом. Если сердце твоё неизменно, значит, скоро бесспорно изменит, чтобы очутиться в мгновеньях весны. Что ж, не влюбляться всё же нельзя!

Город, хоть ещё и весь в снегу, но кажется почти весенним, и воздух полнится чудными звуками. Шли, говорили, смеялись. В сумерках провожал в автобусе. Был в плену ей прекрасных, почти колдовских чар. Мило глядела на меня, и душа плясала, и пела от радости! Заснеженные улицы были овеяны чудной искренностью ожидания Весны – старинные казались нам рассказчицами, которые весело импровизируя, из шутки рождают фабулу. А мы, как чуткие чтецы, шли и чутко воспринимали красоту, близко понятую, доподлинно любимую. Лишь было грустно у снесённых домов – ведь по кирпичику разбирают наш Город! Но нам не хотелось думать о грустном,мы смотрели друг другу в глаза, и весь мир наполнялся чудными звуками.

Вдвоём идём как в неизвестность, смеёмся. Тщеславное желание подняться над миром иллюзорно. Кругом снег – и улица, и вечерний свет витрин, и прохожие, и особо авто среди безмерного снега. А над заснеженной далью за большой рекой алеет красивый закат. Вдали за возвышенным берегом cадится зимне-красное солнце. В бесконечно-снежном мерцании вьётся всё, замирая причудливо-снежной отсветью. Город становится снежно-вечерним.