Она повернула ко мне лицо, и я поцеловал её в губы. Погладил её по спине

У тебя всё нормально?- спросил я её.

Да, милый, - медленно кивнула Катя, хотя на душе тревожно, не знаю почему? У меня такое предчувствие, что с нами случится что-то непоправимое и страшное и от этого сжимается сердце. Присутствуют страх за нас с тобой. Я не просто сильно разнервничалась, мне кажется, что медленно схожу с ума от того, что мой ум и сознание перестают понимать и осмысливать всё происходящее.

Это бывает, пройдёт, когда всё станет на свои места.

Если мы расстанемся, то не только логика вещей в сознание, но и определённые правила рухнут. Пойми, здесь кроется нечто большое, сравнимое разве что с катастрофой.

Нам надо всегда быть вместе, чтобы не случилось.

Мы окажемся в эпицентре страшных событий. Словно вихрь, события жизни понесут нас куда-то, и мы, как листья со сломанных веток, понесёмся в разные стороны, разбросанные и никому не нужные. Ужас овладеет нашими сердцами, и это только начало, ведь нам предстоит увидеть ещё много убийств. И нет ничего страшнее этого!

Катя говорила, но голос её звучал всё тише и тише. Она успокоилась и ей в голову больше такие страшные мысли о нашем будущем. Следовало принять всерьёз её слова, но я только усмехнулся. Она лежала на диване, нежная и желанная. Я наклонился к ней, чтобы поцеловать её в губы, сухие и горячие. Она засыпала и выглядела совсем беззащитной. Сердце моё наполнилось нежностью, и я лёг с ней рядом, нежныи и страстный…

За огромными окнами лоджии Кремль, освещаемый, с башнями, церквами и минаретами выглядел игрушечным. А за всем этим, выглядевшим маленьким, огромная масса талой замёрзшой воды, снега и льда серо-мерцающе стыла, и вдалеке светящаяся высотная Ревьера казалась чем-то неестественным, пришедшим откуда-то в край тихой старины. Ревьера на том берегу реки напоминала что-то шумное, яркое и показное, а на этом – устоявшееся и тихо-торжественное без излишней шумихи и показных акций. А почему и нет, ведь сравнение было только в пользу Кремля в кажущейся безусловной глупости нового за гранью всяких рисков. Если говорится, что прошлое это мы, то самое слаженное в нём это то, что осталось и сохранилось. Помяните это – словно кто-то говорит это. Но всё молчит, не течёт и не шуршит за окнами, не поёт и не мяукает – весна ещё не вступила в свои права.