Особенности правового регулирования брачно-семейных отношений международного характера

Брачно-семейные отношения в международном частном праве - это вопросы заключения и расторжения брака, признания брака недействительным, определение режима имущества между супругами, алиментных обязательств, усыновления, опеки, попечительства и связанные с ними другие вопросы (например, отношения в приемной семье), при условии, что указанные отношения имеют международный характер, то есть осложнены иностранным элементом.

Область брачно-семейных отношений традиционно относится к тем сферам, которые наименее всего поддаются регулированию посредством унифицированных норм материально-правового характера. Это связано с тем, что в этой области, как ни в одной другой, сохраняются исторически сложившиеся обычаи, традиции, нравственные и бытовые нормы, религиозные постулаты - все те социальные нормы, которые отражают специфику отдельной народности, определенной общности людей. Именно поэтому даже сейчас, к началу XXI столетия, в семейном праве разных государств существует так много различий, подчас принципиального характера и, прежде всего, в праве, основанном на разных религиозных системах. Существенные различия сохраняются и в семейном праве государств с одинаковой правовой системой, например, европейских государств.

Различное регулирование одинаковых фактических обстоятельств можно продемонстрировать на примере любого института: будь то заключение или расторжение брака, алиментные обязательства, усыновление, установление опеки или попечительства. Так, например, в правовой системе каждого государства предусмотрены нормы, закрепляющие материальные условия, соблюдение которых обеспечивает действительность брака. Однако само содержание материальных условий в законодательстве каждого государства различно. Помимо различий в брачном возрасте, низший предел которого в разных странах колеблется от 12 до 21 года, в законодательстве каждого государства могут быть закреплены свои специфические условия, отличные от законодательства любого другого государства. Достаточно указать на такое условие, как истечение определенного срока после развода или смерти мужа для вступления женщине в новый брак. Такое условие предусмотрено, например, в законодательстве Франции, Швейцарии.

Различие в правовом регулировании применительно к одинаковым фактическим обстоятельствам является основанием возникновения коллизии - столкновения правовых систем различных государств. Коллизии в области брачно-семейных отношений, в свою очередь, обусловливают существование «хромающих отношений». Разумеется «хромающие отношения» возникают в любых сферах трансграничных частноправовых отношений, но в сфере брачно-семейных отношений они возникают чаще. Классическим примером «хромающих отношений» в сфере семейного права являются «хромающие браки», то есть браки, признаваемые в одном государстве и не признаваемые в другом.

«Хромающие отношения» могут возникнуть не только при заключении брака, но и при любых других брачно-семейных отношениях, осложненных иностранным элементом. Так, например, усыновление, произведенное по законодательству одного государства, отличного от законодательства другого, может быть впоследствии оспорено в суде этого государства или вообще быть признано недействительным.

Необходимость в преодолении и решении проблемы «хромающих отношений» обусловила стремление государств к принятию международных конвенций, содержащих единообразные правила регулирования различных вопросов семейного права. Одной из первых попыток такого рода стало принятие Гаагских конвенций 1902-1905 гг. о браке, разводе и судебном разлучении супругов, о личных и имущественных отношениях между супругами, об опеке над несовершеннолетними, о попечительстве над совершеннолетними. Сам факт появления в начале XX столетия международных конвенций имел важное значение и показал реальные возможности государств в достижении правового компромисса и установлении хотя бы единых коллизионных принципов, определяющих выбор права при регулировании брачно-семейных отношений.

Принятые в 1902-1905 гг. конвенции не получили признания и не выполнили своего предназначения - они не стали международным регулятором брачно-семейных отношений, осложненных иностранным элементом. Тем не менее унификация семейного права не была прекращена. Вслед за конвенциями 1902-1905 гг. появились другие гаагские конвенции о законе, применимом к алиментным обязательствам в пользу детей 1956 г., о признании и исполнении решений по делам об алиментных обязательствах в отношении детей 1958 г., о юрисдикции и применимом праве в отношении защиты несовершеннолетних 1961 г., о признании разводов и решений о судебном разлучении супругов 1970 г., о праве, применимом к алиментным обязательствам, 1973 г., о праве, применимом к режимам собственности супругов, 1978 г. В 1980-1990-е годы был принят ряд «детских» конвенций: Конвенция о гражданских аспектах международного похищения детей 1980 г.. Конвенция о правах ребенка 1989 г., Конвенция о защите детей и сотрудничестве в отношении иностранного усыновления 1993 г. Из всех соглашений Россия является участницей только Конвенции о правах ребенка 1989 г.

Следует заметить, что некоторые международные договоры в сфере брачно-семейных отношений, включая «детские» конвенции (например, Конвенция о правах ребенка), больше относятся к международному публичному праву, поскольку устанавливая международно-правовые стандарты прав ребенка, ее нормы входят в систему международного права прав человека, представляющую собой отрасль международного публичного права. Однако четкой дифференциации «семейных» конвенций на источники международного частного и источники международного публичного права ни в науке права, ни тем более в международных правовых нормах не содержится, а исследование какой-либо проблемы в области семейного права требует анализа различных «семейных» конвенций.

В ряде «семейных» конвенций, регулирующих отношения публично-правового характера, содержатся нормы, регулирующие гражданско-правовые отношения. Так, например, в Конвенции о правах ребенка 1989 г. наряду с международными публично-правовыми нормами имеются нормы, имеющие прямое отношение к личным неимущественным отношениям (например, положения, закрепляющие право ребенка на имя с момента рождения и право знать своих родителей).

Помимо универсальной унификации, результатом которой стало принятие перечисленных конвенций, унификация семейного права осуществлялась и в настоящее время осуществляется на региональном уровне. Среди региональных соглашений прежде всего следует назвать Кодекс Бустаманте 1928 г.

В Кодексе Бустаманте, представляющем собой унификацию коллизионного права стран Латинской Америки, содержатся специальные главы: «О браке и разводе», «Отцовство и установление отцовства», «Алиментные обязанности родственников», «Отцовская власть», «Усыновление», «Опека», «Эмансипация и совершеннолетие», «Регистрация актов гражданского состояния». Каждая из перечисленных глав включает разделы, а те, в свою очередь, статьи, непосредственно формулирующие коллизионные нормы, связанные с выбором права, компетентного регулировать материальные условия для вступления в брак, форму брака, недействительность брака, нормы, определяющие, какое право будет применяться к отношениям между супругами в случае, если у супругов разные личные законы и т. п.

В государствах-членах СНГ тоже была проведена Определенная работа по унификации норм семейного права. Это нашло отражение в Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г. Подобно Кодексу Бустаманте, в Конвенции 1993 г. имеется самостоятельная часть, посвященная вопросам семейного права - часть III «Семейные дела». В этой части сформулированы коллизионные нормы, что дает основание рассматривать Конвенцию 1993 г. в качестве примера унификации коллизионно-правовых норм.

Международные коллизионные нормы, содержащиеся в Конвенции 1993 г., регулируют следующие отношения: материальные условия заключения брака; расторжение брака, признание брака недействительным; отношения между супругами; установление и оспаривание отцовства или материнства; отношения между родителями и детьми; установление или отмену усыновления, опеки и попечительства.

Особое внимание в Конвенции 1993 г. уделяется определению компетенции судебных учреждений государств-участников, рассматривающих споры, вытекающие из брачно-семейных отношений.

Оценивая унификацию семейного права, следует отметить, что она в основном ограничивается созданием единообразных коллизионных норм, что частично способствовало бы решению проблемы «хромающих отношений». Российская Федерация является участницей двусторонних договоров о правовой помощи, в которые, как правило, включается несколько статей, содержащих коллизионные нормы в области семейного права. В многосторонних международных «семейных» конвенциях Российская Федерация практически не участвует. Это, в свою очередь, приводит к тому, что во всех правовых системах, включая правовую систему Российской Федерации, основным способом регулирования брачно-семейных отношений, осложненных иностранным элементом, является коллизионно-правовой способ, выраженный в национально-правовой форме.

Разделяя точку зрения о том, что международное частное право представляет собой самостоятельную отрасль национального права, рассмотрим отдельные институты брачно-семейных отношений международного характера на примере российского семейного законодательства.

Брачно-семейные отношения представляют собой комплекс сложных общественных взаимосвязей, с одной стороны, основанных на родстве или направленных на создание такого родства, с другой стороны, носящих имущественный характер и традиционно регулируемых нормами гражданского права.

В настоящее время брачно-семейные отношения все больше выходят за рамки одного государства, все больше заключается «иностранных» браков, либо брачные отношения имеют место на территории иностранного государства, иностранные граждане усыновляют детей или осуществляют над ними опеку и т.п. Таким образом, иностранный элемент в семейных отношениях может проявиться в:

1) иностранном гражданстве хотя бы одного из его участников;

2) отсутствии гражданства у хотя бы одного из участников;

3) проживании участников правоотношения за границей;

4) нахождении объекта прав за границей (например, нахождении за границей недвижимости, принадлежащей супругам);

5) локализации за границей юридического факта (например, заключении за границей брака).

Наличие в семейном отношении иностранного элемента, его связь по меньшей мере с двумя государствами (иностранных элементов может быть и несколько, например, в случае, когда один из супругов - гражданин Германии, проживают супруги в России, а во Франции находится принадлежащий им дом) приводят к вопросу о подлежащем применению семейном праве. Семейное право различных государств достаточно разнообразно регулирует отношения. Эти различия отражают национальные особенности и традиции, сложившиеся на протяжении многих лет и поэтому с трудом поддающиеся переменам. Так, по-разному решаются вопросы формы брака (различный порядок его заключения, признание или непризнание браков, заключенных по религиозным обрядам), условий заключения брака (неодинаковый брачный возраст, допустимость многоженства, запрет вступления в брак с иностранцами и т.п.), личных и имущественных отношений супругов, родителей и детей, порядка и условий усыновления. От того, право какого из государств (страны суда или того или иного иностранного государства) будет применено, может зависеть исход спора.

Определить, семейное право какого из затронутых государств должно быть применено, призваны коллизионные нормы, разрешающие коллизию между претендующими на регулирование, «сталкивающимися» законами. Устанавливая подлежащее применению право, коллизионные нормы в принципе не определяют конкретные права и обязанности сторон семейного правоотношения, а лишь отсылают к семейному праву того или иного государства, которое и должно урегулировать эти права и обязанности. Если, например, по спору о расторжении брака между супругами разного гражданства, проживающими в разных государствах, коллизионная норма отсылает к праву государства, где супруги имели последнее совместное место жительства, материальное семейное право именно этого государства будет определять условия расторжения брака.

Право, применимое к брачно-семейным отношениям с иностранным элементом, определяется различными коллизионными привязками:

- личный закон определяет, например, условия вступления в брак, имущественные отношения супругов и др.

- закон места заключения брака определяет форму брака, порядок его заключения;

- закон совместного проживания супругов определяет правоотношения между супругами (родителями и детьми);

- закон места нахождения имущества определяет имущественные отношения супругов;

- закон суда может быть применен при расторжении брака.

Понимание личного закона в отдельных странах различается: им считают либо закон гражданства (lex patriae), либо закон места жительства (lex domicilii). Как правило, применение lex domicilii наиболее распространено в странах англо-американского общего права (Великобритании, США, Канаде, Индии, в некоторых странах Латинской Америки), а lex patriae - в большинстве европейских стран, ряде стран Латинской Америки, странах СНГ и других. В некоторых странах применяется «смешанная» система, когда для регулирования привлекаются обе привязки. Во многих странах используется обобщающее понятие личного закона. В отношении личного закона могут применяться различные комбина­ции: закон гражданства мужа, закон гражданства жены, закон общего гражданства. Аналогичная ситуация складывается и при использовании закона места жительства. При этом некоторые вопросы, например, мате­риальные условия заключения брака, для каждого лица решаются инди­видуально: определяются или законом гражданства, или законом места жительства для каждого из вступающих в брак.

СК РФ не закрепляет общего понятия личного закона, а определяет подлежащее применению право по каждому виду семейных отношений. В настоящее время в коллизионном семейном праве России место привязки к российскому праву во многих нормах занимает привязка к закону страны гражданства лица. Связь с гражданством признана решающей при определении права, подлежащего применению к условиям заключения брака, к установлению отцовства, усыновлению. Содержащееся в СК РФ правило, определяющее право, подлежащее применению при наличии у лица нескольких иностранных гражданств (если закон предписывает применение закона страны гражданства), отличается от нормы п. 4 ст. 1195 ГК РФ, где установлено применение закона того из государств гражданства, где лицо имеет место жительства. Например, если гражданин Франции, имеющий также гражданство Германии и проживающий в Германии, заключает сделку, его гражданская дееспособность при заключении сделки, если эта дееспособность подчиняется закону его гражданства, будет определяться в России по закону Германии. Если же этот гражданин женится в Москве на российской гражданке, условия вступления его в брак могут быть подчинены по выбору этого лица германскому или французскому праву.

Наряду с lex patriae широко используется привязка к закону страны места жительства сторон, например, при определении личных неимущественных и имущественных прав и обязанностей супругов, а также родителей и детей. При этом вводятся и специфические привязки - к «совместному» или «последнему совместному» месту жительства и др. Критерии гражданства и места жительства иногда взаимно дополняют друг друга.

Законодательство некоторых государств применимое право определяют как право страны, с которой лицо наиболее тесно связано. Такое положение закреплено в § 3 Закона Кореи 2001 г. о международном частном праве, в ст. 23 Закона Швейцарии 1987 г. о международном частном праве. Например, п. 2 ст. 16 Закон Украины 2005 г. о международном частном праве считает определяющим право того из государств, с которым лицо имеет наиболее тесную связь, в частности, имеет место жительства или занимается основной деятельностью. Таким образом, место жительства рассматривается в Украине как одно из обстоятельств, свидетельствующих о тесной связи лица с государством.

Как отмечается в литературе, в последнее время в законодательстве некоторых государств отмечается тенденция к стремлению избежать определенной жесткости классических коллизионных норм путем применения более гибкого регулирования. Это проявляется в применении отсылки к праву, наиболее благоприятному для сторон. Идея эта восходит к предложению американских коллизионистов (Каверс, Карри и др.) руководствоваться при рассмотрении отношений с иностранным элементом и решении конкретных споров, возникших из таких отношений, не столько коллизионными нормами, сколько соображениями целесообразности и разумности с целью достижения наиболее справедливого результата. Чтобы оценить, право какой страны более благоприятно для стороны, приходится оценивать действующие в сравниваемых правопорядках материально-правовые нормы, что в принципе не свойственно коллизионному регулированию. Применение наиболее благоприятного права закреплено в некоторых законах (Австрии, Венгрии, Германии, Канадской провинции Квебек, Кореи, Украины и др.). Например, в § 46 Закона Венгрии 1979 г. о международном частном праве установлено, что правовое семейное положение ребенка - венгерского гражданина или ребенка, проживающего в Венгрии, а также действующие между ним и его родителями семейные отношения и обязанности по предоставлению содержания на него определяются по венгерскому праву, если оно более благоприятно для ребенка. Применение в сфере семейных отношений более благоприятного права предусматривается обычно в субсидиарном правиле, допускающем - в дополнение к общим правилам - применение права другого конкретно указанного государства. Речь не идет об отыскании судом наиболее благоприятного права среди неопределенного числа правопорядков. В семейном праве благоприятные условия создаются для защищаемого здесь в первую очередь субъекта - ребенка или другого лица, нуждающегося в материальной или иной помощи. Так что можно одновременно расценивать это и как защиту «слабой» стороны правоотношений - еще одной тенденции, проявляющейся в современном международном частном праве и имеющей особое значение в сфере договорных обязательств.

Необходимо также отметить, что законодательство некоторых государств в качестве коллизионной привязки при регулировании брачно-семейных отношений использует и принцип автономии воли сторон, т.е. применение к семейным отношениям закона, избранного самими сторонами (lex voluntatis). Так, например, п. 2 ст. 161 Семейного кодекса РФ предусматривает возможность при заключении брачного договора или соглашения об уплате супругами алиментов друг другу самостоятельно выбрать право. Однако следует учитывать, что закон автономии воли сторон, как правило, применяется лишь при регулировании отношений между супругами. В частности, такое регулирование имеет место в Австрии, Испании, Италии, Кореи, Португалии, Турции, Швейцарии, Эстонии, Японии. Единственное допускаемое в иностранных государствах расширение - это допущение выбора права супругами не только по имущественным, но и по личным отношениям, т.е. по любым «последствиям брака» (например, ст. 14 и 15 Вводного закона к Германскому гражданскому уложению, ст. 60 и 61 Закона Украины о международном частном праве).

Брачно-семейные отношения в международном частном праве регулируются не только национальным законодательством, но и многосторонними и двусторонними договорами.

Первые конвенции в области регулирования брачно-семейных отношений были приняты еще в начале ХХ в.: Гаагская конвенция о браке 1902 г., Гаагская конвенция о разводе и разлучении 1902 г., Гаагская конвенция об опеке над малолетними 1902 г., Конвенция о попечительстве над несовершеннолетними 1905 г., Гаагская конвенция о личных и имущественных отношениях супругов 1905 г. Россия принимала активное участие в создании этих конвенций, но так и не подписала ни одну из них и не присоединилась впоследствии, хотя они продолжают действовать и сегодня.

Унификация регулирования брачно-семейных отношений затронула как коллизионные, так и материальные нормы. Унификации коллизионных норм посвящены: Конвенция о праве, применимом к режимам собственности супругов 1978 г., Конвенция о праве, применимом к алиментным обязательствам 1973 г., Конвенция об юрисдикции, применимом праве и признании решений об усыновлении 1965 г., Гаагская конвенция о законе, применимом к алиментным обязательствам в пользу детей 1956 г., Кодекс Бустаманте (действует только для стран Латинской Америки).

Коллизионные нормы также содержатся и в двусторонних договорах о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам. Однако в некоторых договорах этот институт урегулирован лишь частично, например, отсутствуют нормы, определяющие право, применимое к усыновлению, опеке или попечительству.

Среди основных конвенций, содержащих материально-правовые нормы, следует назвать Конвенцию о согласии на вступление в брак, брачном возрасте и регистрации браков 1962 г.; Конвенцию о при­знании разводов и решений о раздельном жительстве супругов 1974 г.; Конвенцию о заключении и признании действительности браков 1978 г.; Конвенцию о взыскании за границей алиментов 1956 г., Конвенцию о гражданских аспектах международного похищения детей 1980 г., Конвенцию о защите детей и сотрудничестве в отношении иностранного усыновления 1993 г.

РФ из всех указанных международных актах участ­вует лишь в Конвенции о согласии на вступление в брак, брач­ном возрасте и регистрации браков 1962 г., Конвенции о защите детей и сотрудничестве в отношении иностранного усыновления 1993 г.

Особенности правового регулирования брачно-семейных отношений с иностранным элементом проявляются в том, что каждое государство по- своему осуществляет такое регулирование. Это обусловлено национальными, социальными и религиозными факторами. И поскольку материально-правовые нормы разнообразны, то основными средствами нахождения необходимого правопорядка являются коллизионные.