Бой в лагере

Когда конный отряд влетел в лагерь ликантропского батальона, Аронви начал смеяться. Заслышав его смех, Крапива вздрогнула. Ей уже доводилось слышать такой смех от воина в упоении битвой. Так смеялся Сухой лист, сражаясь в коридорах своего замка. Так смеялись последние бойцы свободных кланов берсерков в полях на границе Седьмого. Этот смех звучал как песня смерти.

Мощная фигура Аронви прокладывала путь сквозь море вражеских солдат, как корабль режет волны. Альвы вокруг него рубили ликантропов, как жнецы срезают колосья. Эльфы рассыпались, и каждый вел бой в одиночку. В лунном свете сверкали клинки и стрелы.

Ликантропы, не ожидавшие нападения, сопротивлялись неорганизованно. Они падали под ударами альвийских мечей, каждая эльфийская стрела находила свою жертву, но их было слишком много на отряд из десяти бойцов.

И Крапива закричала:

- Бегите, бросайте оружие и бегите! – слова языка Власти сами рвались из ее горла, - Бегите! – надрывалась Крапива, и ее голос как штормовой ветер гнал ликантропов прочь от лагеря. Лилия отправляла в след им огненные смерчи.

…Дубовый лист вертелся на коне, отбиваясь сразу от трех оборотней. Вот лошадь под ним захрипела и пала. Эльф соскользнул с седла, парировал удар, и в ответном выпаде, срезал одного из противников, а второго ударил ногой. Худенький лис упал на колени. С пальцев эльфа сорвался сноп искр, и третий нападающий схватился за обожженное лицо.

Один из огненных штормов, посланных Лилией, достиг командирского шатра, и тот запылал как праздничный костер.

Маленький конный отряд пронесся по ликантропскому лагерю, сея смерть и разрушение. Внезапная кавалерийская атака смяла порядки ликантропских солдат. Но ни доблесть альвов, ни искусство эльфов, ни сила их магов, не смогли бы рассеять несколько сотен ликантропов. Первая паника схлынула. И дерзкие конники оказались под прицелом сотен стрел, перед лицом сотен вооруженных бойцов, яростных в битве. Ибо такова природа оборотней - в битве они храбры до безрассудства, и забывают обо всем в сражении.

Крапиве и Лилии все тяжелее было удерживать щиты, прогибающиеся под градом стрел. К счастью, лучше всего вооруженные подразделения батальона находились у крепости. Но и тех, что собрались здесь, было слишком много.

Аронви чутьем командира уловил наступающий перелом в сражении и развернул коня.

- Отходим! - прорычал он, рубя тех ликантропов, кто осмелился приблизиться к нему на длину меча. «Отступаем!» - повторила Крапива в канал, стараясь докричаться до разгоряченных бойцов. Лилия осадила своего скакуна рядом с Дубовым листом. Ее огненный шторм смел нападавших, и дал эльфу время запрыгнуть в седло позади нее. Лаумелитто, тоже потерявший коня, пустился бежать у стремени лорда Аронви.

Не всем удалось выбраться из свалки. Когда Аронви вывел свой отряд на обратную дорогу, у него осталось лишь пять лошадей и восемь бойцов, и почти все они были ранены.

Крапива и Лилия напоследок хлестнули огненными штормами в толпу разъяренных преследователей. И потрепанный отряд понесся обратно по дороге.

Гомон ликантропского лагеря отдалился. Преследователи отстали, но ненадолго, как было ясно всем. Внезапно Аронви придержал коня и решительно свернул на развилке на уходящую вправо просеку. Просека была свежая, и на земле явно читались недавно проложенные колеи от колес.

- Пока они будут гнаться за нами, мы нападем на их пушки, - скупо объявил черный альв.

Никто не возразил. Несмотря на усталость, Крапива восхитилась великолепным презрением к опасности закаленных воинов.

- Разозленные оборотни выйдут на отряд Венеанкурэ, - пробормотала Крапива, - или пойдут за нами – у них хорошие следопыты… Нужно предупредить штаб!

- Выполняйте, - кивнул Аронви, и повел свой отряд в направлении арт-позиции, прочь от побережья, в сторону, где еще недавно гулко звучали орудия, а сейчас над лесом вздымалось зарево.