В адвокатской деятельности

(выступление на конференции адвокатов

в Санкт-Петербурге 28.IX.95 г.)

Уважаемые коллеги!

Заранее хочу предупредить, что никого не собираюсь поучать. Да и права такого не имею как равный со всеми. В то же время знаю твердо, что никто из нас не волен просто пренебречь тем, что именуется нравственными принципами, не только потому, что это - состояние души, но и потому, что отсвет наших поступков ложится на профессию в целом: от каждого из нас зависит репутация и положение адвокатуры в обществе. Актуальна эта тема и ввиду нравственной ущербности как всего общества, так и тружеников правосудия, в частности.

Начну с общих, исходных положений.

Кому как не нам знать, что человек беспредельно жесток, жить ему удобнее без моральных уз. Но почему-то все пять основных религий, созданных и исповедуемых жестоким человечеством, основаны на кодексах моральных заповедей, в основе которых лежит уважение к ближнему, к его личности и достоянию. Именно они сохраняют человечество от распада, а мир от гибели. И в качестве маяка люди избирают мать Терезу - и отвергают Сталина.

Достоевский некогда сказал: «Красота спасет мир». Думаю, это было не более, чем парадоксом гения. Нет, мир пока существует потому, что - через все чудовищные завалы взаимной ненависти, массовых и индивидуальных истреблении, войн, жестокостей, зверств - верх в исходе берут добрые начала. Они спасают мир. Не потому ли и христианство, впервые провозгласившее любовь к ближнему вплоть до всепрощения и жертвенности, триумфально шествует по планете уже две тысячи лет?

Нравственные заповеди всегда были необходимы не только народам, но и профессиональным цехам, в том числе и адвокатуре. Каждому представителю нашего цеха хочется сделать карьеру. Единственная карьера, доступная адвокату, это завоевание доброго имени, репутации. И этого не достигнуть без системы нравственных принципов, которым должен следовать адвокат на всем протяжении своей профессиональной жизни. Нужна именно система, а не отдельные хорошие свойства.

Важность системы принципов для успеха в любом деле уловил, в частности, Дейл Карнеги. Общеизвестные или скрытые, но тонко подмеченные им принципы общения, сведенные в единую систему, производят поразительное впечатление и дают опору в отношениях с людьми, позволяют действенно влиять на них в бизнесе. Не многие знают, что книги Карнеги по этой причине признавались у нас опасными до недавнего времени, а изложение его системы было разрешено издать тиражом всего в 700 экземпляров - только для верхнего слоя партийных боссов. А между тем, им собраны были вполне невинные, хотя и меткие советы такого, например, типа:

— обращаясь с просьбой, не поясняйте, как это нужно Вам; вместо этого покажите, чем это может быть полезно и Вашему собеседнику...

— самый сладостный звук для человека — звук его имени; поэтому, обращаясь к собеседнику, называйте его как можно чаще по имени, он будет слушать Вас охотно. Но не дай Бог ошибиться!

Все просто. И только в системе эти собранные Карнеги принципы начинали работать как мощный инструмент влияния на людей.

Попытки построить систему нравственных принципов, необходимых юристу, предпринимались в России. Есть превосходная работа А. Ф. Кони «Нравственные начала в уголовном процессе». Но она адресована его коллегам судьям и прокурорам. Интересна лекция Андреевского «Об уголовной защите», которой предваряется сборник его речей. Попытаюсь и я изложить, как представляю себе возможную систему нравственных заповедей адвоката.

ПОРЯДОЧНОСТЬ - этот принцип по праву может быть назван первым.

Нет идеальных людей. В каждом из нас, если копнуть, притаилось что-нибудь дурное. Разве не знаем мы среди своих коллег лентяев, халтурщиков, эгоистов, хамов? Но хуже всего - дефицит чести, непорядочность. Поэтому - не совершать ничего сомнительного! Подобный поступок неизбежно - повторяю, неизбежно! - рано или несколько позже станет известным и навсегда погубит репутацию, а с нею и карьеру адвоката.

Здесь есть нюанс, который стоит упомянуть. Нормальным людям претит непорядочность. Единожды поступив против совести, можно обеспечить себе на всю жизнь тяжесть на душе, чувство вины. Но тот, кому это не претит (а таких достаточно), должен помнить, что бесчестный поступок к тому же крайне невыгоден. Кредит доверия и у коллег и у клиентов будет навсегда подорван. Говорят: «Если нельзя, но очень хочется, то можно..» Это шутка недальновидных людей.

Великий русский поэт Некрасов обессмертил свое имя прекрасной гуманной поэзией. Но он был недальновиден. И полтора столетия уже тянется за ним вместе со славой поэта - слава шулера, нечистоплотного человека, не отдававшего ни карточных, ни прочих долгов.

Обратимся к современности. Не так давно группа видных юристов, стремясь угодить власти, изготовила фальшивку, известную как «трастовый договор Руцкого». Вопреки замыслу правда стала широко известна, а затем и подтвердилась экспертизой. И теперь не их достоинства, а именно эта сомнительная акция вспоминается каждый раз, как называют их имена. Это надолго, скорей всего - пожизненно.

Заключить эту часть хотел бы следующим. Общепринято: адвокат обязан использовать все законные средства для защиты интересов клиента. Но требования нравственности шире рамок закона. И потому - средства защиты должны быть не только законными, но и нравственно безупречными. Клиенту в большинстве случаев безразлично, какими средствами адвокат добьется нужного результата. Но нам и корпорации это не безразлично.

Пару лет назад весьма известный московский адвокат в популярном журнале следующим образом одобрительно отозвался о себе: «Если нужные клиенту доказательства находятся в отхожей яме, а у меня связаны руки, то я достану их зубами». После такой информации он, быть может, и приобретет еще большую известность, но стоит ли ради этого так унижать себя и свою профессию?

Итак, прежде всего - избегать «как сатаны» всего бесчестного, непорядочного, как бы велик не был соблазн.

ЭТИЧНОСТЬ - в речах и в методах ведения дел.

Мы имеем теперь записанное в Законе «О рекламе» от 14.VI.95 г. понятие неэтичности. Его полезно знать. В самой общей форме этичность поведения может быть выражена так: нужно щадить чувства и переживания других, быть деликатным, тактичным к ним. Крутой нрав уместен только на войне, а маршал Рокоссовский, говорят, даже там отличался тактом и вежливостью.

В работе адвоката соблюдение норм этики необходимо. Этичность должна не просто соблюдаться адвокатом, - она должна быть присущим ему свойством. Проявления ее многообразны.

При допросах свидетелей нужно избегать ироничного тона, насмешливости. Она ранит, она может далеко не совпадать с впечатлениями судей.

В речах своих адвокат должен соблюдать подчеркнутое уважение к суду, избегать всего, что даже отдаленно может быть воспринято судом как бестактность. В давно опубликованной статье мне пришлось упомянуть, как мой коллега-адвокат закончил речь по делу обвиняемого в обмане покупателей следующим пассажем: «Так не обвесьте же его на весах правосудия, граждане судьи!». Суд выразил свое отношение к этой «находке» частным определением - и вполне заслуженно.

Уважительный тон обязателен для адвоката и при необходимости критики позиций процессуальных противников, в первую очередь прокуроров. Профессор Харьковского университета Владимиров в начале века опубликовал книгу под заголовком «Адвокатус милес» («Воинствующий адвокат»). Он призывал в ней: «Рвите в речах своих в клочья доводы противников и с хохотом бросайте их на ветер!». Полагаю, адвокат не извлечет пользы делу из такой методики. Критика противника будет куда действенней, если она будет спокойной и аргументированной, т. е. этичной. Судебный оратор может стремиться вызывать чувства у судей, но не демонстрировать собственные.

В уголовном процессе такт должен выражаться и в бережном отношении к труду других защитников. Не следует без надобности вторгаться в их область защиты, походя разрушая их логические или правовые построения. Только подлинная коллизия интересов оправдывает такие вторжения.

Адвокату в процессе нельзя быть ни развязным, ни самоуверенным. Кроме неприязни эти качества ничего не породят у судей.

К этичности в работе относится и повышенная внимательность к интересам и нуждам клиентов. Вовремя проявленное внимание вообще высоко ценится людьми, порой запоминается навсегда. Жест внимания к клиенту будет приятен и самому адвокату, т. к. он при этом неосознанно любуется собой. Булат Окуджава с хорошей улыбкой призывает: «Давайте говорить друг другу комплименты, - ведь это все любви прекрасные моменты!..»

Репутации будет способствовать и чуткость к переживаниям коллег. Клиент отказался от услуг коллеги и перешел к Вам. Для коллеги это удар по самолюбию. Будет этичным хотя бы позвонить ему и переговорить. Он оценит такую деликатность.

Тема адвокатской этики достаточно обширна, чтобы не считать ее исчерпанной в этих кратких замечаниях.

ДОБРОСОВЕСТНОСТЬ в ведении дел. Сюда относится, в частности, обязательность адвоката: делать все обещанное и соблюдать договорные сроки. Как минимум - избегать опозданий, а тем более - неявок в судебное заседание. Сюда же относится и стремление сделать все, что нужно и можно для защиты интересов и прав клиента в деле. Не лениться! Халтура, пренебрежение - гибельны для имени адвоката. Бытующий подчас расчет на неопытность, неискушенность клиента, который не заметит адвокатской лени, - ошибочен. Адвокат должен исходить из уверенности, что всякий клиент умен и наблюдателен, он все видит.

Адвокатам по уголовным делам доверены не просто интересы - судьбы людей, величайшие их ценности. Мы по праву можем считать поэтому, что неполноценная защита - безнравственна, сродни вероломству. Одним из нравственных принципов адвоката должно быть поэтому СТРЕМЛЕНИЕ К ВЕРШИНАМ ПРОФЕССИОНАЛИЗМА. Мало знать дело и владеть знанием его предмета: необходимо изучить до конца любую ПРОБЛЕМУ, относящуюся к нему, прочитать всю доступную научную литературу, ознакомиться с судебной практикой, вести личные кодификации и картотеки. Этот труд окупится не только в данном конкретном деле, он обеспечит адвоката бесценным багажом знаний. Только хорошо знающего проблему адвоката будут внимательно, с интересом слушать судьи, только он сможет считать себя выполнившим нравственный долг перед доверившимся ему человеком.

К понятию профессионализма относится и владение эмоциями при публичном выступлении. Сдержанная, ненавязчивая манера речи, когда оратор как бы делится с судьями своими мыслями о деле, о связанных с ним нравственных и правовых проблемах, помогает адвокату быть понятым и найти сочувствие надежнее, чем любой другой тон выступления.

Свойства СКРОМНОСТИ И САМОКРИТИЧНОСТИ не должны покидать даже самого «захваленного» адвоката, тем более - адвоката молодого. Не переоценивать себя, всегда сохранять способность критически оценивать уровень своей эрудиции, относиться к себе с долей юмора, - все это поможет адвокату держать себя в должной профессиональной форме. Не грех перечитать сборники речей мэтров российского правосудия, не только Кони и Плевако, но и Спасовича, Урусова, Андреевского, других мастеров, - и тогда обнаружится, что адвокат еще далек от совершенства, что ему есть у кого поучиться. Самоупоение - смешно окружающим. Не менее смешна и опасна самореклама.

Здесь придется коснуться весьма деликатного противоречия между естественным для адвоката стремлением к славе и нравственным требованием скромности.

Сергею Михалкову принадлежит следующий афоризм, опубликованный в свое время «Литературной газетой»: «Скромность - верный путь к безвестности». Иначе относился к этому Пастернак: «Быть знаменитым некрасиво, не это поднимает ввысь...». По вполне понятным и оправданным жизнью причинам всякий адвокат желает известности. Но когда этого добиваются, расталкивая окружающих локтями, трубя о своих достижениях, то и дело мелькая в прессе и на экранах телевидения - это «некрасиво». «Подняться ввысь» и достичь куда более устойчивой и надежной известности можно лишь без рекламных фанфар, пусть более длительным, но лишенным похвальбы и шума путем самоотдачи делу.

В то же время скромность не должна сочетаться с приниженностью: адвокат должен знать себе цену и уметь жестко отстаивать свое достоинство при всякой попытке унижения, даже если она исходит от судьи. Не опасайтесь, больше уважать будут!

ПРИНЦИПИАЛЬНОСТЬ и НАСТОЙЧИВОСТЬ тоже должны быть присущи адвокату в обороне своей позиции по делу. Если она верна, ее нужно отстаивать до конца, исчерпав все возможности и пройдя все инстанции. При уверенности в своей правоте нельзя склоняться даже перед устоявшейся судебной практикой. История нашего правосудия знает примеры, когда именно доводы адвокатов приводили к ломке порочной многолетней практики в уродливом применении законов.

КОНФИДЕНЦИАЛЬНОСТЬ должна сопутствовать труду адвоката, ему доверены личные тайны, а не занятные сюжеты. Рассказывая о своих делах, консультируясь с коллегами, следует избегать упоминания фамилий.

ЧУВСТВО ОТВЕТСТВЕННОСТИ за советы должно быть присуще адвокату в не меньшей степени, чем врачу. Ошибочный совет может оказаться гибельным для клиента. Не спешите высказывать категорические суждения, взвесьте все «за» и «против», посоветуйтесь с коллегами. Осторожность избавит Вас от ошибки и горьких упреков в некомпетентности.

УМЕРЕННОСТЬ И ЩЕПЕТИЛЬНОСТЬ в гонорарных вопросах не обеднят адвоката. Англичане говорят: «Не в деньгах счастье, но в них что-то есть..». Это фактор, с этим трудно спорить. Но присмотритесь, кто перед Вами. И помните, по возможности, что адвокатура не просто средство кормления, как полагают подчас, а «служение общественное» (А. Кони).

Она всегда была одним из инструментов поддержания нравственного духа общества, и эта ее миссия особенно важна сегодня, в условиях глубокой моральной деградации, поразившей людей. А потому не упускайте случая воззвать к тому чистому и высокому, что таится в глубине любой, даже самой «мохнатой» души. Не сомневайтесь, Вас будут слушать со вниманием и благодарностью.

У меня в руках книжка стихов - не важно, какого поэта. В книжке есть предисловие - не важно, чье. Оно заканчивается словами: «Он один из тех современников, присутствие которых среди людей нас обнадеживает». Адвокат тоже должен обнадеживать своим присутствием в обществе.

На этой ноте и позвольте мне закончить. Спасибо за внимание.

ПРИЛОЖЕНИЕ 2

ДЕЛО КАЧКИ

Заседание Московского окружного суда с участием присяжных заседателей, 22 и 23 марта 1880 г.

По обвинению в предумышленном убийстве посредством выстрела из револьвера дворянина Байрашсвского суду предана дворянка Прасковья Петровна Качка, 19 лет.

Председательствовал товарищ председателя Д. Е. Рынкевич, обвинял прокурор окружного суда П. Н. Обнинский, защищал присяжный поверенный Ф. Н. Плевако.

По открытии судебного заседания были введены врачи-эксперты Левенштейн, Державин, Добров, Булыгинский и Гиляров, которые и остались присутствовать при судебном следствии.

Из свидетелей не явились по законным причинам: Мария и Ольга Пресецкие, Мисенчевич, Синькевич - по жительству в другом судебном округе. Перо и Александра Качка - по болезни.

Содержание обвинительного акта заключается в следующем:

15 марта 1879 года, около 7 часов вечера, в меблированных комнатах рижского гражданина Шмоля, в доме Квирина, в квартире, занимаемой студентом Технического училища Гортынским, дворянка Прасковья Качка выстрелом из револьвера убила дворянина Байрашевского.

Показаниями свидетелей, очевидцев этого убийства, выяснено следующее. В этот день, около 6 часов вечера, в квартиру Гортынского, занимавшего в доме Квирина только одну небольшую комнату, кроме упомянутых Качки и Байрашевского, собрались его знакомые, студенты Технического училища Савич, Мисенчевич, Тянгинский, Перо, Виленский и Малышев. Все они пели сначала хором, а потом вследствие просьбы некоторых из присутствующих Качка стала петь одна. Поместившись против Байрашевского, который сидел за столом в расстоянии одного или двух шагов от нее. Качка пробовала петь несколько песен и романсов, но голос ее дрожал и обрывался; во время пения последнего романса она внезапно прервала его и, вынув из кармана револьвер, выстрелила в Байрашевского. Это произошло так неожиданно, что никто из присутствующих не имел возможности предупредить случившегося. Пораженный пулей в правый висок Байрашевский не успел произнести ни одного слова, упал со стула и тотчас же умер. Качка после сделанного ею выстрела опустилась на стоявшую подле кровать, около которой впоследствии свидетелями был поднят револьвер с пятью зарядами.

По прибытии полиции, тотчас же приглашенной на место происшествия самими свидетелями, Качка заявила, что причины, побудившие ее совершить убийство, она объяснить не желает, добавив при этом, что собиралась убить Байрашевского уже давно.

При первом допросе у судебного следователя, признавая себя виновной в убийстве с заранее обдуманным намерением, Качка показала, что решилась еще за месяц перед тем покончить с Байрашевским. Далее она объяснила, что револьвер она приобрела за неделю до убийства в Москве, в магазине «Центральный склад оружия» (что и подтвердилось при следствии) и накануне убийства зарядила его шестью пулями; убив Байрашевского, она хотела убить и себя, но не успела этого сделать, так как револьвер выпал у нее из рук. На вопрос о причинах, побудивших ее совершить преступление, она ответила: «Мы любили друг друга; любить нам мешало постороннее обстоятельство, в силу которого я и убила его. Обстоятельство это разъяснить я не желаю, потому что нахожу его не относящимся к делу».

Дальнейшим следствием было выяснено, что с августа 1878 г. Качка поселилась в Петербурге, где она слушала университетские курсы и близко сошлась со слушателем Медико-хирургической академии Брониславом Байрашевским, с которым еще раньше была знакома, живя с ним в Москве на одной квартире. В Петербурге это знакомство перешло в любовную связь. Байрашевский дал обещание Качке жениться на ней, но под разными предлогами постоянно уклонялся исполнить это и в последнее время, видимо, стал избегать встречаться с ней. Причиною такого поведения Байрашевского была любовь к другой женщине, подруге Качки - девице Ольге Пресецкой, которой он также дал слово сделаться ее мужем. Качка, заметив охлаждение к ней Байрашевского и любовь его к Пресецкой, изменила свои дружеские отношения к последней. Стараясь безуспешно возвратить к себе любовь Байрашевского, впала в состояние раздражения и однажды на вопрос Марии Пресецкой (сестры Ольги Пресецкой), что бы Качка сделала, если б человек, которого она любит, полюбил другую, Качка ответила, что убила бы себя и его для того, чтобы оставить третье лицо одно наслаждаться. Пресецкая передала эти слова Байрашевскому, посоветовав ему остерегаться Качки.

26 февраля 1879 года Байрашевский уехал в Москву, предполагая пробыть здесь несколько дней и затем, дождавшись приезда из Петербурга Ольги Пресецкой, ехать вместе с последней к своим родным. Об отъезде Байрашевского Качка узнала в тот же день и со следующим поездом отправилась также в Москву. Прибыв сюда, она первоначально остановилась в Северной гостинице, близ вокзала Николаевской железной дороги. Затем, через два месяца, переехала в Бригадирский переулок, в д. Мартынова, в квартиру Марии Пресецкой, где остановился Байрашевский. Пробыв у Марии Пресецкой дня три, Качка переехала в меблированные комнаты Шмоля, где и прожила до последнего времени. Отсюда дней за десять до совершения убийства она написала и отослала по городской почте в Московское губернское жандармское управление письмо следующего содержания:

«Спешите арестовать очень опасную молоденькую пропагандистку, которая намеревается в это лето много навредить вам. Ее фамилия - Прасковья Качка»; затем следует адрес ее квартиры.

15 марта утром приехала в Москву Ольга Пресецкая и остановилась у своей сестры в доме Мартынова. На вокзале она была встречена Байрашевским, который, пробыв с нею вместе в квартире ее сестры до 5 часов вечера, отправился к Гортынскому, где и сообщил Качке о приезде Ольги Пресецкой.