Второй раб

Я объясню, в чем дело, детям: маленьким,

Подросточкам и взросленьким мужчиночкам,

Мужчинам расскажу великовозрастным.

Мужчинищам великовозрастнейшим всем.

Хозяин наш взбесился, но особенно,

Не так, как вы, иначе и по-новому.

День целый в небо он глядит, разинув рот,

И Зевса кроет руганью отборною.

«Эй, Зевс, — кричит он, — чем же это кончится?

Оставь метлу! Не то Элладу выметешь».

Слышится голос Тригоя. Вот, вот!

Молчите! Голос слышится хозяина.

Тригей

(за сценой)

О Зевс! Ты что с народом нашим делаешь?

Ты, как стручки, все города повылущил.

Второй раб

Вот-вот она, напасть! Об этом речь моя!

Образчик перед вами помешательства.

Как только началось его безумие,

Себе вопрос он задал, вы послушайте:

«Как прямиком залезть мне к Зевсу на небо?»

Тут лестницу он смастерил ледащую,

Чтобы по ней вскарабкаться, и шлепнулся,

И дырку на затылке проломил себе.

Вчера ж, невесть откуда, приволок домой

С коня величиной жука этнейского

И конюхом к жуку меня приставил. Сам

Его он гладит, словно жеребеночка:

«Пегасик мой! Краса моя пернатая!

Взлети, примчи меня к престолу Зевсову!»

Но погляжу, что там внутри он делает.

(Вбегает в дом и тотчас же выбегает в ужасе.)

Беда, беда! Соседи, поспешите, эй!

Хозяин мой меж небом и землей повис:

Сев на жука верхом, парит он в воздухе.

Тригей

(появляясь над крышей дома верхом на навозном жуке)

Тпру-у, стой! Тпру-у, стой! Тише шаг, мой жучок,

Горячиться нельзя, выступая в поход!

Юной силой гордясь, не гарцуй, не кичись,

А сперва разойдись, жар почувствуй в костях,

Сухожилья расправь ветровеющих крыл!

Но в лицо не дыши мне, тебя я молю:

Если будешь ты вонью меня обдавать,

То тогда оставайся уж лучше в хлеву!