В конце концов сами города, особенно в Италии, становятся своего рода коллективными сеньорами

В средневековье город был носителем динамичного начала. Город способствовал расцвету феодальной формации, выявлению всех ее потенций, и он же оказался у истоков ее распада. Сложившийся средневековый город, его типичный образ хорошо изучены. В социально-экономическом отношении город был средоточием товарных ремесел и промыслов, наемного труда многих видов, товарного обмена и денежных операций, внутренних и внешних связей. Его жители в массе своей были лично свободными. В городе размещались резиденции королей, епископов и других господ, опорные пункты дорожной сети, административной, фискальной, воинской служб, центры епархий, соборы и монастыри, школы и университеты; он был, следовательно, также политико-административным, сакральным и культурным центром.

Историки давно спорят о социальной сущности средневекового города (феодален или нефеодален?), о времени его возникновения и общественной роли. Большинство современных историков считает, что этот город как бы "двоесущен". С одной стороны, он был отделен от феодально-натуральной деревни и во многом ей противопоставлен. В условиях средневекового общества с господствующим натуральным хозяйством, сепаратизмом и местной замкнутостью, догматическим мышлением, личной несвободой одних и всевластием других город явился носителем качественно новых, прогрессивных элементов: товарно-денежных отношений, личной свободы, особых типов собственности, управления и права, связи с центральной властью, светской культуры. Он стал колыбелью понятия гражданства.

Вместе с тем город оставался органичной частью феодального мира. Намного уступая деревне по общей численности населения и массе производимых продуктов, в том числе ремесленных, город уступал ей и политически, находясь в той или иной зависимости от сеньориального режима короны и крупных землевладельцев, обслуживая этот режим своими деньгами и выступая как место перераспределения феодальной ренты. Постепенно сложившись в особое сословие иди сословную группу феодального общества, горожане заняли важное место в его иерархии и активно воздействовали на эволюцию государства. Муниципальный строй и правовая организация города оставались в рамках феодального права и управления. Внутри города господствовали корпоративно-общинные формы организации — в виде цехов, гильдий, братств и т.д. По своей социальной сущности это был, таким образом, феодальный город.

СКЛАДЫВАНИЕ СРЕДНЕВЕКОВЫХ ГОРОДОВ (V-XI вв.)

Развитой феодальный город имел свою предысторию. В раннее средневековье в масштабах континента еще не существовало сложившейся городской системы. Но города уже были: от многочисленных преемников античного муниципия до примитивных градообразных поселений варваров, которые современники также именовали городами. Поэтому раннее средневековье отнюдь не было "догородским" периодом. Истоки средневековой городской жизни восходят именно к этому раннему периоду. Возникновение городов и бюргерства были частью процесса генезиса феодальной формации, характерного для нее общественного разделения труда.

В социально-экономической области образование средневековых городов определялось отделением ремесла от сельского хозяйства, развитием товарного производства и обмена, концентрацией занятого в них населения в отдельных населенных пунктах.

Первые столетия средних веков в Европе характеризовались господством натурального хозяйства. Немногочисленные ремесленники и торговцы, жившие в городских центрах, обслуживали в основном их жителей. Крестьяне, составлявшие преобладающую массу населения, обеспечивали себя и господ не только сельскохозяйственными продуктами, но и ремесленными изделиями; соединение сельского труда с ремеслом — характерная черта натурального хозяйства. Уже тогда в деревне существовали немногие ремесленники (кузнецы-универсалы, гончары, кожевники, сапожники), обслуживавшие округу теми изделиями, изготовление которых было затруднительным для крестьянина. Обычно деревенские ремесленники занимались и сельским хозяйством, это были "ремесленники-крестьяне". Ремесленники были и в составе дворни; в крупных, особенно королевских владениях насчитывались десятки ремесленных специальностей. Дворовые и деревенские ремесленники чаще всего состояли в такой же феодальной зависимости, как и остальные крестьяне, несли тягло, подчинялись обычному праву. Тогда же появились и бродячие ремесленники, уже оторвавшиеся от земли. Хотя мастера и в деревне, и в городе работали преимущественно на заказ, а многие изделия уходили в виде рент, процесс товаризации ремесла и его отделения от сельского хозяйства уже происходил.

Так же обстояло дело с торговлей. Обмен продуктами был незначительным. Монетные средства платежа, регулярные рынки и постоянный торговый контингент лишь отчасти сохранялись в южных регионах Европы, в прочих же господствовали натуральные средства платежа или прямой обмен, сезонные торжища. По стоимости товарного оборота преобладали, видимо, дальние, транзитные торговые связи, рассчитанные на сбыт привозных товаров: предметов роскоши — шелков, тонких сукон, ювелирных изделий, пряностей, драгоценной церковной утвари, хорошо выделанного оружия, породистых скакунов, либо различных металлов, соли, квасцов, красителей, которые добывались в немногих пунктах и потому были сравнительно редкими. Большинство редких и роскошных товаров вывозили с Востока странствующие купцы-посредники (византийцы, арабы, сирийцы, евреи, итальянцы).

Товарное производство на большей части Европы не было развито. Однако уже к концу раннего средневековья наряду с древней южной (Средиземноморской) торговой зоной и более молодой западной (по Рейну, Маасу, Мозелю, Луаре) в орбиту общеевропейской торговли оказались втянутыми северная (Балтийско-Североморская) и восточная (Волга и Каспий) торговые зоны. Активно развивался обмен и внутри этих зон. Действовали купцы-профессионалы и купеческие объединения типа компаний, позднее гильдии, традиции которых проникали и в Северную Европу. Повсюду ходил каролингский денарий. Устраивались ярмарки, некоторые из них пользовались широкой известностью (Сен-Дени, Павийская и др.).

Процесс отделения города от деревни, начавшийся в раннее средневековье, порождался всем ходом феодализации, прежде всего успешным развитием производства, особенно на втором этапе генезиса феодализма, когда наметился прогресс сельского хозяйства, ремесла и промыслов. В результате ремёсла и промыслы превращались в особые сферы трудовой деятельности, которые требовали специализации производства, создания благоприятных профессиональных, рыночных, личных условий.

Складывание передового для своего времени вотчинного строя способствовало интенсификации производства, закреплению профессионализма, в том числе ремесленного, умножению торжищ. Формирование господствующего класса феодалов, государства и церковной организации, с их институтами и учреждениями, вещным миром, военно-стратегическими сооружениями и т.д., стимулировали развитие профессиональных ремесел и промыслов, практики найма, чеканки монеты и денежного обращения, средств сообщения, торговых связей, торгового и купеческого права, таможенной службы и пошлинной системы. Не менее важно было и то, что города становились резиденциями королей, крупных феодалов, епископов. Подъем сельского хозяйства позволял прокормить большое число людей, занятых ремеслом и торговлей.

В раннесредневековой Европе процесс феодального градообразовання шел через постепенное слияние двух путей. Первый — трансформация античных городов с их развитыми традициями урбанизма. Второй путь — возникновение новых, варварских по происхождению поселений, не имевших традиций урбанизма.

В период раннего средневековья еще сохранялось немало античных городов, в их числе Константинополь, Фессалоника и Коринф в Греции; Рим, Равенна, Милан, Флоренция, Болонья, Неаполь, Амальфи в Италии; Париж, Лион, Марсель, Арль во Франции; Кёльн, Майнц, Страсбург, Трир, Аугсбург, Вена на немецких землях; Лондон, Йорк, Честер, Глостер в Англии. Большинство античных полисов или колоний пережили упадок и в значительной степени аграризировались. На первый план вышли их политические функции — административного центра, резиденции, укрепления (крепости). Однако немало этих городов были все же относительно многолюдны, в них жили ремесленники и торговцы, действовали рынки.

Отдельные города, особенно в Италии и Византии, по Рейну являлись крупными центрами посреднической торговли. Многие из них не только послужили позднее ядрами первых собственно средневековых городов, но и оказали мощное воздействие на развитие урбанизма по всей Европе.

В варварском мире эмбрионами урбанизма стали маленькие торговоремесленные местечки — вики, порты, а также королевские резиденции и укрепленные убежища для окрестных жителей. Примерно с VIII в. здесь расцвели ранние города — торговые эмпории, главным образом транзитного назначения. Редкие и небольшие, они образовали, однако, целую сеть, охватившую значительную часть Европы: от побережий Ла-Манша и Балтийского моря до Волги. Другой тип раннего варварского города — племенные "столицы" с торгово-ремесленным населением — стали важнейшей опорой внутренних связей.

Путь генезиса феодального города был сложным и для старых античных, и особенно для варварских городов. По степени и особенностям взаимодействия варварского и античного начал в процессе градообразования в Европе можно выделить три основные типологические зоны — при наличии, конечно, ряда переходных типов.

Зона урбанизации с доминирующим воздействием позднего античного начала включала Византию, Италию, Южную Галлию, Испанию. С VII—VIII вв. города на этих территориях постепенно выходят из кризиса, социально перестраиваются, появляются и новые центры. Жизнь собственно средневековых городов в этой зоне развивается раньше и быстрее, чем в остальной Европе. Зона, где античные и варварские начала урбанизма были относительно уравновешенными, охватывала земли между Рейном и Луарой (запад Германии и Северная Франция), в известной мере также Северные Балканы. В градообразовании — VIII—IX вв. — здесь участвовали как остатки римских полисов, так и древние туземные культово-ярмарочные местечки. Третья зона градообразования, где доминировало варварское начало, — наиболее обширная; она охватывала всю остальную Европу. Генезис городов там происходил медленнее, региональные различия были особенно заметными.

Раньше всего, в IX в., средневековые города сложились в Италии и выросли из позднеантичных городов в Византии, в Х в. — на юге Франции и по Рейну. В X—XI вв. складывается городской строй в Северной Франции, Фландрии и Брабанте, в Англии, в Зарейнской и Дунайской областях Германии, на севере Балкан. В XI—XIII вв. сложились феодальные города на северных окраинах и во внутренних областях Восточной Германии, на Руси, в Скандинавских странах, в Ирландии, Шотландии, Венгрии, Польше, Дунайских княжествах.

ГОРОД В ПЕРИОД РАЗВИТОГО ФЕОДАЛИЗМА (XI-XV вв.)

Со второго периода средних веков города континента достигают, хотя и не одновременно, стадии зрелости. Этот качественный скачок был обусловлен завершением генезиса феодальных отношений, высвободившим потенции эпохи, но одновременно обнажившим и обострившим ее социальные противоречия. Тысячи крестьян, оказавшись в феодальной зависимости, уходили в города. Этот процесс, принявший массовый характер с конца XI — середины XII в., обозначил конец первого этапа градообразования в средние века. Беглые крестьяне составили демографическую основу развитых средневековых городов. Поэтому феодальный город и сословие горожан созрели позднее, нежели государство, основные классы феодального общества. Характерно, что в странах, где личная зависимость крестьян оставалась незавершенной, города долго были малолюдными, со слабой производственной основой.

Городская жизнь второго периода средневековья прошла через два этапа. Первый — достижение зрелости феодального урбанизма, когда сложился классический городской строй. Этот строй представлял собой совокупность экономических, социальных, политико-правовых и культурных отношений, оформленных в виде специфических городских общностей (ремесленные цехи, гильдии купцов, гражданская городская община в целом), особого правления (муниципальные органы, суд и др.) и права. Тогда же образовалось городское сословие как особая, достаточно широкая социальная группа, обладавшая закрепленными в обычае и законе правами и обязанностями и занявшая важное место в иерархии феодального общества.

Конечно, процесс отделения ремесла от сельского хозяйства и в целом города от деревни не был завершен ни тогда, ни на протяжении феодальной формации вообще. Но возникновение городского строя и городского сословия стало в ней важнейшей ступенью: оно ознаменовало вызревание простого товарного уклада и развитие внутреннего рынка.

Средневековый город достиг расцвета в XII—XIV вв., и затем в городской жизни появляются первые признаки и черты разложения феодальных, а затем зарождения раннекапиталистических элементов. Это второй этап зрелости средневековых городов.

В Западной и Южной Европе средневековые города переживали подъем в XIV—XV вв. В остальных регионах средневековые города развивались в этот период еще по восходящей линии, приобретая черты, сложившиеся в западных и южных городах еще на предыдущем этапе. Поэтому в ряде стран (Русь, Польша, Венгрия, Скандинавские страны и др.) второй этап истории феодальных городов до конца XV в. так и не завершился.

В итоге к концу периода развитого феодализма наиболее урбанизованными были Северная и Центральная Италия (где расстояние между городами зачастую не превышало 15—20 км), а также Византия, Фландрия, Брабант, Чехия, отдельные районы Франции, прирейнские области Германии.

Основание городов в Центральной Европе. (Число оснований дано по десятилетиям).

Средневековые города отличались значительным разнообразием. Различия между ними, подчас существенные, проявлялись в пределах не только одного региона, но и отдельной области, страны, района. Например, в Северной и Средней Италии соседствовали: мощные портовые города-республики с ремеслом, рассчитанным на экспорт, и международной торговлей, немалыми денежными накоплениями и флотом (Генуя, Венеция); внутренние города (Ломбардии, Пьемонта, Тосканы), где были сильно развиты как промышленность, так и политико-административные функции; города Папской области (Рим, Равенна, Сполето и др.), находившиеся на особом положении. В соседней Византии могучий "царьград" Константинополь намного превосходил более слабые города провинции. В Швеции сосуществовали крупный торгово-промышленный и политический центр Стокгольм, небольшие центры горно-рудного промысла, крепости, монастырские и ярмарочные городки. Еще большее многообразие городских типов наблюдалось в масштабах всего континента.

В тех условиях жизнь города зависела от местной среды, прежде всего от наличия выхода к морю, природных богатств, плодородного ополья и, конечно, защитного ландшафта. Совершенно по-разному жили гиганты вроде Парижа или некоторых мусульманских городов Испании и безбрежное море мелких городков. Свою специфику имели состав населения и жизнь мощного торгового морского порта (Марсель, Барселона) и сельскохозяйственной агломерации, где товарные функции целиком опирались на аграрные занятия или отгонное скотоводство. А крупные центры экспортного ремесленного производства (Париж, Лион, Йорк, Нюрнберг, города Фландрии) были непохожи на торгово-ремеслениые центры округи в той же мере, как центры управления лена на столицу государства или на пограничную крепость.

Значительно варьировали и формы муниципально-сословной организации: были города частносеньориальные или королевские, а среди первых — подчиненные светскому или духовному сеньору, монастырю или другому городу; города-государства, коммуны, "вольные", имперские — и обладающие лишь отдельными или единичными привилегиями.

Наиболее высокий уровень феодального муниципального строя, сословной консолидации, обособления внутренней организации горожан был достигнут в Западной Европе. В Центральной и Восточной Европе города были теснее связаны с феодальным землевладением, их население оставалось более аморфным. Русские города в начальный период приближались к западноевропейским, но их развитие было трагически прервано ордынским игом и переживало новый подъем только с конца XIV в.

Историки предлагают разные критерии конкретной типологии развитых городов: по их топографии, численности и составу населения, профессионально-хозяйственному профилю, муниципальной организации, по политико-административным функциям (столица, крепость, центр епархии и т.д.). Но общая типология городов возможна лишь исходя из комплекса основных черт и признаков. В соответствии с этим можно выделить три основных типа развитых феодальных городов.

Численно преобладающим и наименее динамичным был малый город с населением в 1—2 тыс., но часто и в 500 чел., со слабо выраженной социальной дифференциацией, местного значения рынком, не организованным в цехи и слабым ремеслом; такой город обычно имел лишь ограниченные привилегии и чаще всего был сеньориальным. Это большинство городов Балкан, Руси, Северной Европы, ряда районов Центральной Европы.

Наиболее характерный для феодального урбанизма средний город имел примерно 3—5 тыс. населения, развитые и организованные ремесла и торговлю, сильный (областного или регионального значения) рынок, развитую муниципальную организацию, политико-административные и идеологические функции местного значения. Этим городам обычно не хватало политической мощи и широкого экономического влияния. Такой тип городов был распространен в Англии, Франции, в Центральной Европе, Юго-Западной Руси.

Самым ярким образцом средневекового урбанизма были крупные торгово-ремесленные и портовые города с многотысячным населением, ориентированным на экспорт и объединенным в десятки и сотни цехов ремеслом, международной посреднической торговлей, сильным флотом, европейского значения купеческими компаниями, огромными денежными накоплениями, значительной поляризацией общественных групп, сильным общегосударственным влиянием. Подобные центры шире всего были представлены в Западном Средиземноморье, Нидерландах, Северо-Западной Германии (ведущие центры Ганзы), реже встречались в Северной Франции, Каталонии, Центральной Европе, Византии. Большим считался город уже с 9—10 тыс. населения, и огромными даже в XIV—XV вв. выглядели города с 20—40 и более тысячами жителей, их во всей Европе едва ли насчитывалось больше ста (Кёльн, Любек, Мец, Нюрнберг, Лондон, Прага, Вроцлав, Киев, Новгород, Рим и др.). Совсем немногие города имели население, превышающее 80—100 тыс. человек (Константинополь, Париж, Милан, Кордова, Севилья, Флоренция).

Характерной особенностью городской демографии, социальной структуры и хозяйственной жизни были пестрота, сложность профессионального, этнического, имущественного, социального состава населения и его занятий. Большинство горожан были заняты в сфере производства и обращения товаров, это прежде всего ремесленники разных специальностей, которые сами же сбывали свои изделия. Значительную группу составляли торговцы, причем самая узкая верхняя группа — купцы-оптовики — обычно занимали ведущее положение в городе. Значительная часть городского населения была занята обслуживанием производства и торговли и в сфере услуг: носильщики, возчики, лодочники, матросы, трактирщики, повара, цирюльники и многие другие. Складывалась в городах интеллигенция: нотариусы и адвокаты, врачи и аптекари, актеры, правоведы (легисты). Все более расширялась, особенно в административных центрах, прослойка чиновников (сборщики налогов, писцы, судьи, контролеры и др.).

В городах были широко представлены и разные группы господствующего класса. Крупные феодалы имели там дома или целые усадьбы, некоторые также занимались откупами доходных статей, торговлей. В городах и пригородах размещались архиепископские и епископские резиденции, большинство монастырей, особенно (с начала XIII в.) нищенствующих орденов, а также принадлежавшие им мастерские, соборы и множество церквей, и следовательно, было очень широко представлено белое и черное духовенство. В университетских центрах (с XIV в.) заметную часть населения составляли студенты-школяры и профессора, в городах-крепостях — воинские контингенты. В городах, особенно портовых, проживало немало иностранцев, имевших свои кварталы и составлявших как бы особые колонии.

В большинстве городов существовал довольно широкий слой мелких земле- и домовладельцев. Они сдавали в аренду жилье и производственные помещения. Основным занятием многих из них было сельское хозяйство, рассчитанное на рынок: разведение скота и производство продуктов животноводства, виноградарство и виноделие, огородничество и садоводство.

Но и прочие жители городов, особенно средних и мелких, были так или иначе связаны с сельским хозяйством. Жалованные грамоты городам, особенно в XI—XIII вв., постоянно включают привилегии относительно земли, прежде всего права на внешнюю альменду — луга и пастбища, рыбную ловлю, на рубку леса для своих нужд, выпас свиней. Примечательно также, что богатые горожане нередко владели целыми имениями, пользовались трудом зависимых крестьян.

Связь с сельским хозяйством была наименьшей в городах Западной Европы, где городское владение среднего ремесленника включало не только жилую постройку и мастерскую, но и усадьбу с огородом, садом, пчельником и т.д., а также пустошь или поле в пригороде. Вместе с тем для большинства горожан сельское хозяйство, особенно земледелие, было подсобным делом. Необходимость аграрных занятий для горожан объяснялась не только недостаточной доходностью собственно городских профессий, но и слабой товарностью сельского хозяйства округи. В целом тесная связь горожан с землей, значительное место в их среде разного рода землевладельцев — типичная особенность средневекового города.

Одна из примечательных черт социодемографической структуры городов — наличие значительно большего, чем в деревне, числа лиц, живших за счет труда по найму, прослойка которых особенно возросла с начала XIV в. Это всевозможные слуги, поденщики, матросы и солдаты, подмастерья, грузчики, строительные мастера, музыканты, актеры и многие другие. Престиж и доходность названных и им подобных профессий, правовой статус людей наемного труда были очень различными, поэтому по крайней мере до XIV в. они не составляли единой категории. Но именно город предоставлял наибольшую возможность для труда по найму, что и притягивало к нему людей, не имевших других доходов. В городе находили наилучшую возможность прокормиться также многочисленные тогда нищие, воры и прочие деклассированные элементы.

Внешний вид и топография средневекового города отличали его не только от деревни, но и от античных городов, а также от городов нового времени. Подавляющее большинство городов той эпохи было защищено зубчатыми каменными, иногда деревянными стенами в один-два ряда, либо земляным валом с частоколом-палисадом по верху. Стена включала башни и массивные ворота, снаружи окружалась наполненным водой рвом, с подъемными мостами. Жители городов несли сторожевую службу, особенно ночью, составляли городское военное ополчение.

Административно-политический центр многих европейских городов представлял собою крепость — "Вышгород" (Верхний город), "сите", "кремль", — обычно находившуюся на холме, островке или речной излучине. Там размещались дворы государя либо сеньора города и высших феодалов, а также резиденция епископа. Хозяйственные центры располагались в городском предместье — посаде, нижнем городе, слободе, "подоле", где жили главным образом ремесленники и торговцы, причем лица одинаковых или смежных профессий нередко селились по соседству. В нижнем городе располагалась одна или несколько рыночных площадей, порт или причал, здание муниципалитета (ратуша), кафедральный собор. Вокруг создавались новые предместья, которые, в свою очередь, окружались укреплениями.

Планировка средневекового города была довольно регулярной: радиально-круговои, с XIII в. чаще прямоугольной ("готической"). Улицы в западноевропейских городах делались очень узкими: даже на главных с трудом разъезжались две телеги, ширина же обычных улиц не должна была превышать длину копья. Верхние этажи зданий выступали над нижними, так что крыши противостоящих домов почти соприкасались. Окна закрывались ставнями, двери — на металлические засовы. Нижний этаж дома в центре города обычно служил лавкой или мастерской, а его окна — прилавком либо витриной. Стиснутые с трех сторон дома тянулись ввысь на 3—4 этажа, выходили на улицу лишь узким, в два-три окна, фасадом. Города в Восточной Европе были более разбросанными, включали обширные усадьбы, византийские отличались простором своих площадей, открытостью богатых застроек.

Средневековый город поражал современников и восхищает потомков своим великолепным зодчеством, совершенством линий соборов, каменным кружевом их декора. Но в городе не было ни уличного освещения, ни канализации. Мусор, отбросы и нечистоты обычно выбрасывались прямо на улицу, украшенную рытвинами и глубокими лужами. Первые мощеные улицы в Париже и Новгороде известны с XII в., в Аугсбурге — с XIV в. Тротуаров обычно не делали. По улицам бродили свиньи, козы и овцы, пастух прогонял городское стадо. Вследствие тесноты и антисанитарных условий города особенно тяжко страдали от эпидемии и пожаров. Многие из них не раз выгорали дотла.

По своей общественной организации город складывался как часть феодальной системы, в рамках ее феодально-сеньориального и домениального режима. Сеньором города был владелец земли, на которой он стоял. В Южной, Центральной, отчасти в Западной Европе (Испания, Италия, Франция, Западная Германия, Чехия) большинство городов располагалось на частносеньориальной земле, в том числе многие оказывались под властью епископов и монастырей. В Северной, Восточной, отчасти Западной Европе (Англия и Ирландия, Скандинавские страны), а также на Руси и в Византии города находились преимущественно в домене короля или на государственной земле, хотя фактически нередко попадали в зависимость от местных ленников короны и просто могущественных господ.

Первоначальное население большинства городов состояло из феодально-зависимых людей сеньора города, нередко связанных обязательствами перед прежним господином в деревне. Немало горожан имело сервильный статус.

Суд, управление, финансы, вся полнота власти первоначально также были в руках сеньора, который присваивал значительную часть городских доходов. Ведущие позиции в городах занимали его министериалы. С жителей городов взимались поземельные повинности, вплоть до барщины. Сами горожане были организованы в общину, собирались на свой сход (вече, динге, тинг, народное собрание), где решали дела низшей юрисдикции и местные хозяйственные вопросы.

Город Каркассон. Франция. XIII в.

Городской жилой дом. Кведлинбург. Германия. Около 1300 г.

Сеньоры до известного времени помогали городу, покровительствуя его рынку и ремеслам. Но по мере развития городов сеньориальный режим становился все более тягостным. Связанные с ним обязательства горожан и внеэкономическое принуждение со стороны сеньора все сильнее мешали развитию городов, тем более что в них уже формировались специфические купеческие и ремесленные (или смешанные ремесленно-купеческие) организации, которые заводили общую кассу, выбирали своих должностных лиц. Профессиональный характер принимали объединения вокруг приходских церквей, по "концам", улицам, кварталам города. Созданные городом новые общности позволяли его населению сплотиться, организоваться и сообща выступить против власти сеньоров.

Борьба между городами и их сеньорами, развернувшаяся в Европе в X—XIII в., первоначально решала экономические задачи: освободиться от наиболее тяжких форм сеньориальной зависимости, получить рыночные привилегии. Но она переросла в политическую борьбу — за городское самоуправление и правовую организацию. Эта борьба, или, как ее называют историки, коммунальное движение городов, разумеется, была направлена не против феодального строя в целом, а против сеньориальной власти в городах. Исход коммунального движения определял степень независимости города, в дальнейшем — его политический строй и во многом экономическое процветание.

Методы борьбы были разными. Нередко город покупал у сеньора права за единовременный или постоянный взнос: этот метод был обычным для королевских городов. Города, подвластные светским и чаще церковным сеньорам, добывали привилегии, особенно самоуправление, путем острой борьбы, подчас длительных гражданских войн.

Различия в методах и результатах коммунального движения зависели от конкретных условий. Отсутствие сильной центральной власти позволяло самым развитым, богатым и населенным городам добиваться наиболее полных из возможных тогда свобод. Так, в Северной и Средней Италии, в Южной Франции уже в IX—XII вв. города добивались положения коммуны. В Италии коммуны сложились уже в XI в., и некоторые из них (Генуя, Флоренция, Венеция и др.) стали фактически городами-государствами и своего рода коллективными сеньорами: их политико-судебная власть распространялась на сельские поселения и мелкие города в радиусе десятков километров (область-дистретто). Самостоятельной коммуной-республикой с XIII в. был далматинский Дубровник. Боярско-купеческими республиками с огромной подвластной территорией стали к XIV в. Новгород и Псков; власть князя ограничивалась выборным посадником и вече (см. ч.I, гл.8 и ч.II, гл.8). Города-государства, обычно управлялись советами из числа привилегированных горожан; некоторые имели выборных правителей типа монарха.

В итальянских независимых городах в XI в., а также в южнофранцузских в XII в. развились такие органы самоуправления, как консулы и сенат (названия которых заимствованы из античной традиции). Несколько позднее стали коммунами некоторые города Северной Франции и Фландрии. В XIII в. городские советы образовались в городах Германии, Чехии, Скандинавии. Во Франции и Германии коммунальное движение приняло особенно острый характер в епископских городах; оно продолжалось иногда десятилетиями (например, в городе Лан), даже столетиями (в Кёльне). В других странах Европы масштабы и острота коммунальной борьбы были много меньше.

Города-коммуны имели выборных советников, мэров (бургомистров), других должностных лиц; свои городское право и суд, финансы, право самообложения и раскладки налогов, особое городское держание, воинское ополчение; право объявлять войну, заключать мир, вступать в дипломатические сношения. Обязательства города-коммуны в отношении его сеньора сводились к небольшому ежегодному взносу. Сходное положение в XII—XIII вв. заняли в Германии наиболее значительные из имперских городов (подчиненных непосредственно императору), которые фактически стали городскими республиками (Любек, Гамбург, Бремен, Нюрнберг, Аугсбург, Магдебург, Франкфурт-на-Майне и др.).

Важную роль играла выработка городского права, которое соответствовало не только общему феодальному правопорядку, но и условиям тогдашней городской жизни. Обычно оно включало регулирование торговли, мореплавания, деятельности ремесленников и их корпораций, разделы о правах бюргеров, об условиях найма, кредита и аренды, о городском управлении и судопроизводстве, ополчении, бытовых распорядках. При этом города как бы обменивались правовым опытом, заимствуя его друг у друга, подчас из других стран. Так, Магдебургское право действовало не только в Ростоке, Висмаре, Штральзунде и других городах своей зоны, но и было принято скандинавскими, прибалтийскими, чешскими, отчасти польскими городами.

В странах с относительно сильной центральной властью города, даже наиболее значительные и богатые, не могли добиться права коммуны. Хотя они имели выборные органы, их деятельность контролировалась чиновниками короля, реже иного сеньора. Город платил регулярные городские и нередко экстраординарные государственные подати. В таком положении были многие города Франции (Париж, Орлеан, Бурж и др.), Англии (Лондон, Линкольн, Йорк, Оксфорд, Кембридж и др.), Германии, Чехии (Прага, Брно) и Венгрии, королевские и панские города Польши, города Дании, Швеции, Норвегии, а также Каталонии (Барселона), Кастилии и Леона, Ирландии, большинство русских городов. Наиболее полные свободы таких городов — отмена произвольных налогов и ограничений в наследовании имущества, свой суд и самоуправление, экономические привилегии. Под контролем государственных и столичных чиновников находились города Византии; они не добились широкого самоуправления, хотя и имели собственные курии.

Конечно, вольности городов сохраняли характерную феодальную форму и приобретались в индивидуальном порядке, что было типично для системы феодальных привилегий. Масштабы распространения городских свобод сильно варьировали. В большинстве стран Европы не было городов-республик и коммун. Многие мелкие и средние города по всему континенту не получали привилегий, не имели самоуправления. В Восточной Eвропе вообще не развилось коммунальное движение, города Руси, за исключением Новгородской и Псковской республик, не знали городского права. Большинство европейских городов в течение развитого средневековья получили лишь частичные привилегии. А многие города, не имевшие сил и средств для борьбы со своими сеньорами, оставались под их полной властью: княжеские города южной Италии, епископские города некоторых немецких земель и др. И все-таки даже ограниченные привилегии благоприятствовали развитию городов.

Важнейшим общим результатом коммунального движения в Европе оказалось освобождение горожан от личной зависимости. Установилось правило, что убежавший в город крестьянин становился свободным, прожив там год и день (иногда и шесть недель). "Городской воздух делает свободным", — гласила средневековая пословица. Однако и этот прекрасный обычай не был всеобщим. Он вообще не действовал в ряде стран — в Византии, на Руси. Итальянский город-коммуна охотно освобождал крестьян-беглецов из чужих дистретто, но вилланы и колоны из собственного дистретто этого города освобождались лишь через 5—10 лет городской жизни, а сервы не освобождались вовсе. В некоторых городах Кастилии и Леона беглый серв, обнаруженный господином, выдавался ему.

Городская юрисдикция повсюду распространялась на пригород (субурбий, контадо и т.д.) шириной в 1—3 мили; нередко право юрисдикции в отношении одной или даже десятков деревень постепенно выкупалось городом у соседа-феодала.

В конце концов сами города, особенно в Италии, становятся своего рода коллективными сеньорами.

Наиболее впечатляющими успехи горожан в борьбе с сеньорами оказались в Западной Европе, где сложился особый политико-правовой статус горожан, специфический характер их землевладения, определенные полномочия и права в отношении сельской округи. В подавляющем большинстве русских городов эти черты отсутствовали.

Печати средневековых ремесленных корпораций. Франция.

Общие итоги коммунального движения для европейского феодализма трудно переоценить. В ходе его окончательно сложились городской строй и основы городского сословия средневековья, что стало заметным рубежом в дальнейшей городской и всей общественной жизни континента.

Производственную основу средневекового города составляли ремесла и промыслы. На юге Европы, особенно в Италии, отчасти Южной Франции ремесло развивалось почти исключительно в городах: их раннее развитие, густота сети, мощные торговые связи делали нецелесообразными ремесленные занятия в деревне. Во всех других регионах даже при наличии развитых городских ремесел сохранялись и сельские — домашние крестьянские и профессиональные деревенские и домениальные. Однако повсюду городское ремесло занимало ведущие позиции. В городах работали десятки и даже сотни ремесленников одновременно. Только в городах достигалось наиболее высокое для своего времени разделение ремесленного труда: до 300 (в Париже) и не менее 10—15 (в мелком городе) специальностей. Только в городе имелись условия для совершенствования мастерства, обмена производственным опытом.

В отличие от крестьянина городской ремесленник был почти исключительно товаропроизводителем. В своей личной и производственной жизни он был гораздо более независим, чем крестьянин и даже сельский ремесленник. В средневековой Европе было множество городов и ремесленных слобод, где мастера работали на свободный, для своего времени широкий, нередко международный рынок. Некоторые славились изготовлением определенных сортов сукон (Италия, Фландрия, Англия), шелка (Византия, Италия, Южная Франция), клинков (Германия, Испания). Но ремесленник социально был близок крестьянину. Изолированный непосредственный производитель, он вел свое индивидуальное хозяйство, основанное на личном труде и почти без применения наемного труда. Поэтому его производство было мелким, простым. Кроме того, в большинстве городов и ремесел по-прежнему господствовала низшая форма товарности, когда труд выглядит как продажа услуг по заказу или найму. И лпшь производство, нацеленное на свободный рынок, когда обмен становится необходимым моментом труда, составляло наиболее точное и перспективное выражение товарности ремесленного производства.

Наконец, особенностью городской промышленности, как и всей средневековой жизни, была ее феодально-корпоративная организация, соответствовавшая феодальной структуре землевладения и общественному строю. С ее помощью осуществлялось внеэкономическое принуждение. Оно выражалось в регламентации труда и всей жизни городских тружеников, которая исходила от государства, городских властей и различных местных общностей; соседей по улице, жителей одного церковного прихода, лиц сходного социального положения. Наиболее совершенной и распространенной формой таких внутригородских объединений стали цехи, гильдии, братства ремесленников и торговцев, которые выполняли важные экономические, социальные, политические и социокультурные функции.

Ремесленные цехи в Западной Европе появились почти одновременно с самими городами: в Италии уже в Х в., во Франции, Англии и Германии с XI— начала XII в., хотя окончательное оформление цехового строя с помощью хартий и уставов происходило, как правило, позднее. Цех возник как организация самостоятельных мелких мастеров. В условиях тогдашнего узкого рынка и бесправия низов объединения ремесленников помогали им защищать свои интересы от феодалов, от конкуренции сельских ремесленников и мастеров из других городов. Но цехи не были производственными объединениями: каждый из цеховых ремесленников работал в собственной отдельной мастерской, со своими инструментами и сырьем. Он срабатывал все свои изделия от начала до конца и при этом, по образному выражению К.Маркса, "срастался" со своими средствами производства, "как улитка с раковиной". Ремесло передавалось по наследству, было семейным секретом. Ремесленник работал с помощью своей семьи. Часто ему помогали один или несколько подмастерьев и учеников. Внутри ремесленной мастерской почти не существовало разделения труда: оно определялось там только степенью квалификации. Основная же линия разделения труда внутри ремесла осуществлялась путем выделения новых профессий, новых цехов.

Членом цеха мог быть только сам мастер. Одной из важных функций цеха было регулирование отношений мастеров с подмастерьями и учениками, которые стояли на разных ступенях цеховой иерархии. Тот, кто желал вступить в цех, обязательно должен был пройти низшие ступени, сдав затем экзамен по мастерству. Высокое мастерство было обязательным для мастера. И до тех пор, пока основным цензом при вступлении в цех служило мастерство, разногласия и рознь между мастерами и подмастерьями не имели резкого и постоянного характера.

Каждый цех устанавливал на соответствующий вид ремесла в своем городе монополию или, как это называлось в Германии, цеховое принуждение. Этим устранялась конкуренция со стороны не входивших в цех ремесленников ("чужаков"). Одновременно цех проводил регламентацию условий труда, продукции и ее сбыта, которой обязаны были подчиняться все мастера. Уставы цехов предписывали, а выборные должностные лица следили, чтобы каждый мастер выпускал продукцию лишь определенного вида, качества, размера, цвета; пользовался лишь определенным сырьем. Мастерам запрещалось производить больше продукции или делать ее дешевле, так как это грозило благополучию остальных мастеров. Все цехи строго ограничивали размер мастерской, число подмастерьев и учеников у каждого мастера, число его станков, сырья; запрещалась работа в ночное время и в праздничные дни; строго регулировались цены на ремесленные изделия.

Регламентация цехов имела своей целью также обеспечить мастерам наилучший сбыт, поддерживая на высоком уровне качество изделий и их репутацию. И действительно, мастерство тогдашних городских ремесленников было подчас виртуозным.

Принадлежность к цеху повышала чувство собственного достоинства простых людей города. До конца XIV— начала XV в. цехи играли прогрессивную роль, создавая наиболее благоприятные условия для развития и разделения труда в ремесле, повышения качества продукции, совершенствования навыков ремесленного труда.

Цех охватывал многие стороны жизни городского ремесленника. Он выступал как отдельная боевая единица в случае войны; имел свое знамя и значок, которые выносили во время праздничных шествий и битв; имел своего святого-покровителя, день которого праздновал, свои церкви или часовни, т.е. являлся также своеобразной культовой организацией. У цеха была общая казна, куда поступали цеховые взносы мастеров и штрафы; из этих средств помогали нуждающимся ремесленникам и их семьям в случае болезни или смерти кормильца. Нарушения цехового устава рассматривались на общем собрании цеха, который являлся отчасти и судебной инстанцией. Все праздники члены цеха проводили вместе, завершая их пирушкой-трапезой (и многие уставы четко определяют правила поведения на таких пирушках).

Но цеховая организация не была универсальной даже для Западной Европы, тем более не получила распространения по всему континенту. В ряде стран она была редкой, возникла поздно (в XIV—XV вв.) и не достигла завершенной формы. Место цеха нередко занимала общность ремесленников-соседей, которые зачастую имели сходную специальность (отсюда обычные в городах всей Европы Гончарные, Колпачные, Плотницкие, Кузнечные, Сапожные и т.п. улицы). Такая форма организации ремесленников была характерна, в частности, для русских городов. Во многих городах (в Южной Франции, в большинстве городов Скандинавии, на Руси, в ряде других стран и районов Европы) господствовало так называемое "свободное" ремесло, т.е. не объединенное в особые союзы. В этом случае функции цехового надзора, регламентации, защиты монополии городских ремесленников и другие функции цехов брали на себя органы городского управления или государства. Государственная регламентация ремесла, в том числе городского, была особенно характерна для Византии.

На втором этапе развитого феодализма роль цехов во многом изменилась. Консерватизм, стремление сохранить мелкое производство, помешать усовершенствованиям превратили цехи в помеху технического прогресса. Одновременно, несмотря на все уравнительные мероприятия, разрасталась конкуренция внутри цеха. Отдельные мастера ухитрялись расширять производство, менять технологию, увеличивать число наемных работников. Имущественное неравенство в цехах постепенно перерастало в социальное. С одной стороны, в цехе появилась богатая верхушка, захватившая цеховые должности и вынуждавшая прочих "братьев" работать на себя. С другой стороны, образовалась прослойка бедных мастеров, вынужденных работать на владельца крупных мастерских, получая от них сырье и отдавая им готовую работу.

Еще более обнаженно расслоение внутри ремесла, прежде всего в крупных городах, выразилось в разделении цехов на "старшие", "большие" — богатые и влиятельные, и "младшие", "малые" — бедные. "Старшие" цехи (или богатые ремесла в зонах "свободного" ремесла) устанавливали свое господство над "младшими", лишали членов "младших" цехов или ремесел экономической самостоятельности, превращали их фактически в наемных работников.

В то же время в положении эксплуатируемой категории оказались подмастерья и ученики. В условиях ручного труда приобретение мастерства было делом долгим и трудоемким. К тому же мастера искусственно завышали сроки обучения, чтобы ограничить свой круг, да и приобрести дарового работника. В разных ремеслах и цехах срок обучения колебался от 2 до 7 лет, у ювелиров достигал 10—12 лет. Подмастерью надо было отслужить своему мастеру в течение 1—3 лет и получить хорошую характеристику. Труд подмастерьев длился не менее 12, иногда 16—18 часов ежедневно, за исключением, конечно, воскресных и праздничных дней. Мастера контролировали быт, времяпровождение, траты, знакомства подмастерьев и учеников, т.е. ограничивали их личную свободу.

Когда в разных странах (на Западе в XIV—XV вв.) началось разложение классического цехового строя, доступ к званию мастера оказался для большинства подмастерьев и учеников закрытым. Началось так называемое замыкание цехов. Мастерами теперь могли стать почти исключительно близкие родственники членов цеха. Для прочих же эта процедура была связана не только с более серьезной проверкой изготовленного на пробу "шедевра", но и со значительными тратами: уплатой больших вступительных взносов, устройством дорогого угощения для членов цеха и т.п. В этих условиях ученики превращались в даровых работников, а подмастерья становились свечными подмастерьями". Такое же положение складывалось в "свободном" ремесле.

Для защиты своих интересов против мастеров подмастерья в ряде городов Западной Европы создавали свои "братства" и союзы. Они выдвигали экономические требования — повышение зарплаты, уменьшение рабочего дня, но требовали также расширения личных прав и прибегали подчас к таким острым формам борьбы, как забастовка и бойкот. Известны случаи, когда объединялись подмастерья двух или нескольких городов.

Подмастерья и ученики составляли самую организованную и грамотную часть довольно широкого в городах XIV—XV вв. слоя наемных работников, в который входили также разного рода рабочие, поденщики, слуги, матросы. Этот слой все время расширяется за счет беглых крестьян, а с известного времени также за счет обедневших ремесленников. Труд по найму был такой же мелкий, раздробленный, обставленный статутами и ограничениями, как любой неполноправный вид деятельности в средневековом обществе. Городской слой лиц наемного труда составлял лишь элемент предпролетариата, который сформируется позднее, в условиях повсеместного развития мануфактур.

Важнейшим видом городской деятельности была торговля. Со складыванием городского строя все центральные функции в сфере товарообмена перешли к городам. Горожане, продавая продукт своего труда, услуги или рабочие руки, одновременно приобретали на рынке преобладающую часть необходимых жизненных средств. Город с его крупными сооружениями, портом и рынком, оборонительными функциями, коммунальными делами был крупным заказчиком для торговцев, ремесленников, рабочих. Широкий слой непроизводительного населения (господ, чиновников, солдат) и государственные учреждения также создавали значительный рынок сбыта. Преимущественно в городах сбывались продукты крестьянских и домениальных (дворянских, церковно-монастырских, коронных) хозяйств и закупались необходимые для них предметы.

Именно в городах происходил обмен продуктов "всех со всеми". В городе сформировались такие формы и атрибуты товарообмена, как собственно рынок — регулярное торжище, собирающееся в определенные дни, иногда ежедневно, на особой площади, а также периодические, обычно сезонные, ярмарки; оба эти вида торжищ имели особенно строгую правовую защиту. Так было почти во всех городах уже с XI—XII вв. Местами торговых сделок служили также лавки и ремесленные мастерские, порт или причал. По всему городу бродили разносчики товара. Торговлей в той или иной мере было занято почти все население городов. Вполне закономерно, что не только городские хартии и статуты, но и государственное законодательство очень большое место отводили организации торговли теми или иными товарами, чеканке монеты, торговым привилегиям отдельных категорий жителей, пошлинному режиму — важному источнику казенных доходов.

Складывание относительно стабильных государств, укрепление границ между ними значительно продвинули размежевание между внутренней и внешней торговлей. Однако при нечеткости политических границ, экономическом сепаратизме и элементарном состоянии внутренних связей, при сословно-корпоративной системе как бы внешними в отношении друг друга оставались также рынки разных районов и даже соседних городов. Поэтому товарные связи различались преимущественно по характеру торгового ассортимента: предметы повседневного спроса имели хождение в ближней и местной торговле, а товары редкого спроса и высокой цены были характерны для дальней торговли. Соответственно различались размеры сделок, а также пути и средства сообщения. В период развитого феодализма дальняя, транзитная торговля все еще играла более заметную роль — не только по объему и общей стоимости, но и благодаря редкости своего ассортимента, высокой прибыли, значительному общественному весу занятых в ней лиц и вниманию со стороны властей.

Межрегиональная торговля была сосредоточена в основном в трех связанных между собой зонах. В южной торговой зоне действовали давние и тесные связи между северным, восточным и южным побережьями Средиземного моря, между Средиземноморьем и Черноморьем, между Крымом, Кавказом, Малой Азией. Эта зона по-прежнему связывала европейские Юг и Запад — Испанию, Южную и Центральную Францию, Италию, Византию и их черноморские колонии — как между собой, так и со странами Востока, прежде всего с арабами. С конца раннего средневековья, но особенно в связи с крестовыми походами первенство в торговле перешло к купцам Генуи и Венеции, Барселоны и Марселя, увеличилась интенсивность торговли в западном направлении. Главными товарами были ввозимые с Востока предметы роскоши, пряности, шафран и другие красители, лекарства, ароматические вещества, драгоценная древесина, квасцы и др., но также местное зерно, вино и фрукты (в том числе сухие). На Восток вывозились, помимо таких товаров, как металлы, сукна, янтарь и др., также рабы, торговля которыми па европейских рынках имела место и в XV в. К концу периода ассортимент товаров в этом районе заметно расширился, постепенно включив многие предметы местного производства, в том числе повседневного спроса: иголки, ножи, проволоку, шпоры и шляпы, белье.

Другая зона европейской торговли охватывала Балтийское и Северное моря, Северо-Восточную Атлантику. В ней принимали участие северо-западные области Руси (особенно Новгород, Псков и Смоленск), Прибалтика (Рига, Ревель), Северная Германия, Дания, Норвегия и Швеция, Фландрия, Брабант и Северные Нидерланды, Северная Франция и Англия. Значение этой зоны в европейском товарообмене в период развитого феодализма непрерывно увеличивалось. Там торговали преимущественно товарами более широкого, в том числе хозяйственного назначения: рыбой, солью, мехами, шерстью, сукнами, льном, пенькой, воском, смолой, канатами, лесом (особенно корабельным), металлами и изделиями из них, с XV в. — зерном.

Регулярные связи между двумя зонами международной торговли осуществлялись через альпийские перевалы, а затем по Рейну, где все города были втянуты в транзитную торговлю. Большую роль в международном товарообмене получили крупные ярмарки, широко распространившиеся во Франции, Италии, Германии, Англии с XI—XII вв. Там велась оптовая торговля товарами повышенного спроса: шерстью, кожами, сукном, шелковыми и льняными тканями, металлами, оружием, зерном. В XII—XIII вв. на ярмарках во французском графстве Шампань, длившихся почти круглый год. встречались купцы из Венеции и Генуи, Фландрии и Флоренции, Англии, Франции, Германии, Скандинавских стран и Чехии. В XIV—XV вв. общеевропейским центром ярмарочной торговли стал Брюгге (Фландрия). В каждом регионе и районе действовали свои местные ярмарки.

Серьезное значение для европейской и евроазиатской торговли имела Волжско-Каспийская зона. Связь с ней осуществлялась либо через Византию, Мраморное море и Черноморскую водную систему, либо через Западную и Восточную Русь, затем по Волге, хотя ордынское иго, тяготевшее над Русью, а затем турецкое завоевание Балкан создали на этом маршруте значительные препятствия. В XV в. торговля по Волге достигла подлинно широкого размаха, там выросли большие торговые города: Нижний Новгород, Казань, Сарай, Астрахань. На крупных лодках-ушкуях доставляли в Золотую Орду русские меха, седла, мечи, балтийский янтарь, фландрские и английские сукна и другие западноевропейские и византийские товары; часть этих товаров попадала в Среднюю Азию и дальше, на восток. Постоянные торговые связи существовали между Восточной Европой и Византией, Крымом. Крымские генуэзские (Сурож-Судак и Кафу-Феодосию) и византийские (Херсонес) колонии связывали итальянские города и Русь, а также Литву и другие балтийские страны, куда через русских купцов попадали и многие крымские товары. Еще в XII в. зафиксированы встречи на волжских ярмарках русских и испанских купцов.

Активизация дальней торговли шла рука об руку с развитием путей и средств сообщения. Морские и речные суда специализируются: наряду с быстроходными и маневренными военными кораблями на верфях сооружаются устойчивые и вместительные торговые и транспортные суда (см.введение, гл.2). Увеличилось число верфей. Сухопутные дороги в развитых странах Европы к концу периода превратились в довольно густую сеть, хотя оставались большей частью немощеными и в "мокрые" сезоны малопроходимыми. Во Франции строятся королевские дороги, на которых действует курьерская почта. Развитие корабельного транспорта и сухопутных дорог ускорило перевозку грузов и доставку коммерческой информации, позволило увеличить массу перевозимых товаров, приблизило к рынкам глухие углы.

Почти нет сведений о местной торговле того времени — между городом и окружающими деревнями и вотчинами, между соседними районами — в которой реализовались наиболее повседневные, хозяйственные и социально значимые рыночные связи. "Дирижером" местной торговли также выступал город. Продовольственные нужды городов и потребности в сырье были важным стимулом развития их связей с деревней. Большинство городов в то время вообще вырастало и функционировало прежде всего в рамках локальных товарных отношений, в которых были заинтересованы все слои местного общества. Базой внутреннего обмена в Европе стали также деревенские рынки и ярмарки, которые умножались начиная с XIII в., особенно там, где были развитые сельские ремесла и промыслы: в Англии, на Руси, в Скандинавских странах, ряде районов Германии.

Значительный интерес представляет социальная характеристика феодального рынка, т.е. классовая и сословная принадлежность торгующих лиц. Она претерпела серьезные изменения: расширилась категория профессиональных торговцев. Но их число в общем составе торгующих лиц оказалось в масштабах общества небольшим. Основную массу товаров сбывали либо те, кто их производил, т.е. сами ремесленники и крестьяне, вольные рудокопы, рыбаки, углежоги, либо сеньоры, которые отправляли на рынок излишки натурального оброка или продукты со своего домена. В то же время многие лица из разных сословий подрабатывали торговлей: моряки сбывали контрабанду, крестьяне брались за мелкую перекупку товара, монастыри и светские господа заводили свои лавки и корабли. Не отставали и члены королевских семей.

По мере развития феодализма и роста всеобщего разделения труда торговля становилась все более важной сферой общественных связей эпохи. К.Маркс неоднократно подчеркивал, что при неразвитом товарном производстве "именно торговля приводит к тому, что продукты принимают форму товаров, а не произведенные товары своим движением образуют торговлю" [1]. Торговля создавала прочные экономические связи между различными отраслями производства и внутри них, между отдельными хозяйственными единицами и районами, между городами, деревнями, промыслами. Вслед за производством торговля оказывала воздейстувие и на тип присвоения. Являя собой "общественный обмен веществ", она относилась к важнейшим факторам развития.

Но масштабы средневековой торговли, конечно, нельзя преувеличивать. Ее тормозило господство натурального производства, неразвитость техники обмена, средств и путей сообщения, сословные рогатки, местная разобщенность, а также беззакония господ и феодальный сепаратизм. Знатные рыцари и сами короли не брезговали грабежом купеческих караванов. На море бесчинствовали многочисленные пираты, на суше — разбойники. При переезде из владения одного феодала во владения другого (не говоря уже о пересечении государственных границ, прибытии в чужой порт и т.п.) с купцов взимались всякого рода пошлины: дорожные и мостовые, речные и привратные, весовые и др.

Тем не менее постепенный рост товарно-денежных отношений, расширение обмена создавали возможность накопления денежных средств и способствовали возникновению денежного рынка. Это прежде всего операции по обмену денег, необходимые из-за бесконечного разнообразия монетных систем и монетных единиц, поскольку деньги тогда чеканили не только императоры и короли, по и все сколько-нибудь видные сеньоры, в том числе епископы, а также многие города. Для установления ценности той или иной монеты, для обмена одних монет на другие обращались к менялам, которые занимались также переводом денежных сумм (разновидностью кредитных операций) и ростовщичеством. Кредитно-ссудные операции получили в европейском обществе, особенно с XIII в., значительный размах в связи, во-первых, с разорением многих тружеников города и деревни, а во-вторых, с торговлей. Купеческий кредит особенно развился в сфере транзита и оптовых сделок. Расширение денежных операций привело к созданию специальных банковских контор. Впервые они возникли в Ломбардии; поэтому в средние века слово "ломбардец" было синонимом банкира и ростовщика (и сохранилось в наименовании ломбардов). Крупнейшим ростовщиком была католическая церковь, и прежде всего римская курия, куда стекались огромные средства из многих стран Европы.

В среде профессиональных торговцев преобладали мелкие лавочники и разносчики. Элиту составляли собственно купцы — богатые "гости", разъезжавшие по разным городам и странам. Купцы столичных городов — Константинополя, Лондона, Парижа — и больших портов обычно подавляли купцов провинциальных городов, даже крупных.

Торг в Новгороде. Миниатюра из Летописного Свода. Лаптевский том.

Экипаж для путешествий. Рисунок. XIV в.

Купеческая среда каждого города, как и ремесленная, была объединена родственными и корпоративными связями; к ней подключались и бюргеры из других городов, иногда далеких. Особенно характерно это было для так называемых торговых домов — семейных купеческих компаний. Совладельцы такой компании — родичи и свояки организовывали конторы в других городах, где действовали сами или через агентов-факторов. Новой формой купеческих объединений стали морские охраняемые караваны — так называемые конвои. Широко распространились издавна известные паевые купеческие товарищества (компаньонами, складничества, коменды), а также объединения купцов одного города — гильдии. Нередко в городе было несколько гильдий, куда входили купцы, путешествующие в одно место или с одинаковым товаром: например, суконщики во Флоренции и Нидерландах или русские "гости-сурожане". Торговые гильдии, как и ремесленные цехи, добивались для своих членов монопольных привилегированных условий в торговле, оказывали помощь в случае гибели товара, пленения, болезни или смерти купца. Они добивались для себя правовой защиты в чужих странах. В Барселоне уже в XIII в. возник институт торговых консулов, которых специально для защиты торговых интересов и купцов своей страны направляли в Византию, Александрию, Сирию, на Сицилию; к концу XV в. резиденции барселонских консулов были уже в 50 средиземноморских портах. Тогда же в Барселоне появилась морская биржа, где заключались контракты. К концу периода почти во всех странах возникли элементы протекционизма: запрет перевозить свои товары на иностранных судах и ввозить товары, конкурирующие с местными, установление таможенных льгот для своих купцов и т.п. Неприкосновенность жизни, чести и имущества купцов, в том числе иноземцев, обычно гарантировалась городом и государством.

Монеты с изображением Конрада III и Фридриха I. Германия XII в.

Иногда объединялись все купцы нескольких городов. Самым значительным объединением такого рода в средневековой Европе была знаменитая Ганза — торгово-политический союз купечества многих североевропейских городов. Ганза (наименование употреблялось с 1358 г.) созывала собрания их представителей—ганзетаги, имела свой флот, объявляла войну и мир, вмешивалась в дела всех балтийских стран и вела активную борьбу за преобладание на Балтийском и Северном морях. Ганза возникла в середине XIII в. как антипиратский союз купечества 60 городов Северной Германии во главе с Любеком, а к началу XV в. объединение насчитывало несколько сотен немецких и западнославянских городов и делилось на насколько филиалов: прусский во главе с Данцигом (Гданьском), рейнский — с Кёльном и др. Наибольшую роль играла вендская Ганза во главе с Любеком, позднее Гамбургом, которая держала в своих руках торговлю в Северной Европе до начала XVI в. Ганза имела колонии, конторы, склады, портовые сооружения, церкви во многих городах Европы: Амстердаме и Брюгге, Лондоне и Новгороде, Висбю, Стокгольме, Риге, Бергене и др. Она значительно расширила рыночные отношения в северной торговой зоне.

Ганзейский корабль "когг". XIII-XIV вв. (реконструкция)