Трещины в энергетическом сотрудничестве

Россия нуждается в торговле с Китаем больше, чем Китай нуждается в России, особенно в плане энергоресурсов. В 2009 году Россия занимала лишь 14-е место в торговом сотрудничестве с КНР, и на ее долю приходилось всего 1,7 процента китайского объема торговли с иностранными партнерами. Падение мировых цен на нефть (и другие энергоресурсы) в сочетании с диспропорциями в торговле говорит не о том, что Россия продает меньше нефти в Китай, а о том, что размеры ее углеводородного экспорта в стоимостном выражении со временем упали в связи с укреплением китайского юаня по отношению к рублю. А снижение нефтяных цен, о котором говорилось выше, это второй фактор.

Более показательным признаком изменения характера российско-китайских энергетических отношений был выбор времени для подписания соглашений 2009-2010 годов. Долгие годы китайцы жаловались на то, что Россия затягивает заключение сделок на поставку нефти и газа, и в особенности соглашений по строительству ряда трубопроводов, которые были очень нужны Китаю. Если, как говорилось выше, общая интенсивность российско-китайской торговли устойчиво росла, то торговля энергоресурсами по темпам роста отставала, что, по мнению многих, было нелогично с экономической точки зрения. Катализатором последних событий в сфере энергетического сотрудничества наверняка стало снижение нефтяных цен в 2008 году и далее, а также значительное падение цен на природный газ во всей Европе. Это был самый мощный стимул для активизации российско-китайского сотрудничества в энергетической области. В то же время, отнюдь не факт, что китайские кредиты России в итоге принесут КНР большую выгоду за рамками соглашения "кредиты в обмен на нефть". Эти доллары "Транснефть" в итоге вполне может направить на модернизацию своей обветшавшей, но гораздо более крупной и стратегически важной европейской инфраструктуры, по которой газ идет из России в западном направлении на газовые рынки Европы – ведь именно там в ближайшее десятилетие у компании больше всего шансов на прибыль. Это наблюдение сделано с учетом аналитических выкладок многих специалистов, которые говорят, что спрос на европейском газовом рынке вернется на уровень 2008 года не ранее чем в 2015 году. Шансы России вернуть себе статус "великой державы" напрямую зависят от ее способности контролировать и манипулировать газовыми рынками покупателей, особенно в Центральной и Восточной Европе. Не допустить утраты европейского рынка (и, соответственно, потери рычагов политического давления) – это в российских деловых кругах и в политическом руководстве страны считается приоритетом высшего порядка, поскольку рычаги воздействия на Украину у них есть (она остается самой крупной транзитной страной для российского газового экспорта в Европу).

Сегодня Россия занимает четвертое место среди поставщиков энергоресурсов в Китай, обеспечивая примерно 9 процентов китайского импорта. На протяжении следующего десятилетия этот показатель может удвоиться, особенно если в КНР пойдет российский газ. Но России приходится противостоять многим другим, нематериальным факторам. Первый и главный среди них – это география и демография. Что касается газа, то самый большой спрос на него в промышленно развитых юго-восточных районах Китая, особенно в провинции Гуандун, а она находится далеко от российских газовых месторождений. Поэтому из-за необходимости развития инфраструктуры для доставки газа он будет чрезвычайно дорог в тех местах, где больше всего нужен. Одним из вариантов решения проблемы может стать богатая газом Восточная Сибирь, но она расположена ближе к менее населенным регионам Китая, и именно там было бы рациональнее в теории этот газ использовать. Но экономика в этих регионах развита не настолько, чтобы оправдать крупные китайско-российские инвестиции в дорогостоящую наземную инфраструктуру. А сама Россия с нежеланием относится к развитию необходимой инфраструктуры, населенных пунктов и промышленности в тех масштабах, которые необходимы для рационального экономического использования ее газовых ресурсов. Именно эти причины приводили представители ТНК-ВР, объясняя, почему так медленно идет освоение Ковыктинского газового месторождения, отданного компании в концессию.

Среди других нематериальных факторов можно отметить то, что России не нравится, когда ее считают главным образом поставщиком сырья в Китай. Такое положение вещей ставит ее на один уровень с Африкой и наименее развитыми странами Ближнего Востока. Во-вторых, Москва давно уже поставляет в КНР военную технику и оружие, но в последнее время объемы таких поставок сокращаются. На самом деле, Москва и Пекин стали конкурентами в области торговли оружием, и Россия, как и другие страны, давно уже считает, что китайцы могут скопировать наиболее ценные из поставляемых образцов военной техники, чтобы затем конкурировать с российской продукцией на мировых рынках. Это еще больше снизит экспортные доходы России от продукции, не являющейся сырьем, а также усилит зависимость государства от энергетического экспорта. В-третьих, Россия не может исключать, что поставки передовых и современных систем вооружений в Китай, который наращивает свой военный потенциал, могут оказаться крайне полезными для этой страны в случае маловероятного будущего вооруженного конфликта между двумя государствами.

Но есть и другие проблемы. Одна из них – это ощущение ослабления "духа товарищества и партнерства" между двумя странами, который достиг максимума в годы холодной войны, а затем пошел на убыль. Согласно опросу Pew Global Attitudes, сегодня лишь 58 процентов россиян относятся к Китаю благожелательно, и лишь 46 процентов китайцев положительно смотрят на Россию. Отчасти объяснением такого охлаждения в отношениях может послужить проведенный в октябре 2009 года российским Фондом "Общественное мнение" опрос, в ходе которого был задан вопрос: "Считаете ли вы, что усиление Китая угрожает интересам России?" 44 процента российских респондентов заявили, что Китай угрожает российским интересам, 39 процентов ответили отрицательно, а 17 процентов затруднились с ответом. Согласно результатам того же опроса, россияне с 2002 года считают, что глобальное влияние их страны снижается. В то же время, эти же самые российские респонденты указывают, что в период с 2002 по 2009 год международное влияние Китая увеличилось более чем на 200 процентов. И опять же, признание усиления китайского влияния может являться отражением растущего недовольства россиян тем, что это усиление отчасти обеспечивается за счет российских ресурсов. Такое восприятие ставит палки в колеса "стратегическому партнерству" России и Китая, особенно в вопросах энергетики.