Команда ликвидации 19 страница

Родной мир Тау такой же сухой как этот, они обживают миры, похожие на свой собственный, так что я полагаю да, сегодня будет солнечный и жаркий день.

- Я уже почти год провел в тюрьме, на борту корабля, а теперь этот раскаленный мир, - говорю я ему, -

хотелось бы дождя.

Почувствовать на себе его капли.

- Мне никогда не нравился дождь, холодно и мокро, к тому же от него люди становятся несчастными, - возражает Квидлон, -

я родом с планеты, где дожди идут все время, постоянная, деморализующая капель, которая продолжается и продолжается, а когда заканчивается, все равно облачно.

Там никогда не было яркого света, всегда все серое и пасмурное.

- Значит ты не скучаешь? - спрашиваю я его, пока мы идем в тень купола, возвышающегося меж нами и восходом.

- Хочешь еще раз увидеть те, затянутые облаками, небеса?

- Совсем нет, - с яростью отвечает он, -

я повидал столько всего, чего никогда бы не увидел на родной планете.

Столько всего в галактике, о чем я даже не догадывался, и о чем знаю теперь.

Я каждый день узнаю что-то новое.

Я встречал бойцов и флотских, разговаривал с офицерами и комиссарами, я видел восходы на других мирах, и смотрел на другие звезды в ночном небе, и ничего бы этого не произошло, если бы я не вступил в Имперскую Гвардию.

- А ты осознаешь, что сегодня все это может закончиться? - тихо говорю я, когда мы входим в тенек и присаживаемся.

Я оглядываюсь.

Мимо проходят несколько крутов, один из них кивает нам и я машу рукой в ответ.

Шум просыпающегося города возрастает, доносится болтовня из палаток, крики торговцев чужаков усиливаются, вокруг нас просыпается гомон, сопровождающий жизнь.

- Я могу умереть, это верно, но на сама деле, я не думал об этом, - отвечает он.

- Тебя это вообще не волнует? - подначиваю я, не веря.

- Да я видел столько, в сотни раз больше, чем многие люди видят за всю жизнь, больше чем я мог вообразить себе, пока рос, - искренне отвечает он, -

кто знает, что произойдет когда я умру? Может быть это будет самым величайшим опытом, так сказать опытом всей моей жизни.

- Ты не слишком-то стремись насладиться им, - предупреждаю я его, вспоминая свои собственные дерзкие отношения со смертью.

Пока я сижу тут, за глазами снова начинает болеть, тупая боль, которая переходит дальше в мозг, ее можно терпеть, но она определенно неприятная.

Перед мысленным взором ударяют молнии, ощущая вон обугленной плоти.

Пытаюсь игнорировать это и слушаю Квидлона.

- Ха, Последний Шанс, я как-то не тороплюсь быть убитым, чтобы испытать смерть на себе, - смеется он в ответ, не замечая мою рассеянность.

- Как я уже и говорил, еще столько всего можно увидеть в смертных мирах перед тем как я уйду.

Я уже встречал орков, но хотел бы взглянуть на эльдар, правда ли это, что они ходят не касаясь земли, или даже посетить один из величайших кафедральных соборов, или даже совершить паломничество на саму Святую Терру.

- Ты этим и займешься, когда получишь свое прощение? - спрашиваю я, стараясь насколько возможно, избавиться от странных видений.

- Конечно же, путешествовать, - говорит он мне с улыбкой, -

- хотя не знаю, как это осуществить.

Может быть продолжу работать на инквизитора Ориеля, или запишусь в экипаж космического корабля, в конце концов я много что знаю о машинах.

- На твоем месте я бы избегал Флота, - предупреждаю я его, -

ты, кажется, не очень-то поладил с Адептус Механикус, а на борту каждого судна сотни техножрецов.

А что касается Ориеля, чем скорее его подстрелят, с его окольными путями, тем лучше.

Он интриган, и его планы могут очень пребольно отозваться.

И именно ты окажешься на линии огня, когда это произойдет, а не он, у него есть привычка сбегать.

Поверь мне, я знаю, я уже однажды пытался взорвать его и ничего не вышло.

- Я не знал, что ты раньше работал на Ориеля.

Каково это? Я имею в виду, что ты не особо-то рассказывал о прошлом задании, - намекает он.

- Это потому, что я не могу о нем говорить, - отвечаю я, отворачиваясь, -

слишком много воспоминаний, слишком много хороших людей погибло, которым не следовало бы умереть.

Я творил такое, что даже представить себе не мог, что способен, а теперь повторю это, даже не задумавшись.

Это убило меня, но так же показало, кто я есть на самом деле.

- Ну и кто же? - спрашивает Полковник, заставляя меня вздрогнуть.

Я замечаю, что он стоит позади меня и взирает своим ледяным взором.

- Я - Кейдж, лейтенант 13-ого Штрафного Легиона "Последний шанс", - отвечаю я ему, вскакивая, -

Я - "Последний шанс", как вы и говорили.

- И что это значит? - продолжает он, кивком головы, изгоняя Квидлона прочь.

Пехотинце бросает на меня взгляд, а потом уходит.

- Это означает, что я здесь, чтобы сражаться и умереть за Императора, - с горечью объясняю я, отворачиваясь и делая шаг.

- Не смей уходить от меня, Кейдж, - рычит он, и я поворачиваюсь обратно, -

ты о чем думаешь, разворачиваясь спиной к офицеру?

- Да уже не о чем, - холодно смеюсь я, -

сейчас все поменялось.

Я уже не просто лейтенант, а вы не просто Полковник.

Дело не в званиях или старшинстве.

Я кое-что осознал.

Я понял, почему вы попросили меня выбрать и тренировать группу.

Вы просто уже не можете делать это сами, да? Я знаю, сколько теперь мне нужно сдерживать в себе, все эти воспоминания, всю эту боль, всю кровь на своих руках.

Я-то могу с этим разобраться.

Вы так же, но сколько вы еще можете вытерпеть? Я знаю что вас волнует, даже не пытайтесь сказать мне, что это не так.

Вопрос только в наших душах, не в телах, но вас это волнует, и вы так же клали на чертову миссию, но верите в Императора и все остальное.

Вы же не просто машина, вы такой же человек, как и я.

Один Император знает, может вы когда-то были таким как я, может быть были простым пехотинцем - или были рождены для таких деяний? Может быть вас с младых ногтей воспитывали офицером?

- Ты ничего обо мне не знаешь, Кейдж, - после секундного размышления отвечает он, его глаза буравят меня, -

но да, ты прав, мне нужна твоя помощь.

Ты продемонстрировал кое-что особенное в Коританоруме.

Я знаю, что ты вернулся за мной, а не за каким-то вшивым прощением в моем кармане.

Ты понял кое-что из того, что я пытаюсь сделать, но у тебя ни малейшего понятия о картине в целом.

Ты ничего не знаешь о моем прошлом, и не знаешь, что тебя ждет впереди.

Ты мне нужен, ты мне все еще нужен, вот и все.

Мне плевать на тебя, я ясно выражался, что у тебя есть только один шанс.

Ты его получил и упустил.

- Тогда почему бы просто не убить меня прямо сейчас? - рискую высказаться, поднимая руки, словно заложник.

- Может быть я так и поступлю, - говорит он, доставая из кобуры автопистолет.

- Давай, - рычу я, -

убей меня, для задания я не нужен, я просто нянька для Квидлона и Тани, а они уже как-нибудь позаботятся о себе.

Я выполнил свою работу.

Ты мог убить меня все это время за последний четыре года, в любой миг.

И у тебя были оправдания.

Ты мог убить меня, когда поймал меня с новобранцами на Тифон Приме, но позволил переубедить себя.

- Они угрожали пристрелить меня, если бы я это сделал, - пытается возразить он, но выходит не очень-то убедительно.

Полковник никогда не умел хорошо врать.

Говорить полуправду, этому он наловчился, но откровенно врать? Неа, тут он пас.

- Они бы не стали, несмотря на то, что говорили, - отвечаю я, опуская руки и обвиняще тыкая в него пальцем, -

ты мог убить меня тогда, мог оставить меня умирать, когда улетали из Коританорума.

Мог убить, когда я прихлопнул Тифонских офицеров, и когда нашел меня пьяным в стельку, но ты решил подождать, пока я не проснусь и предложит мне еще один последний шанс, зная, что я схвачусь за него.

- И что ты хочешь, чтобы я ответил, Кейдж? - спрашивает он, убирая пистолет в кобуру. -

Что ты мне нужен на этом задании, на случай если все пойдет прахом? Это правда, ты мне нужен как поддержка.

Ты несомненно один из лучших солдат, что я когда-либо встречал.

Но на самом деле, ты мне нужен не из-за этого.

Ты сам жаждешь, чтобы я наказал тебя, потому что ты этого заслуживаешь.

И ты знаешь, что это правда.

Дело не в искуплении, дело в наказании.

У тебя был шанс навсегда выбраться из всего этого, но ты его отбросил именно потому, что до сих пор чувствуешь себя виноватым.

Ты винишь себя за всю свою жизнь, Кейдж, и хочешь, чтобы я ощущал себя виноватым за тебя.

И ты сам хочешь, чтобы я тебе протащил через ад, и чтобы ты смог за это меня ненавидеть, и не хочешь признаваться, что все, что ты пытаешься доказать мне, на самом деле, тебе нужно доказать это самому себе.

- Я брехливый, жуликоватый, сын орка, душегуб, - смеюсь я ему в лицо, -

да я был ублюдком еще до того, как ты схватил меня.

И почему же ты считаешь, что я чувствую вину за все, что натворил?

- Тебя изводит не то, что ты натворил, или чего не сделал, - говорит он мне, подходя ближе и становясь лицом к лицу, -

ты в этом прав, ты плевать хотел на всех тех, кого убил, тебе плевать на все причиненные тобой страдания.

Но тебя мучает то, что возможно, если бы ты не был таким эгоистичным, так одержимым своим собственным выживанием, то может быть больше штрафников "Последнего Шанса" покинули бы Коританорум живыми.

- Ты не намеревался оставлять из нас в живых хоть кого-то, ты или Ориель, - возражаю я, отходя от его пугающей фигуры.

- Где твое самопожертвование, когда оно было необходимо? - неуклонно продолжает он, снова подходя ближе. Мой личный судья и присяжные.

- Ты каждую ночь спрашиваешь себя, мог ли я их спасти.

Ты спрашиваешь, мог ли я спасти Франкса, если бы не прикинулся мертвым во время авианалета. Мог бы придержать Гаппо на том минном поле, если бы не слинял? Почему ты обливался кровавым потом на Крагмире, пытаясь спасти Франкса? Может быть потому что считал его лучше себя? Так ты из-за этого так себя ненавидишь, потому что все эти умершие люди гораздо больше тебя заслужили право на жизнь? Вот почему ты - Последний Шанс.

Вот почему тебе нужно, чтобы я наказал тебя, потому что да, ты - отвратительный, эгоистичный, трусливый кусок дерьма, которого Императору следовало бы убить.

Но ты за всю свою жизнь так и не понял, почему он этого не сделал, а вместо - забрал жизни всех, кого ты знал, за исключение меня.

Я единственный, кто у тебя остался, Кейдж.

Я не воспоминание, и я говорю тебе - не смей уходить от меня, когда я разговариваю с тобой.

Ничего не изменилось, ты до сих пор отребье, и у меня все еще есть обязанность спасти тебя от самого себя.

Я просто громко смеюсь.

Хороший, сердечный смех пробирает до живота, аж челюсти сводит.

Полковник стоит на месте и озадаченно смотрит на меня, подняв одну бровь.

Умудряюсь взять себя в руки.

Пара других штрафников пытается подойти, но завидя Полковника, отступают.

- Да, Полковник, - отвечаю я, энергично отдаю честь, хотя так и не могу остановить хихиканье.

- Если вы прекратили строить из себя лицемерного сукиного сына, сэр, то я хотел бы проверить свое отделение.

- Вперед, лейтенант Кейдж, - говорит он, кивая, наше официальное отношение восстановлено.

Когда я ухожу, мои мысли в беспорядке, я ощущая на своей спине пронзающий взгляд, но вскоре разум прочищается, когда я начинаю выкрикивать приказы остальным.

ОРИЕЛЬ вернулся примерно в полдень и приказал нам собираться и выдвигаться.

Задание начинается здесь и сейчас.

Без дальнейших слов мы собираемся, последний раз проверяем свое оружие, собираем боеприпасы и оставляем ненужные теперь вещи.

Спальники, лагерные горелки - все это будет лишним весом, а мы должны пойти налегке.

Быстро машем на прощание крутам, которые так же готовятся сняться.

Ориель безошибочно ведет нас по улицам, избегая больших толп чужацких кварталов, мы проходим мимо космопорта.

Он указывает на стоящий на площадке корабль тау, мерцающий белый шаттл, украшенный огромными красными символами тау.

Это транспортник Пресветлого Меча, он уже отправился в боевой купол для проверки.

Инквизитор ведет нас дальше от космопорта, и мы видим другой купол, стоящий отдельно в пустыне, соединенный с городом единственным мерцающим серебром рельсом.

Когда подходим ближе, я замечаю похожие на пулю очертания вагонов, снующих туда-сюда, и осознаю, что это какие-то локомотивы.

- Вот так мы попадем в боевой купол, - говорит он нам, указывая на проносящийся мимо нас транспорт.

- Благодаря учебным тренировкам на "Лаврах Славы", вы представляете себе оперативную область внутри купола.

Взрывы Трост дадут нам необходимую неразбериху, чтобы попасть в центральный комплекс, где расположены силовые катушки.

Как только окажемся там, Квидлон, Таня и Кейдж, а с ними и Трост, перерубают подачу энергии на внешние лестничные площадки и на рельсы и отрезают купол от внешней связи.

Полковник, Морк и я, выманиваем из укрытия О'вара, и приводим к Тане.

Она убивает командующего, и мы уходим через железнодорожный терминал.

Стрелли, примерно в пяти километрах на восток от купола в пустыне стоит шаттл, ты направишься туда.

- Активируешь это, как только увидишь шаттл, - инквизитор протягивает Стрелли маленький цилиндр, с выгравированной медной руной на основании.

- Потом летишь обратно к куполу и забираешь нас.

Как только мы оказываемся на борту, то летим к кораблю на орбите.

Я разговаривал с Прохладным ветром, и он уверил меня, что после убийства Пресветлого меча, цепь командования на некоторое время будет нарушена, и он сделает, что может, чтобы продлить это замешательство.

- Все это прекрасно и замечательно, - говорит Таня, глядя как еще один транспорт стремительно набирает скорость и скрывается из виду, - но как мы попадем в один из этих поездов?

КВИДЛОН осторожно и продолжительно ругается про себя, пока мы опускаем его в дыру.

Ориель уверил нас, что силовые катушки для поездов захоронены там, и Квидлону нужно просто временно отключить питание, тем самым заставив поезд остановиться.

Когда попадаем на поезд, включается обратно питание, и с ветерком катимся к укрепленному куполу.

Все это хорошо на бумаге, но судя по ругательствам Квидлона, на практике это чуть сложнее.

У нас так же почти час заняло найти один из энергетических каналов, рыская среди пустынных дюн, на случай, если нас увидит какой-нибудь воин Огня из проходящего поезда и мы вызовем подозрение.

Вскоре Квидлон возвращается, моргая от яркого света после нескольких минут в маленьком лазе, который мы нашли подняв панель, расположенную в паре сотен метров от рельс.

- Думаю подача энергии возобновится через несколько минут, - говорит он нам, отряхивая себя от пыли и запихивая странный на вид инструмент обратно в свой ранец.

- Ты думаешь? - рявкает на него Морк.

- Я не знаю как работают расчетные системы тау, они не используют минуты или секунды, так что мне приходиться гадать, - стонет он в ответ, явно огорченный, -

да я даже не смог прочитать маркировку на всех переключателях и терминалах, так что можете считать, что мне повезло, что я сейчас не кусок жаренного мяса.

- Итак, мы умудрились остановить один из поездов.

Что дальше? - спрашивает Трост.

- Я бы предложил убить всех на борту, - говорю я им, оглядываясь в поисках возражений.

- Последний шанс прав, - соглашается Трост.

По половине с каждой стороны, атакуем спереди и сзади.

Штурмуем, расстреливаем все, что движется, затем ждем пока включат питание.

У этих штук нет машинистов, так что она отвозит нас куда надо.

- Подрывник, Кейдж и Снайпер со мной, - быстро приказывает нам Полковник, глядя вдоль рельсы в сторону города, где отражение солнца от металла указывает на следующий поезд.

- Остальные с Ориелем.

Держитесь ниже, стреляйте на уровне груди, так мы не поубиваем друг друга.

- Сначала гранаты, - предлагаю я, снимая с пояса фраг-заряд, -

- в таком замкнутом пространстве она многих уложит.

Полковник кивает, и Трост кидает одну из своих фраг-гранат Ориелю, тот передает ее Стрелли.

- А почему я должен идти первым? - хнычет он, держа гранату на вытянутой руке, чтобы кто-нибудь другой забрал ее.

- Потому что если нам придется, мы просто можем уйти оттуда пешком, Летун, - без обиняков отвечаю я.

- Ага, и пешочком до орбиты? - с горечью спрашивает он, сплевывает на землю и встает.

Ориель с остальными перепрыгивают рельс и ждут на другой стороне, в сотне метров дальше по дороге.

Мы не пытаемся скрываться, насколько я знаю, тау на борты быстро приближающегося поезда мало что могут сделать, чтобы остановить его, даже если увидят нас.

- Ты первый, Подрывник, - говорит Полковник, указывая на Троста.

- потом Последний Шанс и я.

Снайпер, ты остаешься здесь и снимаешь любого, кто вылезет в окно.

Теперь я вижу приближающийся поезд, он замедляется недалеко от нас и теперь двигается благодаря набранному разгону, так как вошел в область, где секция отключена от энергетической решетки.

Как я уже говорил, у него очертания пули, примерно двадцать метров длинной, с рядом узких окон, примерно в двух третьих высоты от земли.

У него нет видимых колес, он беззвучно парит над рельсом.

Он проходит мимо нас, все еще двигаясь очень быстро, но замедляясь, и когда мы начинаем бежать вслед, он опускается на рельс, его нижняя часть вырезает борозды в песке, еще сильнее замедляя.

Сзади вагона три маленькие ступеньки, ведущие в разные стороны.

Я указываю Тросту на правый край, и он кивает, поднимает руку с гранатой.

Таня кидается влево, падает ниц и занимает позицию для стрельбы на песчаной дюне.

Люк над ступеньками открывается и дверь с шипением уходит вверх.

Высовывается голова тау в униформе воинов Огня, и Полковник стреляет, пули дырявят чужака, и тот отлетает назад.

С мастерством, привитым годами практики, Трост закидывает гранату точно в отверстие, изнутри доносятся крики паники.

Взрыв вышибает последние пять окон вагона, и из-за двери вылетает тело.

Примерно две секунды спустя из носовой части поезда доносится второй взрыв.

Трост добегает до ступенек первым и вскакивает на них, стреляя из лазгана при прыжке внутрь.

Я иду следующим, стреляю из автогана вправо с одной руки, другой втягиваю себя через люк.

Под ногами хрустит стекло, вижу тела тау, усыпающие все лавки, бегущие вдоль всей длины транспорта.

Один или двое дергаются, и мы стреляем в них, слышу как позади меня запрыгивает Полковник, держа наготове автопистолет.

Остальные прорываются с носа, и мы стоим, смотрим друг на друга, меж нами лежит около трех десятков тел.

Еще несколько тау начинают приходить в себя, так что начинаем ужасную работу - казним их всех, стаскиваем их шлемы и всаживаем каждому пулю в лоб.

Таня присоединяется к нам, до держит свой палец подальше от спускового крючка снайперской винтовки.

- Давайте очистим немного места, - слышу я голос Ориеля, он хватает труп за ноги и тащит его к двери.

Когда я хватаю другое тело под руки и поднимаю его, под моими ногами появляется гудение, я ощущаю, что поезд начинает снова подниматься от земли.

В спешке мы хватаем тела и выталкиваем их через дверь, наблюдаем как они беспомощно кувыркаются по пыли и песку, когда поезд набирает скорость.

- Их никто не увидит? - спрашивает Таня, просовываю руки подмышки одному из воинов Огня.

- К тому времени мы уже будем внутри и тревога поднимется когда все будет сделано, будь на то воля Императора, - отмечает Морк.

- Сколько нам туда ехать? - спрашивает Стрелли, помогая Тане тащить тело.

- Десять, от силы пятнадцать минут, судя по ускорению и времени, что заняло у нас остановить поезд, - говорит Квидлон, глядя через одно из разбитых окон.

- Забудьте об отдыхе, будьте наготове, - говорит Ориель, вставляя новую обойму в пистолет и передергивая затвор.

Это напомнило мне тот момент, когда я впервые увидел его в плазменной камере Коританорума с двумя дымящимися автопистолетами в руках.

Он излучал тогда ту же самоуверенность.

У него не было сомнений в том, что он делает - и если кто-нибудь из нас выберется живым из этой заварушки, то это точно он.

- Мы начинаем замедляться, прыгай, - говорит Полковник Стрелли, толкая его к задней двери, -

двигай к шаттлу, но дай нам по меньшей мере час, перед тем как снимать стелс-поле, потому что как только снимешь - тау тут же его обнаружат.

Ну а после этого, на всех парах лети к нам.

- Где Прохладный ветер? - спрашивает пилот, сейчас это некоторым образом странный вопрос.

- Его участие в задании завершено.

Даже не предполагалось, что он будет находиться в боевом куполе, - с носа отвечает Ориель, махая Стрелли убираться.

Я стою на верхней ступеньке, пока он спускается к проносящейся мимо земле.

Показываю ему большой палец и он прыгает, отталкивается от ступеньки ногами.

Вижу как он приземляется и перекатывается.

В следующий миг он уже на ногах.

Стоит там и машет.

Пока мы летим дальше, я наблюдаю за ним, он все стоит на месте, даже не пытаясь, насколько вижу, отправиться к шаттлу.

Следующие несколько минут проходят в молчании, мы все смотрим как по мере приближения из песков все больше и больше вырастает боевой купол.

Он большой, намного больше, чем я представлял себе во время тренировок на борту "Лавров Славы".

Полагаю, что он как минимум три, может быть четыре километра в поперечнике у основания, по сравнению с ним, все здания что мы видели около космопорта - карлики.

Даже боевой купол на Ме'леке был вполовину меньше, хотя полагаю, там их намного больше, чем один.

Ощущаю как локомотив все быстрее замедляется.

Купол всего в паре сотен метрах, и я готовлюсь, присаживаюсь у одного из разбитых окон, автоган согревает мою руку, так что я задвигаю все мысли о Ме'леке.

Трост выпрыгивает за сотню метров от черной дыры, в которую уходит рельс, и направляется вправо, вытаскивая заряды из своего ранца.

В последний раз проверяю свой автоган и кладу его на подоконник.

- Последний шанс, - говорит мне Квидлон, на его лице обеспокоенность, -

я тут подумал, мы ведь столкнемся с целой армией, я имею ввиду, нас всего лишь горстка.

И как нам побить целую армию?

- Инквизитор? - кричу я Ориелю на носу состава. -

Со сколькими мы столкнемся?

- Прохладный ветер сказал, что там будет только охотничий кадр Пресветлого Меча и еще один кадр охраны, - говорит он, оглядываясь по вагону на нас.

Примерно сто, может быть сто двадцать воинов.

- Это мелочь, Мозги, - усмехаясь, говорю я Квидлону, -

вот в Коританоруме была настоящая армия, тысячи.

- И как вы все провернули? - спрашивает он, в кои-то веки подавленный.

- Тебе краткую историю или полную? - отвечаю я, глядя в окно.

Щель в стене купола все ближе и ближе.

Белизна самого купола ослепляет на фоне чистого, синего неба.

- Кажется у нас есть время только на краткую, Последний Шанс, - говорит Таня с другой стороны прохода.

- Превратили их в маленькие угольки, - смеюсь я, ощущая полное спокойствие.

Пульсация в голове начала спадать, когда я успокаиваюсь.

Похоже, что произошедшее за несколько последних месяцев, собралось во мне, снова появилось ощущение отстраненности.

Экстаз, о котором я рассказывал Тане, чувство, что внутри моего тела кто-то еще.

Когда мы заезжаем внутрь купола, все на секунду становится тусклым, но я осознаю, что на самом деле внутри не темно, просто желтый свет - ничто, по сравнению с ярким сиянием дня снаружи.

В этот момент мы проезжаем ворота и въезжаем в терминал.

Длинная посадочная платформа бежит вдоль рельс с каждой стороны, над ней через равные промежутки широкие арки.

Здесь на посту несколько воинов Огня тау, могу представить себе их удивление, когда поезд с разбитыми окнами мягко скользит останавливаясь.

Не даем им и шанса отреагировать.

Слегка приподнимаюсь, все еще с автоганом в руках у оконной рамы, и даю короткую очередь, укладываю ближайшего тау. Пули пробивают его живот и грудь, отрывают куски от бронированного панциря.

Полковник целится ниже в другого, очередь прошивает линию вдоль стены, после чего пробивает коленную чашечку воина.

Ориель выпрыгивает из двери, стреляет на ходу с превосходной кучностью прожигает шлем третьего.

Я сам вылетаю из задней двери и перекатываюсь влево, напротив остановившегося теперь вагона, использую зад транспорта в качестве укрытия.

Воин Огня разворачивается, чтобы убежать в один из арочных проходов, но целюсь быстрее, выстрелы попадают ему в верхнюю часть спины и откидывают вперед.

Он кувыркается, после чего пытается встать на ноги, все еще живой, но оглушенный. Открывает ответный огонь из громоздкого карабина, выстрел выгрызает огромный кусок из вагона, и я вынужден нырнуть обратно.

Быстро осмотревшись, я замечая как Квидлон стреляет изнутри, его залп лазерных разрядов впивается в воина Огня и снова опрокидывает того.