Монизм или плюрализм мнений?

История вопроса, если можно так выра­зиться, здесь достаточно проста. Обще­ственное мнение, складывающееся и функционирующее в обществе, является по преимуществу плюралистическим. Оно и не может быть иным в системе, состоящей из слоев с различными и зачастую прямо противоположными интересами, в системе, дискретной во всех отношениях — экономическом, социаль­ном, политическом, культурном и других, порождающей в силу этого сложную дифференциацию в положении различ­ных групп и слоев населения. Собственно, плюралистическая структура общественного мнения является тут отражением плюралистической структуры самого социального орга­низма. Факт этот предельно очевиден, и естественно, что социологи давно отметили и описали его с помощью терминологии.

При этом некоторые из вульгарных представителей со­циологической науки возвели плюралистическую структуру общественного мнения в абсолют, отождествили ее со структурой всякого общественного мнения, общественного мнения вообще. Факты существования единого общественного мнения или не замечаются этими исследователями или оцениваются в качестве искусственно порожденных.

Очевидно, чтобы решить проблему монизма и плюрализма общественного мнения, необходимо обратиться к объекту исследования и всесторонне проанализировать его. Вместо одной крайности возникает другая. Абсолютному плюрализму, провозглашаемому вуль­гарной социологией, противопоставляется монистическая точка зрения.

Бесспорно, единство мнений всех членов общества по некоторым вопросам, или, иначе, монизм общественного мнения, является объективным фактом. Естественно, исследователь не может не­дооценивать или тем более не замечать этого факта, точно так же, как он не должен и доказывать его возможности. Задача исследования состоит в объяснении факта, в раскрытии его природы и ме­ханизма.

Монизм мнений нередко достигается в результате борьбы различных точек зрения, ведущейся в той или иной форме и в тех или иных масштабах в печати, в рамках общественных органи­заций и т. д. Однако это бывает далеко не всегда. Например, по вопросу о недопустимости новой войны люди придерживаются одинаковых взглядов именно “сразу же”, до всяких дискуссий, без какой-либо борьбы мнений. И ясно, что мнение, высказанное ими, не перестает от этого быть общественным, так как предмет, о котором высказывается суждение, по всем своим призна­кам целиком относится к числу объектов общественного мнения.

ФАКТИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ВЕЩЕЙ

Наряду с единодушием широко существует и различие во взглядах людей, или, иначе, плюрализм, множественность мнений.

Факт этот является также совершенно очевидным, и лишь при большом пренебрежении к эмпирическому мате­риалу его можно игнорировать и тем более вовсе не заме­чать. Уже однократный опыт обнаруживает несостоятель­ность позиции абсолютного монизма.

Противоречащая фактам позиция абсолютного монизма является довольно сомнительной и в политическом отноше­нии, с точки зрения перспектив развития демократии.

Функционирующее обществен­ное мнение не знает никаких объективных границ между “процессом” и “результатом”. Общественное мнение — это определенное состояние массового сознания, реагирующего на тот или иной объект. Следовательно, будучи высказанным вслух, оно всегда представляет собой “результата, “итог” и никогда — “процесс”. Разумеется, случается до­вольно часто, что в отношении того или иного вопроса обще­ственность сначала не занимает какой-либо одной, опреде­ленной позиции, высказывает несколько различных точек зрения, а потом, возможно, именно в результате дискуссий и борьбы мнений, приходит к единодушному суждению. Од­нако и в том, и в другом случаях мнение, высказываемое общественностью, одинаково является общественным. Просто это разные мнения, высказанные в разное время, причем мнения с различной структурой: одно - с плюралистической, другое - с монистической.

Процесс формирования мнений идет непрерывно, в любое время. Он может иметь к тому же различную направлен­ность: идти как от плюрализма к единодушию, так и от единодушия к множественности, Однако неза­висимо ни от чего нет никаких оснований утверждать, будто мнение, сформировавшееся относительно более поздно по времени, обладает какими-то преимуществами, позволяю­щими считать его “подлинным”, “настоящим”, “полноцен­ным” и т. д., в сравнении с “неполноценным” мнением, су­ществовавшим на более ранних этапах развития обществен­ного сознания.

БАЗА И ГРАНИЦЫ МНОЖЕСТВЕННОСТИ МНЕНИЙ

Итак, множественность мнений яв­ляется фактом, фактом столь же объективным, как и единодушие мнений. Выше мы говорили о базе образования общественного мнения с монистической структурой. Анало­гичный анализ должен быть проделан в отношении явления плюрализма.

ПРИРОДА ПЛЮРАЛИЗМА

В самом деле, какова природа плюрализма мнений? Чем объясняется, что люди придерживаются в отношении тех или иных вопросов различных точек зрения, высказывают не совпадающие друг с другом взгляды?

Множественность мнений иногда связывается с проблемой соотношения научного и. обыденного сознания во взглядах людей, с различием в уровнях их грамотности, а также в степени понимания и выражения ими объективных общественных потребностей. Согласно такому пониманию, водораздел между несовпадающими мне­ниями проходит по линии “знание — незнание”.

Как следует отнестись к подобной точке зрения?

Выше мы говорили, что общественное мнение может складываться на уровнях обыденного сознания и научного знания, что оно может быть более и менее компетентным, истинным, адекватно отражающим реальные отношения и иллюзорным, отражающим эти отношения превратно, иска­женно. Бесспорно, все эти аспекты имеют прямое отношение к обоснованию плюрализма мнений: уровень знаний человека прямо влияет на содержание высказываемого мнения, или, иначе, содержание мнения зависит от уровня знаний человека, так как на каждом уровне может рождаться свое, отличное от других, мнение. И все же в целом изло­женная точка зрения никак не может быть признана верной.

Критикуемая точка зрения не может быть принята, поскольку она противоречит некоторым установленным теоретическим истинам. Из всех аспектов анализа мира мнений критикуе­мый взгляд останавливается лишь на одном и к тому же не самом существенном, а именно: на аспекте самого сознания. Важнейшие же объективные различия в непосредственных практических интересах людей, вытекающие из сохраняю­щихся различий в их экономическом, социальном, культурном положении, а также из “вечных” различий демографического плана (половых, возраст­ных, природных), остаются здесь вовсе вне сферы анализа. Благодаря этому создается впечатление будто изменение взглядов людей достигается прежде всего не путем изме­нения их бытия, осуществляемого в ходе экономического, со­циального развития, а путем изменения их сознания, осуществляемого в ходе повышения образования, усиления воспитательной работы.

Ключ к пониманию плюрализма мнений лежит в плюрализме материальных условий существования людей.

СОЦИАЛЬНО - ДЕМОГРАФИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА ОБЩЕСТВА

Дифференцированное рассмотрение социальной струк­туры общества является важнейшей задачей. Без решения этой задачи невозможно понять природы функционирующего общественного мнения, его плюралистической структуры.

Расчленение современного общества в социально-демографическом отношении весьма многопланово. Имея в виду анализ общественного мнения, здесь можно выделить (в первую очередь) такие группы:

Ø по социальному положению

Ø по характеру труда (лица, занятые преимущественно физическим или умственным трудом);

Ø профессиональные

Ø по доходам

Ø по образованию

Ø по типу местожительства (городское и сельское на­селение);

Ø по типу городского поселения (жители го­родов с населением до 5 тыс. человек, до 10 тыс., до 50 тыс., до 100 тыс., до 500 тыс. и выше; жители провинциальных и столичных городов; жители городов со слаборазвитой про­мышленностью и индустриальных центров);

Ø по району местожительства

Ø половые (мужчины и женщины);

Ø возрастные

Ø по семейному положению (холостые, семейные, раз­веденные, вдовые).

Все указанные различия являются объективно существующими, все они касаются материальных или духов­ных условий жизни людей, накладывают явственный отпе­чаток на весь строй их поступков и мыслей, порождают различные типы восприятия жизни, различные подходы к анализу жизненных явлений, даже можно сказать резче — различные системы ценностей. Поэтому-то именно эти раз­личия должны рассматриваться в первую очередь в качестве естественной базы множественности мнений, именно они прежде всего заключают в себе ответ на вопрос: почему люди придерживаются различных точек зрения, выска­зывают несовпадающие друг с другом суждения.

СФЕРА ПЛЮРАЛИЗМА

Анализ обнаруживает целый ряд зависимостей, кладущих границы плюрализму мнений или, напротив, открывающих возможности для возникновения несовпадающих друг с другом высказываний.

Прежде всего, сравнительно легко обнаруживается общая закономерность, что множественность мнений растет прямо пропорционально степени конкретизации обсуждаемых проблем. Объединенное единым укладом жизни большинство населения, как правило, не имеет двух точек зрения по вопросам, касающимся судеб мира или места страны в этом мире. Однако его мнение тотчас же начинает раздваиваться как только речь заходит о частных вопросах, об оценке конкретных явлений внешней и внутренней жизни.

Чем шире ставится вопрос, тем, во-первых, меньше число высказываемых мнений и тем, во-вторых, резче деление опрошенных на большинство и меньшинство. Чем вопрос уже, тем больше разнообразие высказываемых мнений и тем сложнее количественные группировки стоящих за ними людей.

Особенно ярко эта зависимость проявляется при сравнении так называемых безличной и личной постановок вопроса, при переходе от рассмотрения явлений, характеризующих жизнь общества в целом, к рассмотрению явлений, непосредственным образом затрагивающих жизнь индивида. В последних случаях на содержании мнений в гораздо большей степени сказываются индивидуальные особенности личности говорящего: детали его биографии, его жизненный опыт, его потребности, особенности характера.

Другая зависимость, касающаяся природы плюрализма мнений, связана уже не столько с объектом, по которому высказывается суждение, сколько с самой формой высказывания. Например, сравнение оценочных и конструктивных мнений обнаруживает, что в последнем случае множественность мнений бывает значительно большей. В этом убеждаешься, когда начинаешь анализировать ответы на вопросы типа “Что бы Вы могли предложить для быстрейшего решения выдвинутой Вами проблемы?” (II опрос), За кем следует оставить право решающего голоса?” (IV опрос), “Какие меры по укреплению молодой семьи Вы можете предложить?” (V опрос).

Наконец, расхождения во мнениях возникают не только под влиянием различий в объективных условиях жизни людей, но и в результате различий в уровнях их сознания, прежде всего компетентности. Это ярко можно наблюдать при обсуждении сложных вопросов, предполагающих наличие у человека аналитических способностей или осведомленности в предмете. Имеющиеся в таких случаях изъяны в постановке просвещения обнаруживаются сразу же.

Все перечисленные обстоятельства объективного и субъективного порядка, в большей или меньшей мере, прямо или косвенно сказывающиеся на позиции людей, вынуждают исследователя общественного мнения к максимальной осторожности, делают совершенно недопустимым его предвзятый подход к оценке мнений. Исследователь не может заранее сказать: мнение людей на этот счет будет таким-то, не боясь впасть при этом в грубую ошибку. Даже если речь идет об истинах “само собой разумеющихся”. Даже если допущение обратного кажется совершенным вздором. Специфика образования мнений такова, что исследователь всегда может упустить из виду те или иные обстоятельства, порой самые неожиданные, которые влияют на мотивы людей при вынесении ими суждения о предмете, и его самонадеянность непременно будет наказана.

Итак, подведем итог. Как можно видеть из сказанного, в действительности не существует жесткой альтернативы; монизм или плюрализм мнений. Применительно к обществу речь должна идти о другом — о существовании мнения с четко выраженной монистическо - плюралистической структурой. Тяготеющее к безусловному единодушию при обсуждении принципиальных вопросов, связанных с проблемами социального развития, это мнение может раскалываться на ряд составляющих при обсуждении проблем, в той или иной степени затрагивающих индивидуальные интересы людей или испытывающих влияние их индивидуальных особенностей. Следовательно, вопрос о субъекте общественного мнения, который мы поставили в самом начале, сохраняет все свое значение: как быть — отказать мнению, высказываемому частью общества, в праве считаться общественным или признать, что в роли субъекта общественного мнения могут выступать не только общество в целом, но и какие-то его части, элементы?

ЧЬЕ МНЕНИЕ МОЖЕТ СЧИТАТЬСЯ ОБЩЕСТВЕННЫМ?

Выше мы говорили, что в сущности все социологи согласны с выводом: „не всякое мнение определенной группы людей есть мнение общественное, хотя термин “общественное мнение” и употребляется применительно к мнению отдельных групп”. Нетрудно видеть, что этот вывод содержит в себе два смысла: во-первых, тот, что общественным мнением является не всякое мнение, высказанное группой, совокупностью лиц, и, во-вторых, тот; что общественным мнением является мнение не всякой совокупности лиц.

Что касается первой стороны дела, то она ясна. Какая бы широкая группа лиц ни высказывала суждения о предмете, это суждение никогда не будет общественным мнением, если предмет рассмотрения не затрагивает общественного интереса, не допускает многозначности толкования. Иными словами, границы существования общественного мнения определяются границами его объекта. К рассматриваемой же теперь проблеме прямое отношение имеет только второй аспект указанного вывода. В соответствии с ним речь должна идти о том, чтобы определить, мнение какой именно совокупности, какого множества лиц должно признаваться в качестве общественного, причем определить в общем виде, на основе каких-то четких, объективных критериев.

К сожалению, гораздо чаще объективные критерии, необходимые для решения вопроса, заменяются субъективными, произвольными оценками. В соответствии с ними одни социологи “даруют право” называться общественностью одним группам, другие — другим.

Избежать противоречий можно, очевидно, лишь при условии, если право выражать общественное мнение будет признано за всемислоями общества. И такое решение проблемы даст возможность понять реальность общественного мнения, которое в большинстве случаев отличается сложной структурой и представляет собой не единодушное суждение, а совокупность не совпадающих друг с другом частных мнений, высказываемых различными составляющими общество группами. Еще более произвольными выглядят попытки определить субъект общественного мнения по отношению “большинство — меньшинство”. В со­ответствии с ними общественным мнением считается мнение исключительно “большинства” общества; что же касается взглядов “меньшинства”, то они не являются общественным мнением, потому что в противном случае оказалось бы на­рушенным присущее этому мнению “внутреннее единство”.

Что можно сказать по этому поводу?

Крайне неудовлетворительной является сама категория “большинство”, содержащая в себе массу неясностей. В самом деле, о каком большинстве идет речь: об относительном, абсолютном? Каковы его предельные величины? Все эти и подобные вопросы оборачиваются в практике исследования общественного мнения множеством неразрешимых трудностей. Так, меньшинство может рав­няться почти половине общества. Спрашивается, на каком основании мы должны отказать его мнению в праве быть общественным,— тем более что в другом случае такое право должно быть признано за мнением 30 процентов общества, составляющих относительное большинство среди более мелких групп?! Очевидно, в подобных случаях определение обществен­ного мнения как мнения большинства становится настолько относительным, что вообще теряет какой-либо смысл.

Или, мы видели, в практике функционирования обще­ственного мнения довольно часты случаи, когда мнения разбиваются на множество довольно дробных групп, из которых ни одна не может быть признана даже относительным большинством. Как тут быть? Признать, что общественного мнения в таких случаях просто-напросто не существует, что вместо него имеется множество “групповых” мнений, из которых ни одно не является общественным?

Мнение общественности всегда подвергается “обработке” со стороны различных государственных и общественных институтов, а также отдельных лидеров. Речь тут идет не о фальсификации высказываний общественности, а о влиянии на нее, о внушении ей некоторых (в частности, ложных) истин и представлений. Поэтому тут нельзя говорить об “исчезновении” общественного мнения, о том, что оно становится “ненастоящим”. Наоборот — это самое настоящее, подлинное общественное мнение, хотя и введенное в обман, хотя и ложное по содержанию, иллюзорное, ошибочное. С точки зрения понимания и оценки состояния массового сознания такое мнение представляет не меньшую цен­ность, чем мнение истинное. “Избирательная кампания,— указывал В. И. Ленин,— потому представляет выдающийся интерес для всякого сознательного политического деятеля, что она дает объективный материал по вопросу о взглядах, настроениях, а следовательно, и интересах различных классов общества... Выборы дают материал объективный. Проверка субъективных пожеланий, настроений, взглядов учетом голосования масс населения, принадлежащих к разным классам, всегда должна быть ценна для политика в сколько-нибудь серьезном значении этого слова”.

Таким образом, последняя точка зрения также не может быть признана истинной. И корень ее ошибки — постановка определения субъекта общественного мнения в зависимость от содержания высказываемого мнения и даже от способов его формирования. В действительности же такой связи нет и быть не может: субъект остается субъектом независимо от того, что и как он говорит.

ОТНОСИТЕЛЬНЫЙ ХАРАКТЕР СУБЪЕКТА МНЕНИЯ

Чтобы правильно решить вопрос о субъекте общественного мнения, необходимо прежде всего очертить общие границы существования последнего. Некоторые авторы всецело связывают эти границы с категорией “общество в целом”. При этом знак тождества между данной категорией и понятием “носитель общественного мнения” ставится не только в том частном смысле, что отдельным секторам общества (меньшинству) ошибочно отказывают в праве быть субъектом общественного мнения, функционирующего в рамках социального организма в целом.

Эта последняя ошибка в определении субъекта общественного мнения, порожденная буквальным толкованием слов “общественное мнение”, носит не только терминологический характер. Рассматриваемая ошибка имеет принципиальное значе­ние: теоретическое и политическое. Отождествление субъекта общественного мнения исключительно с обществом в целом, объявление всех других мнений, складывающихся и функционирующих в иных социальных структурах, “групповыми”, “региональными”, словом, необщественными, имеет реальный смысл только тогда, когда первый и вторые типы мнений принципиально отличаются друг от друга по своей природе. Однако теоретический анализ говорит о другом. Бесспорно, мнение, действующее в рамках “малых групп”, содержит некоторые специфические моменты в сравнении с мнением, функционирующим в рамках общества в целом. Но основные, принципиальные характери­стики первого и второго совпадают. Так называемое “местное мнение”, или “мнение отдельных областей”, имеет в принципе ту же социальную природу, те же функции, отличается теми же характеристиками в отношении объекта, теми же закономерностями формирования и функционирования, наконец, играет (в рамках своей “вселенной”) ту же самую роль, что и мнение, действующее в обществе в целом. По­этому введение тут каких-либо терминологических различий никак не может быть оправдано. С точки же зрения по­литической оно оказывается просто вредным: лишение мне­ний, действующих в масштабах меньших, чем общество в целом, права называться общественным неизбежно приво­дит к снижению их роли в жизни соответствующих социаль­ных организмов, к ограничению сферы их действия, к уменьшению степени их влияния на различные государственные и общественные институты.

Вопрос должен решаться совсем по-иному. Единый об­щественный организм представляет собой сложную систему, в состав которой входит множество различных по своему строению и величине объема структур. В рамках каждой из них, как и в рамках общества в целом, вокруг вопросов, за­трагивающих интересы структуры, складывается внутреннее мнение. Независимо от того, идет ли речь о первичном производственном коллективе или административном рай­оне, демографической или социальной группе, такое мне­ние— в рамках и по отношению к своей структуре — является безусловно общественным. Поэтому надо говорить не о “групповом”, “местном”, “районном”, “национальном” мнениях, с одной стороны, и “общественном” мнении, с другой, а об общественном мнении группы, района, нации, общества в целом.

Однако, подчеркиваем, намеченный пункт является только исходным, а содержащийся в нем ответ — только частичным. Анализ на этом не может закончиться. Расширив границы существования общественного мнения, мы, в сущ­ности, раскрыли его относительный характер и доказали, что оно может складываться в любой из существующих социальных систем. Что же касается вопроса собственно о носителе каждого из этих мнений, то он пока по-прежнему остался открытым: является ли носителем общественного мнения, действующего в рамках той или иной “вселенной”, только эта “вселенная” целиком или в этой роли могут выступать и какие-то составляющие ее элементы? Известной парафразой этого вопроса является другой: может ли обществен­ное мнение, складывающееся в рамках одной “вселенной”, входить в состав общественного мнения, действующего в более широкой “вселенной”?

ПРОБЛЕМА КОЛИЧЕСТВА

Начнем с такого простого примера. Несколько пассажиров, находящихся в вагоне метро, или несколько лиц, пришедших за покупками в магазин, высказывают свое суждение по какому-то вопросу, заведомо относящемуся к числу объектов рассмотрения общественности. Спрашивается: является ли такое высказывание общественным мнением?

Теперь, после того как мы подчеркнули относительный характер всякого общественного мнения, мы знаем, что вопрос этот должен быть уточнен: о мнении какой собственно системы (“вселенной”) идет речь? Ведь одно и то же мнение, высказанное, к примеру, членами группы по вопросу, имеющему исключительно внутригрупповое значе­ние и не представляющему никакого интереса для общественности, является общественным в рамках данной фирмы и, напротив, не является таковым, если речь заходит о структуре общественного сознания более широкой “вселенной” (города). В приведенном примере мы будем иметь в виду мнение, функционирующее в рамках общества в целом. Иными словами, мы должны допустить, что предмет, о котором высказываются люди, носит не “локальный” характер, а относится к числу волнующих все население страны. Тогда первоначальный вопрос будет сформулирован так: является ли указанная группа лиц носителем общественного мнения, сложившегося в рамках всего общества?

На наш взгляд, ответ на такой вопрос может быть отри­цательным. И, прежде всего, исходя из соображений количественного порядка. Отвлекаться от этой стороны при решении проблемы субъекта общественного мнения никак невозможно, хотя дело тут, конечно, не в “большинстве” и “меньшинстве”, а совсем в другом: согласно теории вероят­ности, несколько случайно взятых человек не могут представлять десятки миллионов людей с достаточной гарантией того, что точка зрения последних не искажена.

Это становится особенно ясным, если принять во внима­ние фактор содержания высказываемых мнений. Допустим, в обществе, насчитывающем N членов, существует М точек зрения по данному вопросу, во взятой же нами группе — К членов. Очевидно, что если К<М, то взятая группа заведомо не может быть носителем общественного мнения, характерного для общества в целом, во всем разнообразии его составляющих. Если мы хотим, чтобы в нашем примере представленными оказались все существующие точки зрения, группа случайно отобранных лиц должна значительно превышать М членов. Теория вероятности устанавливает на этот счет точные границы минимума, за которыми представленное множество перестает быть репрезентативным, то есть отражать все существенные черты своей “вселенной”. Как известно, эти расчеты находят свое выражение в соответствующих формулах, которыми социология общественного мнения пользуется при определении количественных параметров выборки в выборочных опросах.

Итак, взятая нами группа лиц не может рассматриваться, по крайней мере со сколько-нибудь достаточной гарантией, в качестве субъекта всех существующих в обществе мнений по данному вопросу; соответственно и высказанное ею мнение не может быть признано в качестве обще­ственного мнения, характерного для общества в целом. Однако отсюда еще не следует, что взятая группа вообще не является носителем общественного мнения, точно так же, как и то, что высказанное ею суждение вообще не является общественным мнением. Ведь, не будучи субъектом общественного мнения, взятого во всем разнообразии его состав­ляющих, данная группа вполне может быть субъектом общественного мнения, взятого в его отдельных секторах, — например, она может представлять какие-то Х точек зрения на обсуждаемый предмет — точек зрения, также существующих в обществе и являющихся также точками зрения общественности. К аналогичной постановке вопроса можно прийти и другим путем. До сих пор мы принимали во внимание фактор содержания высказываемых мнений. Од­нако на практике этот фактор может не иметь никакого значения (случай, когда М = 1). Как быть тогда? Будет ли взятая нами группа лиц представлять собой обществен­ность?

С нашей точки зрения, снова — при прочих равных об­стоятельствах - нет. И снова же — в первую очередь исходя из соображений количественных. Возьмем самый простейший случай, когда в обществе существует единодушная точка зрения на тот или иной вопрос. Казалось бы, в таком случае буквально каждый член общества, высказывающий вслух свое суждение, может быть признан носителем обще­ственного мнения. И уж тем более - целая группа лиц. Однако подобное рассуждение представ­ляет собой не более, как абстракцию.

Начать с того, что факт существования единодушия взглядов не дан исследователю в самом начале анализа, но только еще должен быть установлен им, в том числе на основании высказывания группы покупателей. Вместе с тем сталкивающийся с единодушным суждением этой группы исследователь в силу указанных выше соображений, касающихся объективных математических зависимостей (малочисленность группы, случайность ее состава), не может не высказать сомнения: а не является ли данное суждение по своему содержанию совершенно случайным с точки зрения отражения общей картины состояния массового сознания? Не принадлежит ли оно всего-навсего узкой горстке лиц, связанных между собой не общественными, а частными, например приятельскими, отношениями (регулярно собирающихся в данном магазине, чтобы “сообразить на троих”) и не представляющих ни одной сколько-нибудь широкой социальной группы, из которых складывается общество?

Оснований для такого рода сомнений тем больше, что факт наличия в обществе общественного мнения с монистической структурой сам по себе отнюдь еще не означает, что один и тот же взгляд на вещи.разделяется буквально всеми членами общества. Такого на практике не случается никогда. И не только в аспекте, так сказать, содержательном, то есть в том смысле, что в обществе всегда имеется группа лиц, не согласных с мнением подавляющего большинства. Не меньшее значение имеет и формальный аспект — то обстоятельство, что в практике высказывания общественного мнения не бывает случаев, когда бы число говорящих точно соответствовало числу всех взрослых членов общества. Достигнуть этого не удается даже с помощью таких форм выражения общественного мнения, как референдум или всеобщие выборы, проводимые на демо­кратической основе, и тем более, если речь идет о каких-то иных формах, например о стихийном выражении мнения масс через печать.

Субъект единодушного общественного мнения всегда представляет собой только часть (большую или меньшую) членов общества; вне его нередко оказывается довольно значительное количество людей. При этом, повторяем, мы имеем в виду не тех, кто не согласен с мнением подавляющего большинства (если эти “оппозиционно” настроенные члены общества выражают единую точку зрения и представляют собой какую-либо общественную группу, входящую в структуру социального организма, то высказываемое ими мнение является столь же общественным, что и мнение большинства; следовательно, такое меньшинство вполне входит в состав субъекта общественного мнения — просто речь в данном случае будет идти об общественном мнении не с монистической, а с плюралистической структурой). Имеется в виду совсем другое. А именно: что в обществе всегда находится немало людей, стоящих при обсуждении того или иного конкретного вопроса целиком вне общественного мнения. Это те, кто или занимает при обсуждении данного вопроса “свою собственную”, сугубо индивидуальную позицию, не совпадающую с позицией ни одной из общественных групп, или вовсе не занимает никакой позиции— не имеет своего взгляда на предмет, уклоняется от публичного высказывания точки зрения.

Ясно, что величина этой группы не постоянна, она меняется в зависимости от предмета обсуждения и иных факторов, причем меняется не только количественно — в смысле числа лиц, образующих группу, но и “качественно” — в смысле состава этой группы: в нее каждый раз могут входить и входят безусловно разные индивиды. Но она никогда практически не равна нулю. И это обстоятельство является определяющим.

Группа лиц, находящихся в магазине, не может быть признана субъектом общественного мнения, функционирующего во “вселенной” “Общество”, даже если это мнение берется не во всей его структуре, а только в каких-то отдельных секторах. Подобное признание исключается потому, что в условиях постоянного существования в обществе такой группы, у нас нет никаких гарантий, что взятые нами лица не входят именно в эту группу. Особенно учитывая заданные параметры: бесконечно малую (в сравнении с обществом) величину группы и полнейшую случайность подбора лиц (состава группы).