Квалификация преступлений экстремистской направленности

В 2002 г. УК обновился нормами, не встречавшимися прежде за всю историю
российского уголовного законодательства: преступления террористического
характера и преступления экстремистской направленности. Первоначально такая
конструкция «преступления с направленностью» стала встречаться в проектах ФЗ о
борьбе с коррупцией. Они перечисляли семь норм УК с коррупционной
направленностью преступлений, т.е. способных создавать условия для взяточничества
(ст. 141, 183, 184, 204, 290, 291, 302). Практический смысл указания на такие
коррупционные преступления состоял в том, чтобы обратить внимание
правоприменителей на необходимость при расследовании дел исследовать
возможность взяточничества со стороны субъектов перечисленных деяний. Такая
позиция проекта ФЗ имела процессуальную и криминолого-профилактическую
обоснованность.
Пригодна ли конструкция «направленных преступлений» для уголовного
законодательства? Статья 2051до 27 июля 2006 г. предусматривала вовлечение в
совершение преступлений террористического характера или иное содействие их
совершению. Они перечислены непосредственно в диспозиции: терроризм (ст. 205),
захват заложника (ст. 206), организация незаконного вооруженного формирования
(ст. 208), угон судна воздушного или водного либо железнодорожного транспортного
подвижного состава (ст. 211), посягательство на жизнь государственных или

общественных деятелей (ст. 277), нападения на лиц или учреждения, которые
пользуются международной защитой (ст. 360).
Часть 1 данной нормы охватывала также: а) склонение к участию в деятельности
террористической организации; б) вооружение или обучение лица в целях совершения
указанного преступления; в) финансирование акта терроризма либо террористической
организации. Проблемы квалификации: понятие террористической организации,
которая в УК не дефинирована; как понимать террористический характер
преступления; каково соотношение ст. 2051с названными шестью уголовно-правовыми
нормами.
Федеральный закон «О борьбе с терроризмом» признает террористической
организацию, созданную в целях осуществления террористической деятельности. С
позиций УК это разновидность преступного сообщества (преступной организации),
которая создается для совершения тяжкого или особо тяжкого преступления (ст. 210).
Пять названных преступлений являются тяжкими и особо тяжкими. Лишь нападение на
представителя иностранного государства или сотрудника международной организации,
пользующегося международной защитой, а равно на служебные или жилые помещения
либо транспортные средства, пользующиеся международной защитой (ч. 1 ст. 360),
относится ко второй категории средней тяжести. Коллизия, созданная по вине
законодателя, решается, как ранее отмечалось, в пользу Общей части. Тяжким
преступлением является квалифицированный состав — по ч. 2 ст. 360 УК.
29 июля 2006 г. вступил в силу ФЗ № 153-ФЗ «О внесении изменений в отдельные
законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона
“О ратификации Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма” и
Федерального закона “О противодействии терроризму”». Изменено название ст. 205:
вместо «терроризма» — «террористический акт». Соответственно устраняются скобки с
текстом «террористический акт» в ст. 277 УК. В новой редакции ст. 205 излагается так:
«1. Совершение взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и
создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного
ущерба либо наступления иных особо тяжких последствий, в целях противоправного
воздействия на принятие решения органами власти или международными
организациями, а также угроза применения указанных действий в тех же целях» (курсив
мой. — Н.К.). Подчеркнутые слова — удачная новация. Сужено понятие общественно
опасных последствий. Они конкретизированы как особо тяжкие последствия, иными
словами, последствия особо тяжких преступлений. Добавлено указание на цель в виде
противоправного воздействия на принятие решений. Очевидно, проектанты учли
достаточно массовое протестное движение в России с его правомерными требованиями.
Однако в этих случаях возникает противоречие между средством и целью. Если
митингующие граждане с целью принятия органами власти правомерного решения
используют преступные способы, то цель не оправдывает средства. Встает более
сложный и важный вопрос квалификации таких действий, как террористический акт или
как соответственно взрывы, поджоги, создание угрозы гибели людей или как массовые
беспорядки.
Квалифицировать правомерные по цели протестные акты, сопровождавшиеся
взрывами, поджогами и иными действиями как террористические акты, конечно,
неправильно. Действия виновных должны квалифицироваться как массовые
беспорядки или как конкретные взрывы, поджоги или как другие преступления.
Добавление к перечню подвергшихся террористическому воздействию объектов
международных организаций вполне обоснованно, и надо лишь удивляться, что этого
не было сделано в 2004 г., когда два года назад принималась новая редакция статьи о
терроризме (ФЗ от 21 июля 2004 г. № 74–ФЗ).
Исключение ст. 205.1 со словами «преступления террористического характера» надо
приветствовать. У каждого из перечисленных в данной статье преступлений, кроме,
конечно, ст. 205 (террористический акт) и 278 (теракт), свой собственный общественно
опасный характер. Указание еще и на их террористический характер ставило их в
положение совокупных терроризму преступлений, что не соответствует фактическим
обстоятельствам их совершения и ст. 17 о совокупности преступлений. Налицо был
очередной законодательный просчет, порождающий квалификационные ошибки.
Статья 205.1 в новой редакции выглядит так:
«Содействие террористической деятельности.
1. Склонение, вербовка или иное вовлечение лица в совершение преступления,
предусмотренного статьями 205, 206, 208, 211, 277, 278, 279 и 360 настоящего Кодекса,
вооружение или подготовка лица в целях совершения указанного преступления, а равно
финансирования терроризма».
Теперь стало яснее, чем в ранее действующей ст. 2051, что склонение и вербовка —
это виды вовлечения в совершение перечисленных преступлений. Правда, и без ст. 2051
содействие терроризму в любых формах наказывалось бы как соучастие в виде
подстрекательства и пособничества. Законодатель выделил названные виды
пособничества в отдельный состав, что, разумеется, не означает безнаказанности
других видов соучастия в террористическом акте.