Воскресенье, 4.58 вечера

– Джордж, – позвал О’Киф и кивнул головой.

Мускулистый «дворецкий» с мощными плечами подошел и поднял с пола пистолеты Сары и Ашера. Держа их оба в одной мясистой руке, он попятился, сжимая в другой направленный на гостей «смит-и-вессон». Глаза Сары сузились.

– Значит, вы просто тянули время, Джек, ждали, когда за нами подъедут люди Бремнера.

– Хьюз позвонил мне и попросил об одолжении, – вздохнул О’Киф. – Он знал, что вы здесь появитесь, и просил меня задержать вас. Я не мог ему отказать. Его люди скоро прибудут. Мы вряд ли сможем сдержать их. Поэтому нам следует доверять друг другу и говорить по делу и быстро. Верните им оружие, Джордж, – кивнул он дворецкому, – и давайте все уберем пистолеты и перестанем держать друг друга на мушке. – О’Киф выдал свою самую очаровательную улыбку. – Простите меня, но я не хотел упоминать о предстоящем прибытии агентов Хьюза, пока вы держали в руках свои смертоносные игрушки.

– Кто за нами приедет и каков их план? – спросил Ашер.

– Гордон Тэйт и кое-кто еще. Я не знаю, сколько их будет и как они собираются действовать. Сара, вам известно, что Гордон вас ненавидит?

– Да, у меня сложилось именно такое впечатление.

– Он опасный человек. Не хотел бы я быть на вашем месте.

– Вы умеете утешать людей, Джек.

– Я думаю, будет лучше, если мы станем вести наблюдение из башни, – сказал Джордж.

– Пожалуй. А еще нам всем не мешает немного выпить. Это, знаете ли, очень полезно для сердечно-сосудистой системы.

О’Киф провел Сару и Ашера к каменной лестнице, ведущей в башню. Пока они поднимались, он рассказал, что после того как он устроил взрыв в салоне «Я дома», оздоровительный центр был перебазирован в запасное помещение, которое находится в восемнадцатом округе Парижа.

– Пожар начался буквально через несколько секунд после того, как салон опустел, – сказал О’Киф. – Я не понимаю, как это могло произойти.

– Зато мы знаем, почему так случилось, – заметила Сара. – Они старались сделать так, чтобы полиция ничего не обнаружила.

– Да, а к шести часам утра центр уже открылся по новому адресу, – согласился О’Киф и толкнул тяжелую деревянную дверь, ведущую в роскошно обставленную комнату. – Входите.

На его столе стоял оснащенный противоподслушивающим устройством телефон – настоящий шедевр научно-технического прогресса. На одной из стен висело десять черно-белых фотографий, где хозяин кабинета был запечатлен в обществе нескольких президентов США. В комнате было много памятных сувениров – позолоченный флакон из Македонии, украшение из Лапландии, глиняная пивная кружка из Восточной Германии, привезенный из Португалии судовой хронометр.

Стерев с лица пудру, О’Киф представил своих коллег. Все они были в отставке, но оперативная работа была нужна им как воздух. Когда он собрал их, чтобы с их помощью попробовать разгадать планы Хьюза Бремнера, они с радостью согласились участвовать в этом деле.

Джордж отправился в бар, остальные заняли позиции у высоких стрельчатых окон башни. Ашер ходил от окна к окну, внимательно оглядывая окрестности и прислушиваясь. О’Киф и Сара сидели. Вернувшийся Джордж разнес стаканы с пенистым элем.

Сделав глоток, Джек задал вопрос:

– Так что же вам известно, Сара, о докторе Левайне и завтрашнем дне?

Сара тоже отхлебнула из стакана и наклонилась к О’Кифу:

– Левайн разработал новые методы контроля над человеческим сознанием путем воздействия на определенные зоны коры головного мозга. Он рассказал мне, что создал препараты, способные полностью трансформировать личность, придать ей новые, заранее заданные черты, скорректировать отношение человека к тем или иным вещам. Словом, с помощью этих препаратов можно сделать все что угодно. Он называет это «ориентацией на определенную модель поведения». Он говорит также, что может вызвать у человека идиосинкразию к чему бы то ни было, если это будет нужно ему или Бремнеру.

– Все это похоже на один секретный проект, который разрабатывался под началом Лэнгли много лет назад и назывался MK-ULTRA, – заметил Джек, поджав губы. – До общественности дошли слухи о нем, начались расследования, и ЦРУ пришлось навсегда от него отказаться.

– Это как раз и есть проект MK-ULTRA. Только обновленный и усовершенствованный. От него не отказались, над ним продолжали вовсю работать, разумеется, тайно. Бремнер поручил Левайну продолжить и создать нечто гораздо более опасное, чем MK-ULTRA, а затем приступил к практическому применению результатов исследований в оздоровительном центре «Я дома». Обновленный проект удалось успешно реализовать. Левайн действительно в состоянии запрограммировать своих пациентов на любые заданные действия по своему усмотрению.

– Или по усмотрению Бремнера, – подал голос Ашер от окна.

– По усмотрению Бремнера в первую очередь, – согласилась Сара. – Теперь я уверена, что он привез в Париж Левайна именно для обеспечения успеха операции «Величие». А это означает, что завтрашнюю катастрофу он готовил по меньшей мере в течение последних двух лет.

– Но почему вы так уверены, что в операции «Величие» задействован Левайн и проект MK-ULTRA?

– Вы сами дали мне ключ к разгадке, Джек, – ответила Сара. – Когда я находилась в оздоровительном центре, я слышала ненароком брошенную одним клиентом фразу, которую затем повторил и Левайн. В обоих случаях прозвучало слово «Величие». Речь шла о необходимости вернуть Франции позиции, которые когда-то занимала великая французская империя.

– Это один из любимых тезисов правых сил, – сказал О’Киф. – Но ни один политик, правый или левый, если он в своем уме, не станет…

– Согласна. А как насчет политика, который не в своем уме? Если кто-то воздействовал на его мозг? – Сара обвела глазами присутствующих. – Когда я наблюдала с улицы за оздоровительным центром, я узнала в одном из покидающих его посетителей премьер-министра Франции Винсана Вобана. Знаете, что сказал Левайн, когда я упомянула это имя? Он сказал: «Хьюз и наш добрый премьер-министр скоро обеспечат мне и моим помощникам постоянное финансирование. Я получу прекрасно оборудованную лабораторию, где смогу продолжать двигать вперед науку».

Сара помолчала немного, ссутулив плечи, и заговорила снова:

– Бремнер наверняка использовал оздоровительный центр и проект MK-ULTRA для программирования сознания целого ряда членов правительства, деловых кругов и общественности. И первое, чего он от них добивается, – это создание в стране экономического хаоса, который стал бы предпосылкой для падения курса франка.

– Управляющий Банк де Франс и министр финансов тоже входят в число клиентов оздоровительного центра, – сказал Джек вставая.

Теперь взгляды всех присутствующих в комнате были обращены на Сару.

– Да, – сказала она, в свою очередь, обводя всех глазами, – наверное, так и было задумано. Скорее всего премьер-министра, управляющего Банк де Франс и министра финансов запрограммировали таким образом, чтобы завтра в определенное время они объявили о девальвации франка на двадцать процентов!

– Ну и ну, – пробормотал пораженный О’Киф. – И ведь они обладают достаточной властью, чтобы это сделать!

– Черт! – выругался Джордж, внимательно наблюдавший за окрестностями со своего поста у окна. – Ну и подонки!

– Я бы сказала, сейчас не лучшее время для пребывания во Франции и вообще в Европе, – спокойно заметила его жена Элен.

– Я видела в салоне Луиз Дюпьи, – снова заговорила Сара. – Она тоже регулярно его посещает. Завтра она наверняка будет целый день мелькать на телеэкране, интервьюируя запрограммированных Бремнером бизнесменов и экономистов, которые станут высказываться в поддержку шагов, предпринятых правительством. К этому хору присоединятся политики и наиболее заметные общественные деятели, которых тоже обработали в салоне. В итоге вся Франция покатится к экономической катастрофе…

– А пока последствия всех этих событий будут трясти Европу, Хьюз смоется со своими миллиардами, – пробурчал О’Киф. – Его заявление об уходе в отставку, вероятнее всего, уже отпечатано и в понедельник будет опущено в какой-нибудь почтовый ящик. Ну и, само собой, он наверняка приготовил себе какое-нибудь тепленькое местечко, где можно укрыться. Наверное, уже собрался и вот-вот отправится туда.

– Если мы его не остановим, – сказала Сара.

– Уже больше пяти часов, – нетерпеливо сказал Ашер. – Хищник и Лиз, или я уж теперь не знаю кто, собираются сдаваться в восемь…

– Минутку, – нахмурился Джек. – О чем это вы говорите?

Сара рассказала ему о своей встрече с Ощипанным, о нападении людей Бремнера на его квартиру и о его гибели.

– Так вы думаете, что Хищник на самом деле мертв? – усмехнулся О’Киф. – А что, уже есть сообщения о том, что найдено тело? Ну нет, я думаю, он жив. Этот человек знает больше трюков, чем кто бы то ни было. – Лукавая улыбка на его лице стала еще шире. – За исключением меня, разумеется.

– В таком случае я рада, что мы с вами в одной команде, Джек, – сказала Сара. – Но мне кажется, что сейчас уже не важно, жив Хищник или мертв. Процедура сдачи все равно состоится, даже если речь пойдет только о Лиз.

– У нас осталось меньше трех часов, – напомнил Ашер. – Времени чертовски мало. Если мы хотим остановить Бремнера, нам пора выработать совместный план.

– Ни один человек в Лэнгли да и вообще в США нам не поверит, – убежденно произнесла Сара.

О’Киф пересек комнату и остановился у стола.

– Думаю, я мог бы переговорить с президентом Франции, – сказал он. – У него достаточно власти, чтобы все это остановить. У меня есть старый друг в его окружении.

Джек взял в руки записную книжку в черной обложке и стал искать нужный телефон.

– Сегодня воскресенье, Джек, – напомнила Элен. – И к тому же сейчас август.

– Черт возьми, ты права. В городе скорее всего никого нет.

Джек разыскал в книжке другой номер и набрал его.

– Андрэ? Это Джек О’Киф. Послушай, мне необходимо поговорить с президентом. Это вопрос жизни и смерти! Нужно найти возможность с ним связаться. Черт побери, это очень срочно! Что? – Он замолчал, слушая собеседника и от нетерпения притопывая ногой. – Нет. Да, конечно. Ничего страшного.

– Связаться с президентом невозможно, – сказал он, повесив трубку. – Он отправился с какими-то шишками на рыбную ловлю в Пиренеи. Не исключено, что он тоже пациент Левайна. Андрэ говорит, что вместе с ним уехали многие министры, и с ними тоже невозможно войти в контакт. Он считает это странным совпадением.

Телефон зазвонил, все разом вздрогнули – нервы у присутствующих были на пределе.

Джек снял трубку.

– Хорошая работа, приятель. Спасибо, – сказал он и снова положил ее на рычаг. – Ночью я отправил Арлин Дебо сообщение, в котором посоветовал ей проверить, действительно ли Хьюз в соответствии с указаниями президента дал Хищнику от ворот поворот. Она только что прибыла в Тур-Лангедок, злая как черт. Думаю, она задаст Хьюзу хорошего перцу. Может быть, у него в результате случится инфаркт и все наши проблемы решатся сами собой.

– По крайней мере Хьюзу действительно предстоит не самая приятная встреча, – заметил Ашер.

Сара стояла молча, глядя на лес за окном.

– Почему все-таки Хищник представляет собой такую угрозу для операции «Величие»? – спросила она наконец. – Ну хорошо, он может разоблачить корпорацию Стерлинга О’Кифа. Но каким образом он может помешать Бремнеру реализовать его завтрашний план?

– Я тоже об этом думал, – сказал О’Киф, с одобрением поглядев на нее. – Дело тут может быть только в одном. Вы помните, каким образом Винсан Вобан заполучил пост премьер-министра?

– Кажется, с его основным конкурентом что-то случилось, – подал голос Ашер.

– Ну да, он умер, – припомнила Сара. – Основной претендент на пост премьер-министра скоропостижно скончался всего за несколько недель до весенних выборов, и тогда его партия приняла решение выдвинуть в качестве его преемника Винсана Вобана. Я помню лозунг Вобана: «Перед вами антиполитик, единственная цель которого – заниматься конкретными делами, добиться реальных практических результатов». Многие французы устали от постоянного спада, им надоели коррупция и показушные проекты европейского сотрудничества. В конце концов он добился своего, хотя при подсчете голосов стало ясно, что победа далась его партии с большим трудом.

– Вы совершенно правы, – заметил О’Киф, осушив свой стакан. – Его конкурентом был Филип Пакэн, ставший жертвой внезапного сердечного приступа во время волейбольного матча на пляже в Каннах. На самом деле он умер не от сердечного приступа. Его убили с помощью нового газообразного химического соединения, полученного из растения, которое по латыни называется Rauwolfia Serpentina.

Сара нахмурилась, а Ашер тут же объяснил:

– Вообще-то это растение используется в основном для получения самых обычных транквилизаторов. Но если сделать концентрированную вытяжку и заставить человека ее вдохнуть или же брызнуть ею ему на кожу, она подавляет деятельность центральной нервной системы. В зависимости от состояния здоровья человек в этом случае может умереть через несколько секунд. Применение смертоносного вещества, изготовленного на основе Rauwolfia Serpentina, очень трудно распознать.

Сара смотрела на Ашера во все глаза, и в голове у нее рождался новый вопрос:

– Так, значит, его убил Хищник по заказу Хьюза Бремнера?

– И я в данном случае сыграл роль посредника, – сказал Джек, для большей убедительности сопровождая свои слова кивком головы. – Я так и не понял, зачем это было нужно Хьюзу, но теперь все ясно: Винсан Вобан принял приглашение доктора Левайна стать клиентом салона «Я дома», а Филип Пакэн скорее всего нет. «Сердечный приступ» Пакэна – вот главная причина того, что Бремнер стремится устранить Хищника. О том, что Пакэн был убит, не знает никто. Данные об этом отсутствуют в досье ЦРУ, но именно это убийство – последнее из совершенных Хищником, и именно с этого он, сдавшись, начнет рассказ о проведенных им операциях.

Это обычный порядок для таких случаев – начинают с последних событий, а затем говорят о других, идя в хронологическом порядке от более поздних к более ранним.

– Значит, мы остановим Бремнера, если сами спасем Хищника – при условии, конечно, что он еще жив, – сказала Сара.

Некоторое время все молчали. Мысль о противоборстве с Бремнером и его тайной армией не привела в восторг О’Кифа и его людей. Они отлично знали, каковы возможности шефа «Мустанга». Знали это и Сара с Ашером.

– Люди из Тур-Лангедок приедут за мной, не так ли? – спросила Сара.

Джек снова кивнул.

– Мне так и не удалось точно установить, почему они в вас так нуждаются, – сказал он, – но Гордон хочет, захватив вас здесь, немедленно по воздуху доставить вас в Тур-Лангедок. Там Левайн накачает вас наркотиком, который называется ЛП-48. Я не знал, насколько важная роль отведена этому ЛП-48, пока вы не рассказали мне о Левайне и MK-ULTRA. – О’Киф посмотрел на одного из своих людей. – Дирк, мой мальчик, дай-ка это сюда.

Человек, к которому он обращался, отнюдь не выглядел мальчиком. Ему было около восьмидесяти. Он был среднего роста и среднего телосложения и выглядел на редкость безобидно. Хромая, он выступил вперед, вынул из кармана небольшую коробочку, открыл ее и поставил на антикварный стол О’Кифа. Внутри лежали три таблетки серого цвета.

– Я подружился с молодым человеком, работавшим в салоне «Я дома». Его звали Морис Арль, а прозвище у него было Мышонок. Я сказал ему, что сотрудничаю с Интерполом, что Левайн занимается противозаконной деятельностью, и попросил разузнать для меня что-нибудь об операции «Маскарад». Ему не удалось раскопать ничего такого, чего мы бы уже не знали, за исключением того, что Левайн в спешном порядке готовит новый препарат для особого клиента, который должен прибыть в ближайшее время. Я попросил его выяснить подробности, но вчера, не успев встретиться со мной, Морис был убит. Вместе с ним погибла и молодая женщина, за которой он пытался ухаживать.

– Шантель Жуайо, – сказала Сара. Перед ее глазами промелькнуло видение: тело женщины в багажнике «кадиллака» со страшной раной в груди, а рядом – тело маленького человечка, тоже все в крови.

– Так вы ее знали? – спросил Дирк, и было видно, что он старается запомнить ее имя. – Все, что мне удалось выяснить, – название препарата – ЛП-48 – и то, что, как сказал Морис, эти таблетки блокируют его действие. Похоже, доктор Левайн всегда готовит антидот на тот случай, если с кем-нибудь из его клиентов произойдет что-либо непредвиденное.

– Естественно, ему ведь ни к чему, чтобы кто-то из известных личностей скончался в его заведении, – с отвращением произнес Джек. – Это могло бы сорвать всю операцию.

– Так, значит, это должно нейтрализовать препарат, которым Левайн планирует накачать меня? – спросила Сара, взяв в руку коробочку.

– Да, Сара, – тихо ответил О’Киф.

– Нет! – Ашер покинул свой пост у окна и, подбежав к Саре, схватил ее за руки, мрачно взглянул ей в глаза. – Это слишком опасно! Если ты окажешься в Тур-Лангедок, мы уже ничем не сможем тебе помочь. А что будет, если антидот не сработает? Если ты думаешь, что они оставят тебя в живых, ты просто сошла с ума!

Сара накрыла его руки своими и улыбнулась:

– У нас нет другого выбора, милый. Мы не знаем, где именно будет происходить процедура сдачи, а потому не можем подготовиться к ней заранее. Не знаем мы и того, каким именно образом Бремнер планирует использовать меня. Нам известно лишь то, что я ему очень нужна. Так что у нас только один способ помешать Бремнеру похоронить информацию, которой обладает Хищник, и не допустить, чтобы операция «Величие» вызвала бедствие во всей Европе.

– Нет! – Ашер сжал ее руки словно стальными тисками. – Я не хочу…

Взгляд Сары стал жестким.

– Бремнер и его банда украли мою память, мою личность, мою жизнь. Они меня украли, понимаешь? И все это из-за денег. Они лишили меня того, что делает человека личностью, только чтобы устранить препятствие, мешающее им получить свои миллионы. Так вот, я не позволю им добиться своего!

– Но…

– Шеф! – крикнул стоявший у окна Джордж, и его рука со стаканом, из которого он собирался отхлебнуть, застыла на полпути. – Они здесь, в лесу!

Ашер подбежал к нему:

– Я никого не вижу.

– Говорю вам, они здесь. Можете мне поверить.

Джек присел на краешек стола и поболтал в воздухе ногой.

– У вас есть лучший план, Ашер? – спросил он.

– У Европы достаточно проблем и без экономической анархии, – сказала Сара. – Только мы сможем остановить Бремнера.

– Вы-то, конечно, предпочтете остаться в стороне, – с горечью сказал Ашер, неприязненно глядя на О’Кифа. – Как вытащить ее оттуда живой?

– Мы сделаем для этого все возможное, – твердо ответил О’Киф.