Не возвращайся домой, Сара!

Мэрилин Майклс – специально для «Геральд трибюн»

«Вашингтон. Большинство из нас живет размеренно, выполняя свой ежедневный круг обязанностей. Работа, семья, друзья – сама обыденность и размеренность нашего существования дает нам ощущение стабильности. Опираясь на эту основу, мы добиваемся успехов, решаем проблемы, которые ежедневно встают перед нами.

Но что случается с нами, когда мы начинаем сомневаться в собственном психическом здоровье?

Вот, к примеру, женщина по имени Сара, тридцати двух лет, интеллигентная, привлекательная и честолюбивая. За шесть дней вся ее жизнь перевернулась вверх дном.

То, что случилось с ней, должно стать уроком для доверчивых. Кроме того, случай с Сарой должен послужить толчком для нашего воображения. Потому что стремление к тому, что большинству из нас кажется невероятным, порождает гениев… и монстров.

Я пока не могу назвать фамилию Сары и настоящие имена и фамилии людей, фигурирующих в серии статей, которая открывается этим материалом, но заверяю вас: они существуют на самом деле. Я располагаю вескими доказательствами: все, о чем я собираюсь рассказать, – правда.

Мне приходится подписываться псевдонимом, поскольку я в опасности. Написать же эту серию статей я решила потому, что все вы тоже находитесь в опасности из-за того, что некоторые представители властей предержащих позволяют себе руководствоваться в своих действиях только своими собственными корыстными интересами…»

– Взгляни-ка на это, – сказала Сара, протягивая газету Ашеру через стол.

Увидев заголовок, Флорес нахмурился и стал читать. Она же повернулась к окну и сидела совершенно неподвижно, глядя в бледно-голубое небо, кое-где подернутое тонкими утренними облачками.

В статье рассказывалось о том, как известный специалист в области косметической хирургии из Беверли-Хиллз сделал ей пластическую операцию и вскоре бесследно исчез. Далее автор поведала о встрече с неким человеком, в котором ясно угадывался Гордон. Продолжение было обещано в завтрашнем номере, однако память Сары, получив мощный толчок, заработала самостоятельно. Вначале ей удалось восстановить кое-какие эпизоды своего прошлого, потом они, в свою очередь, начали связываться друг с другом, пока наконец картина не стала полной.

Сара вспомнила, как однажды, живя в Санта-Барбаре, купила себе джинсы фирмы «Левис». Вернувшись домой, вынула их из сумки и обнаружила, что они исполосованы чем-то острым на узкие ленты. Это ее очень напугало. Она никак не могла понять, кому и зачем понадобилось это делать. Потом Сара вспомнила, как Тиль, ее лучшая подруга, как раз зашла к ней домой, чтобы сообщить ей нечто важное…

– Давай-давай садись, – сказала Тиль таким тоном, словно она была хозяйкой, а не гостьей. – Так, значит, ты в кои-то веки решила отдать приоритет отношениям с мужчиной, а не своей карьере? Ну и кто же этот твой новый парень?

Тиль была энергичной кудрявой блондинкой с зелеными глазами. Внешне напоминающая красавиц Боттичелли, она работала репортером в «Санта-Барбара ньюс пресс», а потому ее можно было увидеть всюду с магнитофоном в руках – и в среде политиков, и в трущобах, и в городском университетском клубе, куда всего несколько лет назад женщины, независимо от того, какие документы они предъявляли, могли войти только через боковую дверь.

Подруги уселись перед камином, и Сара рассказала, как она познакомилась с Гордоном Тэйтом.

– И как он, по-твоему, надежный парень? – спросила Тиль, с комической серьезностью поднимая брови. – Он может прихватить разорванную юбку изнутри булавкой так, чтобы это было незаметно? Достаточно ли он чувствительный, щедрый, хозяйственный? Другими словами, достаточно ли он похож на женщину?

– Тиль!

– Ладно, ладно. Мне самой хочется встретить кого-нибудь, в ком я бы не сомневалась ни на секунду.

– Да ну, стоит ли из-за них волноваться, – рассмеялась Сара. – Все они одинаковы. Вечно забывают о днях рождения и других важных датах, зато помнят счет любого баскетбольного матча двадцатилетней давности.

– Единственная радость от всех этих футбольных матчей – это сувенирные вязаные штаны. Классный трофей! – согласилась Тиль.

– Да уж. Попробуй посади в комнату двух совершенно незнакомых мужчин, поставь перед ними телевизор, ящик пива и два пакета картофельных чипсов, и они сойдутся быстрее, чем патентованный клей склеивает две бумажки. В футбольный сезон их днем с огнем не сыскать!

Подруги всплеснули руками и рассмеялись.

– О Господи, – отдышавшись, с трудом выговорила Тиль, утирая слезы. – Это было бы смешно, если бы не было правдой.

– Как ты думаешь, мы встретим когда-нибудь мужчин, с которыми сможем ужиться? – спросила Сара.

Тиль ее вопрос поверг в ужас:

– Ты имеешь в виду замужество? Да ты видела последние статистические данные по разводам?

– Видела. Но лучше подумай о генофонде, о будущем нации. Ты не испытываешь чувства вины от того, что до сих пор не внесла в него свой личный вклад?

– Дети? Сара, иди вымой рот с мылом! – шутливо возмутилась Тиль, жуя морковку.

Сара тоже взяла морковку и с хрустом откусила кусок.

– Ладно, скажи лучше, по какому случаю ты мне позвонила и попросила о встрече?

Тиль ответила не сразу – было видно, что ей нелегко начать.

– Понимаешь, меня пригласили на работу в «Чикаго трибюн».

– Тиль! Поздравляю!

– Но им нужно, чтобы я приступила к работе прямо сейчас. Это означает, что у нас не будет времени для прощальных ленчей. Я даже не смогу посмотреть на этого твоего Гордона до тех пор, пока не вернусь, чтобы забрать свою мебель. Я улетаю завтра, а уже послезавтра должна приступить к своим обязанностям. У них там кто-то умер или что-то в этом роде.

Теперь уже Сара на мгновение потеряла дар речи.

– Да что у меня – герпес, СПИД, чума? Или все дело в моем новом лице? Почему меня все покидают?

Тиль крепко обняла Сару:

– Мне очень жаль.

– Ну что ты, перестань. Я за тебя очень рада.

Они улыбнулись друг другу. Сара ласково коснулась руки подруги:

– Все нормально, Тиль, правда. А сейчас давай-ка заглянем ко мне в спальню. Я хочу тебе кое-что показать.

Войдя в комнату, Сара вытащила из-под кровати сумку, в которой лежали изрезанные джинсы, и вручила ее Тиль.

– Скажи мне, что ты об этом думаешь, – попросила она.

– Эй, отличная вещь, – сказала Тиль, вытаскивая джинсы. – Как раз мой размер…

Подняв глаза на подругу, она вдруг осеклась и схватила ее за руку:

– Что с тобой, Сара? Ну-ка сядь. Ты что, плохо себя чувствуешь? Сара! Что случилось?

Джинсы были абсолютно целые.

Сара вспомнила все – и историю с испорченными джинсами, оказавшимися вдруг совершенно целыми, и то, как она переживала, поняв, что случайно, из-за собственной беспечности отравила подаренного ей Гордоном щенка. Теперь-то она была уверена, что это сделал сам Гордон. Он убил собаку, чтобы подорвать ее уверенность в здравости ее рассудка.

И все это – ради успеха того, что должно было случиться в понедельник. Ради достижения своих целей эти нелюди были готовы убить собаку, друга, наемного убийцу, ни в чем не повинного случайного прохожего.

После знакомства с Гордоном жизнь Сары превратилась в кошмар. Она сорвала выполнение двух довольно простых редакционных заданий. Так, в одном из отелей Лас-Вегаса она якобы устроила в номере настоящую оргию с одним из гостиничных посыльных. Сара помнила, как она поднималась по лестнице отеля, направляясь в свой номер, чтобы расшифровать только что записанное ею на диктофон интервью. Во время работы ей захотелось пить, и она вызвала коридорного. Должно быть, ей чего-то подсыпали в напиток – только этим можно было объяснить тот факт, что она ничего не помнила ни о так называемой «ночи страсти», ни о том, каким образом она, предаваясь распутству, умудрилась сломать мизинец, ни о том, как ухитрилась стереть с пленки все интервью. В конце концов ее уволили из «Ток».

Сара покачала головой: ничего удивительного в том, что она опасалась, будто на самом деле сходит с ума, и согласилась встретиться с другом Гордона, психиатром Алланом Левайном. Вполне объяснима ее готовность пройти рекомендованный им курс лечения.

Теперь Сара припомнила и кое-что еще. После того как она начала лечиться, ее купленная в дешевом магазине старая, неуклюжая мебель исчезла. Как-то раз, придя в себя, она обнаружила, что ее дом обставлен другой – удобной и легкой. «Это все твое, – сказал тогда Гордон. – Разве ты не помнишь?»

Она не помнила, но в тот момент ей нужно было сделать большое усилие, чтобы признаться в этом. А через некоторое время она забыла даже собственное имя. «Как меня зовут?» – спросила она Гордона. «А разве ты не помнишь? – удивился он. – Ты вспомнишь, скоро вспомнишь, я обещаю. Отдыхай, моя красавица».

А потом уже возникло имя Лиз Сансборо. Лиз Сансборо, мебель из лондонской квартиры которой каким-то образом перекочевала в дом Сары Уокер в Санта-Барбаре.

Автор статьи в «Геральд трибюн» указывала, что в последующих номерах газеты будут опубликованы еще пять статьей, продолжающих первую. При этом она намекала, что причиной внешней и внутренней трансформации Сары стала некая тайная операция, к которой имело отношение правительство США. Ни названий каких-либо организаций, ни каких-либо имен в материале не было – автор обещала указать их в последней, пятой статье, завершающей серию.

Сара сидела неподвижно, не обращая никакого внимания на людской поток, бурлящий в двух шагах от нее за окном кафе. Она так и не притронулась к своему рогалику, который вскоре остыл. Когда Ашер прочел статью, она попросила показать ей список компаний, являющихся собственностью «Стерлинг О’Киф энтерпрайсиз», и стала внимательно его изучать. Затем подвела итог:

– Меня уволили за то, что я не сумела добыть интервью с одним известным киноактером. Моей вины в этом не было – просто он в самый последний момент отказался со мной встретиться. Этот тип занимал какой-то пост в «Нонпарей иншурэнс». В отеле «Президентс палас» в Лас-Вегасе со мной произошла та дурацкая история с коридорным. Я отправилась туда, чтобы взять интервью, а наутро посыльный заявил, что я его совратила. Мизинец я якобы сломала во время моих безумств. Ублюдок!

Сара вытянула вверх сломанный палец.

– Ничего, кроме вот этого, на самом деле не было, – продолжала она. – Им пришлось сломать мне палец, потому что такую же травму в свое время получила Лиз Сансборо. А все остальное они сочинили и заставили меня в это поверить.

– «Голд стар», «Нонпарей иншурэнс», «Сэйвингз энд лоун», отель «Президентс палас» – все это есть в списке. Трудновато поверить, что мы имеем дело с простым совпадением, – кивнул Ашер, и в его черных глазах загорелся коварный огонек. – Так или иначе, я готов поспорить, что «Стерлинг О’Киф энтерпрайсиз» – ключ ко всему происходящему. Посмотрим, что мне удастся выяснить о Джеке О’Кифе.

Он бросил газету на стол. Падая, она раскрылась на другой странице. Посмотрев на нее, Сара и Ашер переглянулись и снова уставились вниз – на свои фотографии и крупный заголовок, предупреждающий о появлении в Париже двух чрезвычайно опасных убийц. Они ожидали этого и все же были неприятно поражены. Хьюз Бремнер выбросил на стол еще один козырь из своей смертоносной колоды.