Природа наведения

Терминология, во многом «доставшаяся по наследству» от традиционного гипноза, часто недостаточно адекватно отражает суть происходящего – новое вино вливается в старые мехи. Вместо того чтобы говорить, что терапевт наводит транс или вводит человека в транс, было бы правильнее говорить, что терапевт помогает клиенту войти в транс, потому что входит в транс он сам, а терапевт выполняет при этом роль инструктора, указывая и подсказывая комфортный способ вхождения в транс. Тем не менее пока термин «наведение» является общепринятым.

Различаются формальные и натуралистические наведения. В формальном наведении четко маркированы начало и конец сеанса – наведение транса и выведение из транса. В натуралистическом наведении эти моменты «смазаны»: как наведение транса, так и выведение осуществляются в ходе обычной беседы. Иногда это называют «разговорным гипнозом».

Помочь человеку войти в транс («навести транс») – это значит помочь ему развернуть внимание вовнутрь, сформировать внутренний фокус внимания. Для этого необходимо зафиксировать внимание субъекта (первый этап микродинамики транса – «фиксация внимания») и «разделить», диссоциировать сознание и бессознательное (второй этап микродинамики транса – «депотенциализация сознания»). Кроме того, наведение позволяет построить то, что Майкл Япко называет «установка на откликаемость»: клиент привыкает следовать за терапевтом, обучается тому, как принимать и реализовывать внушения.

Любое наведение (как и любая техника) может не сработать. Если наведение не сработало, надо просто перейти к другому наведению.

Когда человек привыкает к определенному типу наведения, время вхождения в транс существенно сокращается.

Установка «Не знать, не делать»

Сеанс эриксоновского гипноза часто начинается словами: «Сейчас я попрошу вас некоторое время ничего не делать». Эриксон и Росси говорят, что есть установка, идеальная для начала гипнотического сеанса, они называют ее установкой «Не знать, не делать». Когда человек обращается к терапевту, он делает это потому, что у него есть проблемы. Это значит, что в каких-то сферах своей жизни он потерпел неудачу. Если от него потребуют чего-то, что он не в состоянии сделать, например, воспроизвести какой-нибудь гипнотический феномен, то это будет означать, что к его неудачам добавится еще одна. У него что-то не получается в жизни, а теперь еще и гипноз не получился.

Вместо этого ему говорят: «Тебе ничего не нужно делать». Тем самым его страхуют от неудачи. Если тебе ничего ие нужно делать, если от тебя ничего не требуется, значит невозможно ни в чем потерпеть неудачу.

Сообщив клиенту, что ему ничего не нужно делать, терапевт может разъяснить, что это значит – ничего не делать: «Ничего не делить – это значит, что нет необходимости двигаться, нет необходимости говорить и даже нет необходимости думать о чем-то конкретном; можете думать о чем хотите». Это разъяснение одновременно является косвенны м внушением: не прямо, в обход возможного сопротивления, клиенту сообщают, что ему не нужно двигаться, не нужно говорить, не нужно ни о чем думать. Однако – и это важно – если он хочет двигаться, он может двигаться. Если хочет говорить – может говорить. Если хочет думать о чем-то конкретном – пожалуйста. Все это будет принято и ратифицировало терапевтом. Таким образом, что бы клиент ни делал, он сотрудничает с терапевтом. Одной из особенностей сеанса эриксоновского гипноза является то, что для клиента в нем не бывает неудач – все, что исходит от клиента, принимается и одобряется. В сеансе эриксоновского гипноза всегда все «хорошо» и «очень хорошо».