Культура франков

На развалинах старого Рима (разрушен окончательно в 476 г.) возникли многиегосударства — Византия, ставшая наследницей Античности, и многочисленные варварские королевства: остготское (а затем Лангобардское) на Апеннинах,вест-готское на Пиренеях, англосаксонское в Британии, франкское на Рейне и др. Из всех варварских государств наиболее крупным и сильным оказалось государство франков, основанное Хлодвигом, принявшим христианство, и расширившееся при его преемниках (династия Меровингов).

Искусство варваров несло на себе отпечаток времени — создаваемое в условиях позднеродового строя, оно совмещало собственно эстетические функции предмета с утилитарными. Так, большинство произведений являлось не только украшением оружия, сбруи, одежды в виде металлических пластин, пряжек, подвесок, но и играло роль амулетов. Мир для человека родового строя представлялся непрерывно длящейся схваткой духов, демонов, фантастических сил, и воин украшал свои доспехи изображениями таинственных врагов, обезвреженных, превращенных в игрушку, заставляя их таким образом служить себе. Эти произведения включают и изображения животных — как правило, могучих, стремительных, коварных и жестоких, оплетенных вязью растительного орнамента. И сам стиль в своем названии несет содержание произведений: тератологический — ужасный, звериный. В это время складывается так называемый и полихромный стиль: изделия из металла украшаются вставками из драгоценных камней, цветного стекла, эмали.

В это время начинается строительство церквей — первоначально небольших, грубых, но дублировавших план римских базилик (где прямоугольное здание, вытянутое в длину и в плане представляющее крест, делится на три, пять и больше продольных нефов, с входом в западной части и полукруглой апсидой с алтаремв восточной). Первые изображения христианских святых, погруженных в орнаментальную вязь из причудливых растений и фантастических животных, сначала были выполнены в «тератологической» манере, использующей элементы народного творчества: фольклорные мотивы, языческую фантастику, животный эпос, любовь к яркой узорности.

При Каролингах (VIII–IX вв.) монументальная архитектура и скульптура были представлены не так ярко, и главными памятниками становятся иллюстрированные рукописи, где встречаются миниатюры, воскрешающие эллинистическую традицию, — то с пластичными, живописными фигурами (Аахенское евангелие Карла Великого), то предельно экспрессивные по графической манере (в евангелии Эбо), то неожиданные, как миниатюры утрехтской псалтири.

Наивысшего расцвета раннефеодальная европейская культура достигла при Карле Великом, легендарном герое эпоса «Песнь о Роланде», устроившем при дворе школу, именуемую Академией, где он сам и его приближенные занимались «свободными науками» — упражнениями в риторике, грамматике, диалектике. Карл Великий мечтал восстановить связи с эллинистической культурой, поощряя художников, поэтов и ученых, однако сам оставался неграмотным. Отсутствие естественной преемственности с Античностью обусловило основные черты каролингского искусства, являвшегося неустойчивым соединением разнородных частей. Распад империи Карла и возникновение на его основе Франции, Германии, Италии означал начало новой эпохи и в развитии искусства Европы.

Романский стиль (X–XII вв.)

Cтиль возник как укрепление авторитета Римской империи, необходимого королевской власти и церкви, и сформировался в эпоху феодальной раздробленности, где государства представляли конгломераты отдельных, замкнутых, вечно враждующих феодов (поместий). Воинственные настроения проникают в поэзию — как это представлено в сирвенте трубадура Бертрана де Борна: «Люблю я гонцов неизбежной войны, / О, как веселится мой взор! / Стада с пастухами бегут, сметены, / И трубный разносится хор / Сквозь топот тяжелых коней!»

Дух воинственности и постоянной потребности самозащиты пронизывают романское искусство, и основными типами построек становятся замок — крепость рыцаря и храм — крепость Бога. Сходство с крепостными сооружениями определяли толстые стены, которые несли всю тяжесть перекрытий, окна в виде бойниц. Эту аналогию дополняли круглые башни в замках или апсиды в храмах.

Капители и подножия колонн, окна, стены и двери романского собора украшают разного рода химеры: кентавры, львы, ящеры, воплощающие дьявольские силы. Но происхождение их явно не христианское: они пришли из языческой народной культуры и столь прочно утвердились в культуре официальной, церковной, что остались и в более позднем готическом искусстве, и даже в искусстве Северного Возрождения.

Наряду со звериным стилем распространяется изображение человека в библейских сюжетах. Многофигурные скульптурные композиции представляли «каменную Библию», сцены Страшного суда. Однако и эти образы отличаются простонародностью происхождения: фигуры святых и апостолов приземисты, их лица морщинисты и лишены античной возвышенности. Одно из назначений соборов романского стиля — устрашение верующих, на портале одного из них есть надпись: «Пусть страх поразит здесь всех, кто опутан земными пороками, ибо судьба их явлена в ужасе этих фигур!» Церковнослужители всеми силами боролись с этим проявлением народного духа, о чем, в частности, свидетельствует возмущенное восклицание епископа Бернарда Клервосского:

«Для чего же в монастырях, перед взорами читающих братьев, эта смехотворная диковинность, эти странно-безобразные образы, эти образы безобразного? К чему тут грязные обезьяны? К чему дикие львы? К чему чудовищные кентавры? К чему полулюди? К чему пятнистые тигры? К чему воины, в поединке разящие? К чему охотники трубящие? Здесь под одной головой видишь много тел, там, наоборот, на одном теле — много голов. Здесь, глядишь, у четвероногого хвост змеи, там у рыбы — голова четвероногого. Здесь зверь — спереди конь, а сзади половина козы, там — рогатое животное являет с тыла вид коня.

Столь велика, в конце концов, столь удивительна повсюду пестрота самых различных образов, что люди предпочтут читать по мрамору, чем по книге, и целый день разглядывать их, поражаясь, а не размышлять о законе божьем, поучаясь»^[1].