Беспозвоночных животных

а) Рассеянная (диффузная) нервная система

На низшей ступени развития нервная система •впервые возникает у кишечнополостных животных. В своей простейшей форме она встречается у гидр и актиний, представляя собою нервную сеть, состоя­щую из разбросанных нервных клеток с отростками, переплетающимися между собой. Такая нервная сеть не имеет особых центров, и возбуждение проходит по всем направлениям (рис. 3).

3. Рассеянная (диффузная; нервная система гидры.

У некоторых кишечнополостных, в связи с услож­нением строения организма, нервная ткань начинает концентрироваться в определенных местах тела. У медуз, например, на краю зонтика, где находятся щупальцы и органы чувств, нервная ткань образует кольцевой тяж. Отсюда во все стороны отходит сеть нервных клеток с длинными отростками.

Наблюдения и опыты показывают, что кишечно-полостные животные довольно тонко различают ме­ханические, химические, световые и температурные раздражители. В опытах Леба актинии втягивали щупальцами кусочки мяса и переваривали их, в то же время они отталкивали бумажные трубки, по вели­чине и форме сходные с мясом (рис. 4).

Рассеянная нервная система не всегда приводит {11} к единству действии всех частей организма как цело­го. При слабых раздражителях, например, наблю­даются движения отдельных щупальцев актиний. Точно так же реагируют отделенные от организма части гидры, сохранившие нервные клетки. Длитель­но действующее раздражение постепенно распростра­няется по всему организму.

б) Цепочечная или ганглиозная нервная система.

На дальнейших ступенях развития животного мира нервная система претерпевает ряд изменений.

4. Избирательные реакций актинии на мясо и бумага (заглатывает мясо и отталкивает бумагу).

У червей нервные узлы (ганглии) расположены вдоль всего тела в виде симметричной цепочки. Каждый узел состоит из грушевидных клеток и гу­стого сплетения нервных волокон. От клеток отходят нервные волокна к мышцам и к внутренним органам (двигательные, волокна). Под кожным покровом червя расположены чувствительные клетки, которые соединяются своими отростками (чувствительные волокна) с нервными узлами.

Тело дождевого червя, например, состоит из ряда сегментов-члеников. Каждый сегмент имеет свой собственный нервный узел и может отвечать на раздражение, будучи совершенно отделен от всего остального тела. Но все узлы соединены между собой перемычками, и организм действует как целое. Головной узел нервной системы расположен в верх­ней части головы, получает и перерабатывает наибольшее количество раздражений. Он устроен значительно сложнее, чем все остальные узлы нервной системы червя.

Жизнедеятельность дождевых червей подробно описал Ч. Дарвин. Высшие черви по-разному реаги­руют на зрительные, осязательные, обонятельные и температурные раздражители. В опытах Р. Иеркса дождевые черви обнаружили способность к образо­ванию простейших навыков.

5. Навыки у червей

Этот исследователь помещал червей в Т-о6разныи {12} коридор, в правой стороне которого находилась проволочная сетка с электрическим током. В началь­ных опытах черви одинаково пробирались и в пра­вый и в левый выход коридора, но после 80—100 опытов они ползли только влево (рис. 5).

Дальнейшее развитие и усложнение сегментарной нервной системы наблюдается у высших беспозвоноч­ных животных — насекомых.

По сравнению с червями, у них усложняется внешнее и внутреннее строение тела (тело делится на голову, грудь, брюшко, появляются крылья, конечно­сти и т. д.).

б. Нервная система пчелы.

Соответственно и в единстве с этим усложняется и совершенствуется нервная система. Узлы, имею­щие отношение к одной какой-нибудь части тела, сливаются вместе и образуют нервные центры.

Наряду со специализацией нервных центров раз­виваются механизмы, координирующие их взаимо­связь и взаимозависимость.

Особенно усложняется головной узел, восприни­мающий зрительные, обонятельные, осязательные и другие раздражения и регулирующий движения конечностей, крыльев и других органов (рис. 6).

Головной узел у насекомых увеличивается и усложняется в зависимости от разнообразия жиз­недеятельности. Так, например, у рабочих муравьев он значительно больше и сложнее, чем у самцов и самки, хотя относительные размеры тела у этих муравьев меньше, чем у самки (рис. 7).

7. Головные ганглии муравьев (а—рабочего, Ь самца с — самки).

Особенности строения головного ганглия об­условлены узкой специализацией и малой подвиж­ностью самцов и самки и значительно более разно­образными активными формами поведения рабочих муравьев. Многочисленные исследования детально выявили своеобразие ощущений у насекомых.

Прекрасное развитие обоняния у насекомых известно из опытов Фабра, Фриша и других. Жуки-могильщики и навозники издалека прилетают на приманку с большой быстротой и в большом коли­честве. Некоторые 'насекомые (наездники) имеют та­кое острое обоняние, что находят под толстой корой дерева личинку другого насекомого и, прокалывая кору яйцекладом, откладывают в ней свои яйца (рис. 8). Фабр наблюдал удивительное развитие обоняния у светляков. Крылатые самцы сотнями прилегали к бескрылым самкам, но когда Фабр при­крыл самок стаканом, то полеты прекратились. Эти же самцы собирались в пустой стакан, где раньше находились самки, на марлю, на вату и другие пред­меты, сохранившие запах самок.

8. Наездник, ориентируясь обонянием, прокалывает кору дерева и откладывает в личинку.

Цветоразличения у насекомых подробно изучал Фриш. Он исследовал этот вопрос посредством опы­тов над пчелами следующим образом: картонные прямоугольники серого цвета различной яркости были помещены на столе в случайном порядке, и среди них — один цветной картон с подкормом. Сначала пчелы садились равномерно на все поверх­ности, но через некоторое время они начали приле­тать только на цветной картон. Затем был постав­лен контрольный опыт. Все картоны были переме­шаны и подкорм удален. Через 4 минуты после этого на цветной картон прилетело 280 пчел, а на всех серых было за это время только Ъ пчелы (рис. 9). Таким же методом была выявлена способность пчел к различению формы (рис. 10).

Вслед за опытами Фриша многие исследователи выявили способность насекомых к усвоению навыков. Турнер, например, приучил тараканов различать зеленые и красные картоны посредством электриче­ских ударов на одном и подкармливания на другом картоне. Применяя такой же метод, Шнейрля уста­новил, что муравьи усваивают правильный путь в коридорах довольно сложного лабиринта. Шиманский так же доказал возможность образования навы­ков у тараканов при нахождении пути в лабиринте.

Любопытные данные получены Миничем по вопросу {14} о вкусовых ощущениях насекомых. Бабочки. В его опытах всасывали воду с минимальным раство­ром сахара и отворачивались от такого же раствора хинина. При этом Минич установил, что вкусовые ощущения у бабочек во много раз острее, чем у чело­века, так как люди в таких же опытах растворов не различали.

9. Различение цвета у пчел.

Интересные материалы по вопросу об особенно­стях «памяти» у насекомых собраны крупным совет­ским ученым В. А. Вагнером.

Вагнер взял из шмелиного гнезда два десятка насекомых и унес их в закрытой коробке на несколь­ко километров от гнезда. В разных местах эти шмели, предварительно помеченные различными красками, были выпушены. К вечеру Вагнер обнару­жил всех шмелей в гнезде.

Вопрос о том, является ли способность найти гнездо результатом запоминания или особым «чув­ством направления», окончательно не решен.

10. Различение формы у пчел

В остроумных экспериментах Вагнера выяснены качественные особенности «памяти» у насекомых. Шмели, улетающие довольно далеко от гнезда, обыч­но всегда в него возвращаются, но в случаях пере­мещения гнезда на ¹/₂ метра, они его не находят. На основании этих данных Вагнер пришел к выводу, что насекомые запоминают не предметы, а направ­ления, и что память у них не предметная, а топогра­фическая (на место). В дальнейшем Бете произвел такие же опыты над пчелами. Оказалось, что пчелы не могли найти своего улья, который поворачи­вался исследователем на 90 градусов или отодви­гался на 1 метр (рис. 11).

11. Топографическая память у пчел.

Поведение насекомых главным образом склады­вается из инстинктов. Эта унаследованная форма сложного поведения дала основания к распростране­нию различных мнений о разумной, целесообразной и вместе с тем загадочной и непонятной организации жизни таких существ, как насекомые.5 действительности же ничего загадочного и ра­зумного в инстинктивном поведении насекомых нет. Возникнув и закрепившись в процессе приспособле­ния животных к условиям жизни, инстинкты прояв­ляются приблизительно одинаково у особей одного вида.

12 Жуки-магильщики слетаются к мертвой птице.

Шмели и пчелы, вылупившись из коконов, без всякой выучки или подражания строят из воска ячейки и соты точно так же, как и все особи данного вида.

Кажущаяся разумной целесообразность инстинк­тивных действий опровергается множеством объек­тивных наблюдений.

Когда Шабр прокалывал внизу соты, из которых мед вытекал, то пчелы продолжали наполнять свои дырявые восковые ячейки. Жуки-могильщики, как известно, обладая прекрасным обонянием, издалека слетаются к падали. Зарывая мертвую птицу, мышь и т. п. в землю, они затем откладывают на мертвое тело свои яйца (рис. 12).

13. Жуки-могильщики подкапывают землю под привязанным мертвым кротом.

Фабр подвесил мертвого крота к перекладине на двух подставках так, что крот касался земли. Жуки прилетели на падаль, долго рыли под ней землю, но не сумели использовать добычу, так как они в своем поведении не вышли из системы обычных инстинк­тивных действий (рис. 13).

14. Оса-сфекс тащит парализованною кузнечика в норку.

Поведение некоторых ос поражает своей «целесо­образностью». Оса сфекс, например, пользуется в ка­честве живой добычи кузнечиками. Она парализует уколами своего жала нервные узлы кузнечика, тащит его за усики в норку и откладывает в него яйцо. Из этого яйца через некоторое время развивается ли­чинка, которая питается парализованным, как бы консервированным, кузнечиком. Обыкновенно, преж­де чем опустить кузнечика в норку, оса оставляет его у входа, а сама спускается вниз подготовить место.

15. Оса-амофилла парализует гусеницу.

В этот момент Фабр, подстерегавший осу у норки, отрезал усики кузнечику. Оса, выбравшись из норки, {16} долго ощупывала и нюхала добычу. Затем, не обнаружив усиков, она улетала за новой жертвой. Фабр много раз повторял эксперимент. Каждый раз оса уползала в норку, оставляя кузнечика снаружи, каж­дый раз отказывалась брать кузнечика с отрезан­ными усиками и улетала за новым. Оса таскала к своим норкам груды кузнечиков, но, действуя по определенному шаблону, она задачи не решила. Такие особенности поведения образовались в резуль­тате естественного отбора.

В процессе развития выживали и давали потомство лишь особи, которые не убивают, а только парализуют добычу. Все сфексы тащат парализованных кузнечиков за усики, и изменение обычных условий наглядно выявляет отсутствие «сообразительности» (рис. 14).

16. Муравьи тащат мертвую гусеницу в муравейник.

Некоторые осы роют свои норки в земле. Пара­лизуя гусеницу, они тащат ее в норку и откладывают в нее свои яйца (рис. 15). После откладывания осой яйца, Фабр выгонял осу из норки и вытаскивал от­туда гусеницу с яйцом. Оса, возвратившись, осма­тривала норку и тщательно заделывала ее крышкой так, как это делала обычно в подобных случаях.

Насекомые своих действий не сознают. В их дей­ствиях нет и взаимопомощи. Так, шмели воздвигают общий свод над своими сотами. Но они не помо­гают при этом друг другу, а, наоборот, действуя непланомерно, каждый за себя, нередко мешают один другому и много раз переделывают свою постройку. Муравьи тащат добычу каждый раз в свою сторону, но так как большая часть муравьев направляется в муравейник, то создается впечатление, что муравьи действуют сознательно и организованно, помогал друг другу (рис. 16). Поведение насекомых резко отличается от аналогичной деятельности человека.

О жизнедеятельности насекомых собрано колос­сальное количество фактических данных. Материалы эти имеют не только специальный интерес, но и огромное воспитательное значение, разоблачая ненаучные взгляды на эти явления и показывая их (явлений) качественное своеобразие, которое харак­теризуется известным положением Маркса:

«Паук совершает операции, напоминающие опера­ции ткача, а пчела постройкой своих восковых ячеек, посрамляет некоторых людей-архитекторов. Но и са мый плохой архитектор от наилучшей пчелы с самою начала отличается тем, что прежде чем строить ячейку из воска, он уже построил ее в своей голове. В конце процесса труда получается результат, кото­рый уже перед началом этого процесса имелся идеально, т. е. в представлении работника». (К. Маркс. Капитал, т. I, гл. 5, 1935, стр. 120)

РАЗВИТИЕ НЕРВНОЙ СИСТЕМЫ И ПСИХИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

ПОЗВОНОЧНЫХ ЖИВОТНЫХ

Центральная нервная система позвоночных жи­вотных состоит из спинного и головного мозга, лежа­щих внутри позвоночного столба и черепа. Головной мозг разделяется на пять отделов: передний, проме­жуточный, средний, мозжечок и продолговатый. Эти части мозга имеют различное относительное положе­ние и разную относительную величину у разных классов позвоночных.

17. Развитие головного мозга у позвоночных. а — мозг акулы, б — ящерицы, в — кролика, г — человека, f — обонятельные доли; II—полушария; III—промежуточный мозг; IV —средний мозг; V—мозжечок; VI—продолговатый мозг.

Головной мозг зародышей позвоночных разви­вается из мозговой трубки. В переднем конце моз­говой трубки зародыша образуется пузырь, в даль­нейшем делящийся на три части: передний, средний и задний мозговые пузыри. В процессе развития из заднего пузыря образуются продолговатый мозг и мозжечок, из среднего — средний мозг и из перед­него — полушария головного мозга и промежуточ­ный мозг.

Функции этих отделов головного мозга изучены кал у животных, так и у человека.

Продолговатый мозг, например, регулирует дея­тельность важнейших жизненных процессов — дыха­ния, пищеварения и кровообращения. Мозжечок имеет отношение к согласованности движений и на­пряжению мышц. Средний мозг регулирует движения, связанные с раздражениями, идущими от орга­нов чувств (зрение, слух).

Промежуточный мозг, наряду с регуляцией ряда сложных движений, связанных, главным образом, с переживанием различных чувств, воспринимает bkусовые, обонятельные, зрительные, слуховые, осяза­тельные и болевые раздражения.

Передний мозг, или большие полушария, являет­ся центром личного опыта и активных действий. Его функции усиливаются и усложняются на высших cry-пенях развития животного мира.

Чем выше стоит по своему развитию позвоночное животное, тем сложнее становится строение ею головного мозга. Особенно разрастаются большие полушария, которые у высших животных образуют на своей поверхности кору, состоящую из ряда слоев нервных клеток (серое вещество мозга), и прикры­вает собой все остальные отделы мозга (рис. 17, 18 и 19).

Развитие нервной системы не происходит как равномерный, прямолинейный процесс. В зависимо­сти от условий эволюции животного мира изменяется и усложняется строение нервной системы с разными отклонениями и упрощениями. Например, обонятель­ные области мозга и обонятельные ощущения у рыб относительно развиты гораздо больше, чем у птиц, так как в воде часто приходится ориентироваться обонянием, а в воздухе—главным образом зре­нием.

18. Таблица абсолютною и относительного (по сравнению с телом) веса мозга позво­ночных животных.

19. Головной мозг человека, шимпанзе и собаки (вид сбоку).

Зрительные центры мозга и мозжечок у птиц относительно более развиты, чем такие же центры мозга у млекопитающих. Соответственно этому, у птиц также особенно хорошо развиты зрительные ощущения и способность согласования движений.

Обонятельные области собак превосходят обоня­тельные доли человеческого мозга (рис. 20).

Всем известно, что собаки воспринимают запахи гораздо лучше человека: ищейки находят след по запаху за много метров, а охотничьи собаки чуют дичь в воздухе.

Специальное развитие той или иной области головного мозга и соответствующих органов чувств и ощущений объясняется приспособлением животных к условиям жизни и является результатом длитель­ного процесса естественного отбора.

Мозг достигает своего наивысшего развития у млекопитающих. У этих животных чрезвычайно усложняется кора больших полушарий, которая обра­зует складки (извилины) и борозды. Внутреннее строение коры головного мозга также усложняется по мере перехода от низших к высшим! формам живот­ных.

20. Головной мол человека, шимпанзе и собаки (вид снизу).

Особенно усиливается развитие лобных и темен­ных областей полушарий головного мозга.

Искусственное разрушение коры больших полу­шарий и клинические данные выяснили роль коры как материальной основы высших психических функ­ций. Впервые полное удаление коры больших полу­шарий у собаки произвел ученый Гольц. Собака после такой операции лишилась всех навыков, усвоен­ных в жизни, она никого и ничего не узнавала. Про­жив ряд лет, она ничему не научилась. Такая собака не была в состоянии разобраться в простейших зада­чах. Окруженная молоком и мясом, она погибала от голода и хватала корм только при непосредственном соприкосновении с пищей.

У нас в СССР проведены многочисленные опыты над бесполушарными собаками (Зеленый, Асратян и др.).

Деятельность органов и организмов регулирует­ся не только центральной нервной системой, двига­тельными и чувствительными нервами, связывающи­ми ее со всеми участками тела. Внутренние органы— сердце, кровеносные сосуды, легкие, пищеварительная система, железы и т. д. — связаны со спинным и го­ловным мозгом посредством особой системы нервных {21} волокон, так называемой вегетативной (раститель­ная) или висцеральной (внутренняя) нервной систе­мы. Вегетативная нервная система действует непро­извольно и принимает участие в разнообразных реакциях организма. Особенно наглядно проявляется действие вегетативной нервной системы при пережи­вании разных чувств: радости, гнева, страха и дру­гих. Такие переживания связаны с деятельностью как центральной, так и вегетативной нервной си­стемы.

При переживании радости, например, ускоряются дыхание и кровообращение, краснеет кожа. Страх характеризуется побледнением кожи, выделением пота, изменением кишечной деятельности и т. п. Все эти процессы регулируются вегетативной нервной системой.

Сложные функции вегетативной нервной системы, ее взаимосвязи с центральной нервной системой и ее роль в организме подробно исследовали у нас в СССР академик Л. А. Орбели и его сотрудники.

Наряду с нервной системой, деятельность орга­низма регулируют особые вещества — гормоны, вы­деляемые непосредственно в кровь железами внутрен­ней секреции.

Разносясь с током крови по всему телу, гормоны ускоряют и усиливают или ослабляют и замедляют процессы, происходящие в органах.

На шее, под гортанью, расположена щитовидная железа, выделяющая гормон — тироксин.

Как показывают опыты над животными и человеком, тироксин ускоряет деятельность некоторых органов. Удаление щитовидной железы вызывает рас­стройство обмена веществ. Организм плохо растет. Пищеварение протекает вяло, тело становится отеч­ным, кожа покрывается язвами. Нервные процессы замедляются, развивается тупость, сходная с идио­тией. Через некоторое время наступает смерть (рис. 21). {22}

21. Собака с удаленной щитовидной железой (справа). Рядом контрольная.

Искусственное введение препаратов щитовидной железы в организм через кровь или с пищей уско­ряет рост и развитие, ускоряет обмен веществ, вызы­вает возбуждение нервной системы.

Небольшая железа — мозговой придаток, ила гипофиз, — расположена у основания мозга. Гормон этой железы влияет на разные жизненные процессы, главным образом на рост и созревание организма.

Гормон надпочечника — адреналин — оказывает сильнейшее воздействие на жизнедеятельность орга­низма.

Введение адреналина в кровь изменяет давление крови, деятельность сердца, легких, кишечника, почек и других органов.

Резко сказывается на деятельности организма воздействие гормонов половой железы. Искусствен­ное удаление этой железы (кастрация) изменяет поведение животных.

Гормоны разных желез, поступая в кровь, по-разному взаимодействуя между собой, оказывают влия­ние на все органы тела.

В последние десятилетия изучение деятельности желез внутренней секреции нашло широкое распро­странение в естествознании, животноводстве и меди­цине.

Рядом исследований доказано, что каждая железа имеет свой центр в спинном и головном мозге.

Таким образом, железы внутренней секреции не только влияют на нервную систему, но и сами работают под непосредственным воздействием нерв­ной системы.

ПОВЕДЕНИЕ ПОЗВОНОЧНЫХ

а) Рыбы

22. Постройка гнезда и икрометание нерки (по И. И. Кузнецову).

В соответствии с изменением природных условий позвоночных животных развивается определенное строение тела и нервной системы, а также возни­кают характерные формы поведения. У рыб, напри> мер, условия существования в воде не только созда­ли ряд особенностей строения тела, но и своеобраз­ную инстинктивную деятельность в области размно­жения, питания и самосохранения.

Большинство рыб мечет икру, которую самцы поливают молоками (спермой) и в дальнейшем оставляют на произвол судьбы. Некоторые рыбы перед икрометанием делают в песке углубление, куда откладывают оплодотворенную икру (рис. 22). Немногие рыбы (колюшка) строят для икры осо­бые гнезда (рис. 23).

Количество икринок различно у разных рыб — от нескольких единиц до миллионов.

Характерно, что рыбы, откладывающие неболь­шое количество икринок, сохраняют их в более безо­пасных местах, чем рыбы, обладающие высокой пло­довитостью.

Многие морские рыбы мечут икру в пресной воде. Для этого они собираются в огромные стаи и направ­ляются в устья рек. Здесь они задерживаются на не­которое время и затем устремляются вверх по течению. {24}

23. Гнездо колюшки

В реках Камчатки кета, горбуша и другие рыбы собираются такой густой массой, что затрудняют движение судов (рис. 24).

В некоторых местах крайние ряды рыб вытес­няются на берег. Преодолевая пороги и плотины, рыбы устремляются выше и дальше по течению.

Различные виды рыб заходят в разные реки, при чем отдельные из этих видов следуют один за дру­гим в определенном порядке.

В поисках пищи рыбы ориентируются обонятель­ными, зрительными и другими ощущениями.

Специальные опыты показали, что запах пищи привлекает рыб. Рыбы подплывали в аквариумах к мясным пакетам, не реагируя на пустые.

24. Ход горбуши а протоке реки на Камчатке (фото К. И. Панина).

Давая рыбам пищу цветными щипцами, один ученый приучил их выплывать только к красным, зеленым и другим щипцам, т. е. к определенным цветным сигналам.

Наиболее простые и убедительные опыты по изу­чению особенностей ощущений рыб произведены по методу условных рефлексов (об этом методе смотри ниже).

Первые такие опыты были произведены проф. Ю. П. Фроловым следующим образом: к спинному плавнику рыбы, плавающей в аквариуме, прикрепля­лась резиновая нить. Конец этой нити связывался посредством резинового барабанчика с системой рычагов и отметчиков. Вслед за условным сигналом (звуковым или цветным) в воду аквариума пускали ток. Получив электрический удар, рыба сильно дер­гала резинку, и отметчик вычерчивал своеобразную кривую. Повторяя такие опыты, Фролов установил, что через некоторое время рыбы сразу при появле­нии условного сигнала дергают резинку, хотя ток в воду больше не пускается.

Вслед за Фроловым Б. О. Хотим в Институте мозга имени В. М. Бехтерева выработал условные рефлексы у рыб более простым способом. На условный раздражитель (красный цвет, звонок и др.) рыбам подавался у края аквариума подкорм. Через опреде­ленное количество сочетаний, разное у карпов, карасей, окуней и других, рыбы начинали выплывать к месту подкорма сразу при появлении условного раздражителя (рис. 25).

25. Условные рефлексы у рыб (по Б. И. Хотину).

Особенности навыков у рыб выявлены в извест­ных опытах Мебиуса. В аквариуме, где находилась голодная щука, устанавливалась стеклянная перего­родка, за которую пускали маленького карася. Щука десятки раз бросалась на карася и ударялась при этом о перегородку с такой силой, что разбивала себе пасть до крови. Через некоторое время щука переставала бросаться на добычу, и, когда перегородка снималась, карась свободно плавал по всему аква­риуму, — щука больше на него не нападала (рис. 26).

26. Особенности навыков у щуки, (по Мебиусу).

С большим трудом усвоив навык, щука с так ям же трудом его изменяет.

В опытах, где рыбы должны были обойти про-зрачную перегородку в аквариуме и попасть к кор­мушке через особое боковое отверстие в перегородке, они оказались неспособными к решению задачи, и навык не был усвоен рыбами после многих сотен проб (Д. Н. Кашкаров).

Поведение рыб в основном инстинктивно и сте­реотипно. Оно мало и медленно изменяется в инди­видуальном опыте. Несмотря на то, что передний (большой) мозг у рыб мало развит и что кора мозга отсутствует, рыбы все же способны к усвоению неко­торых, простейших навыков.

б) Птицы

Интересный и демонстративный материал к изуче­нию инстинктов животных дает жизнедеятельность птиц. Особенности жизни в воздухе обусловили, наряду с. развитием специальных органов, совершенно своеобразные формы поведения, которые закрепились в результате естественного отбора.

Большой интерес для познания инстинктов пред­ставляют перелеты птиц.

По-видимому, перелеты возникли в древнейшие времена, благодаря воздействию исторически меняв­шихся условий климата, распределения суши и воды, изменениям растительности. Некоторые ученые свя­зывают перелеты с кочевками птиц при поисках пиши. Осенью пищи не хватает, и огромные стаи птиц пере­летают па новые места, долетая до юга Африки и Америки. К концу зимы птицы возвращаются на север. В полетах они не избирают кратчайших путей.

Птицы различных видов совершают свои перелеты по определенным, постоянным путям.

Бассейны рек, побережья морей и вершины гор обычно служат ориентирами в этих перелетах.

Иногда пути птиц резко сворачивают в Сторону от природных ориентиров. Такие повороты соответствуют существовавшим в древнейшие времена очер­таниям берегов рек и морей.

Наличие ночных перелетов доказывает, что птицы не всегда ориентируются зрением. Быстрота переле­тов весьма различна, в среднем 50—60 километров в час.

За последние десятки лет посредством кольцева­ния собрано много фактов о пути следования птиц. Тысячи наблюдателей за последние десятилетия запи­сали свыше сотни тысяч фактов, благодаря который составлены подробные географические карты перелетов птиц. Установлено, например, что полярная крачка гнездится в Арктике. На зиму же она пере­бирается к берегам Антарктики. Путь ее перелета равен 17 тысячам километров. Перелетные птицы, находясь в неволе, с наступлением времени отлета бьются в клетке, издают крики, стремятся улететь. С окончанием периода перелета эти птицы успокаиваются. {28} Весной, вернувшись на места гнездования, птицы приступают к размножению, которое выра­жается в серии инстинктивных действий.

В это время ярко окрашенные самцы у многих видов птиц производят своеобразные движения: еро­шат перья, дерутся, пляшут, издавая при этом осо­бые звуки. Эти действия привлекают самок и закан­чиваются спариванием. Для откладывания яиц подавляющее большинство птиц устраивает гнезда. Однако некоторые птицы откладывают свои яйца прямо на землю: крачки — на камни между галькой, кайры — на выступы скал.

На побережье северных морей ютятся кайры, образуя так называемые птичьи базары. В море они ловят рыбу, а под утесами и обрывами скал находят защиту от врагов и непогоды. Они собираются вме­сте на удобных площадках, но стайной жизни у них нет. Нет у них взаимопомощи при обороне и нападе­нии. «Заботливо» ухаживая за своими птенцами, они, однако, не реагируют на их замену, проявляя такую же «заботливость» о приемных птенцах. «Память» кайр главным образом топографическая. Птица возвращается на свое место и греет голый камень, не подходя к своему яйцу или птенцу, кото­рые передвинуты на 30—50 сантиметров.

Такие особенности поведения объясняются борь­бою птиц за площадки на скалах б условиях птичьего базара.

27. Птичий базар на Новой Земле (фото Л. А. Портенко).

28. Кайра, птенцы и яйцо на скалах птичьего базара (фото Л. А, Портенко).

Птицы густо заселяют карнизы скал и с необы­чайной точностью возвращаются на свои места, даже при искусственном изменении окружающей террито­рии [1] (рис. 27 и 28).

Своеобразные инстинкты постоянного насиживания определенных мест образовались в процессе естественного отбора. Выживали и давали потомство {28} только такие особи, которые сидят на своих обычный местах. В стороне или рядом живут другие птицы, и перемещения вызывают драки и даже гибель птицы.

29. Висячее гнездо ремеза.

30. Гнездо длиннохвостой портнихи.

Береговые ласточки роют для гнезд специальные глубокие норки в отвесных берегах реки. Когда вдоль берега одной реки воздвигли ограду из земли и песка, то эти птицы начали копать в вей свои норки. Так как ограда была слишком тонкая, то птицы быстро проделывали сквозные отверстия и многократно повторяли свои бессмысленные действия, не имея возможности построить гнездо обыч­ного типа. Многие птицы необычайно искусно спле­тают свои гнезда из трав, нитей, веток и других материалов. Синицы-ремезы обыкновенно строят свои висячие гнезда над водой. Они обматывают тонкую ветку шерстью животных, волокнами расте­ний» устраивают свое гнездо в виде кошелька-с летным отверстием в боку (рис. 29).

31. Гнездо птицы-носорога.

Дроздовидные камышевки сплетают свои гнезда также над водой в густых зарослях камыша. Их глу­бокие и прочные гнезда: легко раскачиваются по ветру.

Длиннохвостые портнихи (Индия) клювом и ког­тями собирают тонкие волокна и сшивают листья. Внутри такого футляра они выстилают мягкое гнездо; (рис. 30).

Птицы-носороги строят свои гнезда в дуплах деревьев. Во время насиживания самец замуровывает самку, оставляя небольшое отверстие, через которое самка получает от него пишу (рис. 31).

Большой интерес представляют гнезда африкан­ского «.общественного ткача». Колония этих птиц (до 300 особей) сооружает навес в виде зонта, под кото­рым отдельные пары подвешивают свои гнезда (рис. 32).

32. Гнезда африканскою общественною ткача.

Китайские ласточки или саланганы лепят гнезда из своей студенистой и быстро застывающей слюны. Гнезда саланган употребляются китайцами в пищу и считаются лакомством (рис. 33). Городские ласточки строят гнезда из земли и мелких частиц растений.

Очень давно замечено, что птицы, искусственно выведенные из яиц, строят гнезда так, как это свой­ственно обычно данному виду, без всякого обучения и подражания.

33. Гнезда китайских ласточек-саланган

Встречающиеся своеобразия в форме гнезд, вели­чине и направлении летных отверстий обусловлены приспособлением к окружающей среде, наличием строительных материалов, особенностями мест при­крепления гнезда (рис. 34).

Следовательно, в пределах определенного шаб­лона инстинктивного поведения имеются некоторые колебания.

Именно этим объясняется разнообразие строи­тельных приемов птиц, а вовсе не их «наблюде­нием» или «размышлением».

Отсутствие сообразительности у птиц можно наблюдать на общеизвестных фактах из жизни куку­шек.

Кукушка, например, подкладывает свои яйца в гнезда мелких птиц (рис. 35). Эти птицы высижи­вают яйца, не реагируя на подложенное яйцо. Вылу­пившись из яйца, птенец кукушки быстро растет, убивает и выталкивает других птенцов из гнезда (рис. 36). Родители видят «расправу» с их родными птенцами, но продолжают кормить и охранять «про­жорливого убийцу» своих детенышей (рис. 37).

Инстинкты питания и самосохранения прояв­ляются у птиц с момента рождения.

Инстинкт размножения возникает значительно позже, с созреванием организма. Инстинктивные дей­ствия у птиц проявляются сразу после выхода из. скорлупы яйца. Известны случаи, когда у птенцов, еще не вылупившихся из яйца, наблюдался инстинкт самосохранения; Например, птенцы страуса, выклевываясь из яйца, ворочаются и стучат в скорлупу, но они. прекращают свои движения и замирают, когда воспринимают какой-либо шум. Невидимому, в борьбе за существование и в естественном отборе выжили только такие птицы, у которых проявилась способность еще в скорлупе так именно реагировать на внешние раздражители, связанные с приближе­нием опасности.

Инстинктивная деятельность зависит от свое-' образного взаимодействия гормонов и их влияния на нервную систему.

34. Схема различного устройства гнезд и летных отверстий у ласточек (по Вагнеру}. 35. Кукушка подкладывает яйцо в гнездо трясогузки 36. Птенец кукушки выбрасывает из гнезда птенцов трясогузки.

Новейшие исследования показали возможность искусственного проявления инстинктов размножения у некоторых птиц в необычное время (осенью и зимой) посредством введения в организм гормонов половой железы. Наряду с этим замечено влияние внешней среды на деятельность гормонов и проявле­ние инстинктов. Например, создание благоприятных температурных условий вызывает икрометание у не­которых рыб в любое время года. Размножение птиц в неволе начинается при создании рода условий, приближающих их к естественной обстановке.

Гормональная деятельность резко изменяет по­требности животных. Птица,, откладывающая яйца,, обнаруживает потребность в веществах, содержащих кальций, который входит в состав скорлупы; еже­дневно несущиеся куры при переводе на бескальциевое питание жадно набрасывались на мел и известку, не привлекавшие их в обычное время.

В период насиживания у птиц резко изменяется потребность в еде. Некоторые птицы в это время проводят без пищи десятки дней, теряя до 40 про­центов своего веса.

Поведение птиц с давних пор описывается как чисто инстинктивное поведение.

Однако известно также, что птицы быстро при­учаются узнавать капкан, ружье и другие предметы. Следовательно, у птиц образуются навыки, т. е. определенная форма поведения, усвоенная в индиви­дуальном опыте.

в) Млекопитающие

Интересные данные об инстинктах дают наблюде­ния, над млекопитающими. Примером может служить поведение бобров.

37. Трясогузка кормит птенца кукушку

38. Бобры строят плотину. 39. Плотина бобров на реке.

Поселения этих животных сохранились до сих пор в заповедниках и глухих лесах Сибири и Канады. Острыми зубами бобры спиливают деревья средней величины. Они очищают их от коры и сучьев и раз­грызают на отдельные бревна. Эти бревна они вко­лачивают, как сваи, в дно реки, укладывают поперек ветви и засыпают глиной, камнями и сучьями так, что получается прочная и длинная плотина. Плотина под­нимает уровень воды, которая заливает входы в норы бобров, расположенные под землей в берегах. Бобры могут таким образом незаметно выплывать и прятаться под водой. Их врагам трудно уследить, где именно находятся норы (рис. 38 и 39).

Роберт Кювье изучил постройки бобров и поста­вил следующий интересный опыт. Молодые бобры были выращены вдали от родителей и ничего не мог­ли от них перенять. Когда бобры выросли, Кювье положил им в клетку строительный материал. Бобры немедленно построили плотину по всем правилам своего искусства, хотя они никогда не только пло­тины, но и реки не видели. Таким образом выяснил­ся инстинктивный характер поведения бобров.

Инстинкты проявляются целесообразно в обычных условиях жизни, но поведение животных становится бессмысленным при изменении этих условий.

Инстинкты нужно изучать в качественном свое­образии на разных ступенях развития животною мира.

Один ученый на основании интересных опытов сравнил проявление силы инстинктов питания, самосохранения и размножения у белых крыс. Боль­шая группа голодных крыс была помещена на высо­ком столе в центре комнаты. Рядом, на расстоянии около метра, стоял другой стол, на котором находились пищевые приманки: ветчина, сыр, сахар и т. п. Оба стола были соединены узким мостиком с медными проволоками. По этим проволокам прохо­дил электрический ток, и крысы, вступая на мостик, замыкали лапками электрическую цепь. Пытаясь перебежать через мостик, крысы получали сильный удар электрического тока и возвращались на место. Однако после длительного голодания они, несмотря на действие тока, перебежали по мостику на соседний стол к корму. Автор пишет: «Инстинкт питания оказался сильнее инстинкта самосохранения, или голод сильнее страха».

После этого в той же установке на одном сто­лике были помешены крысы-самцы, а на другом — самки. При той же силе тока ни одна крыса не пере­бежала через мостик. Автор приходит к выводу, что «инстинкт самосохранения сильнее инстинкта размно­жения, или страх сильнее любви».

С нашей точки зрения эти интересные опыты не отвечают на поставленный вопрос.

Стремление крыс к пище связано не только с инстинктом питания, но и с инстинктом самосохра­нения, и нельзя в опытах противопоставлять эти два инстинкта.

Нет оснований также из опытов с белыми кры­сами делать сравнения и общие выводы для всех животных и выражать их в таких общих терминах, как «голод», «страх», «любовь».

В поведении животных переплетаются между собой взаимосвязанные, унаследованные инстинкты, условные рефлексы и навыки, приобретенные в индивидуальной жизни.

Постепенно, в ходе эволюции, в связи с разви­тием головного мозга, индивидуальные навыки усложняются и начинают приобретать все большее и большее значение в поведении животных. Благода­ря различным условиям развития и различиям в строении органов и организма, инстинкты также становятся качественно иными. Инстинкты птицы, собаки и обезьяны качественно различны, хотя и обо­значаются общим понятием. Общая эволюция пове­дения животных проходит в основном от стереотипно-инстинктивных к индивидуализированным формам.

Существует неправильное и необоснованное мне­ние, что поведение людей так же обусловлено инстинктами, как и поведение животных. С этой точ­ки зрения обогащение одних людей объясняется действием инстинкта собирания (как у белок), а нищета других — соответственным влиянием ин­стинкта разбрасывания (как у обезьян). По этой «теории» войны людей, как и борьба животных, будто бы также объясняются инстинктами. Войны спо­собствуют гибели слабых и процветанию сильных. Болезни и голод также приводят к естественному отбору более приспособленных к жизни.

Такое реакционное биологическое объяснение общественных явлений человеческой жизни ничего общего с наукой не имеет.

Как мы видели, животные, в противоположность человеку, своих действий не осознают. Сложная дея­тельность и психические способности человека каче­ственно отличаются от деятельности и психики животных. Человек целенаправленно пользуется ору­диями труда. Противопоставляя себя природе, чело­век активно и планомерно изменяет ее в трудовой деятельности и общественной жизни. Социальные науки, а не биология, объясняют закономерности че­ловеческой деятельности.

40. Проблемная клетка Э. Торндайка.

С конца прошлого века поведение животных изу­чается не только в природных, но также и в лабора­торных условиях. Много опытов проведено по методу проблемных клеток. Впервые этот аппарат использо­вал известный психолог Э. Торндайк в 1898 году. Голодное животное помешалось в клетку, перед ко­торой устанавливалась пищевая приманка. Животное должно было нажать на защёлку", повернуть вертушку или потянуть за нитку и открыть дверь (рис. 40).

В некоторых проблемных клетках была устроена система из нескольких запоров. Опыты ставились над многими животными: крысами, кошками, собаками, обезьянами. Все животные производили в клетках множество бесцельных движений. Они царапали и кусали решетку, скребли ее и толкали, пока слу­чайное.движение не открывало двери. Это движение постепенно запоминалось животными, и с течением времени? они научались открывать дверь. Навыки приобретались путем «проб и ошибок».

47. Проблемные клетки h. H. Ладыгиной-Коте с различными затворами.

Такие же опыты с такими же результатами производились в установках, когда пищевая приманка находилась внутри клеток, а животные проникали в них, преодолевая внешние затворы (рис. 41).

С 1899 года для изучения поведения животных начали применять метод лабиринта.

Имеется много систем лабиринта: прямоуголь­ный, круглый, разборный и другие. Во всех лабирин­тах пища или другая приманка находится в конце ряда коридоров, заключающих в себе некоторое число поворотов, ведущих в тупики (ряс. 42). Животное, пущенное в лабиринт, должно из ряда коридоров и тупиков выбрать правильный путь, веду­щий ic. выходу и приманке. После многих «проб и ошибок» животные усваивали правильный путь и сразу бежали по коридорам к выходу.

42. Разборный лабиринт системы Б. И. Хотиш,

В лабиринтах ставили опыты над разными живот­ными и выясняли различные вопросы, например: роль ощущений и восприятий в приобретении навыков, дозировка в образовании навыков, значение награды и наказания в усвоении навыков, сущность подра­жания и многие другие.

Интересные опыты также проведены по методу лабиринта над белыми крысами с разрушением раз­ных отделов головного мозга (Лешли). Таким обра­зом были детально изучены функции их мозга. Большое исследование над белыми крысами по методике лабиринта проведено психологом Д. Уотсоном еще в 1907 г. Он стремился выяснить, какими органами чувств руководствуются крысы в лабиринте. Для этого он сначала научил четырех крыс находить правильный путь в запутанных коридорах лаби­ринта. Когда крысы безошибочно усвоили путь к выходу, Уотсон выколол им глаза. Через 25 дней после ослепления он снова пустил их в лабиринт.

Эти крысы не обнаружили никаких изменений в поведении по сравнению с четырьмя нормальными контрольными крысами.

Можно было думать, что крысы ориентируются в лабиринте посредством' обоняния. Уотсон снова научил пять крыс находить выход из лабиринта и после этого разрушил обонятельные доли их мозга. Через некоторое время он пустил этих крыс в затем­ненный лабиринт, и они побежали к выходу так же, как и нормальные.

Тогда Уотсон разрушил двум крысам барабанные перепонки и слуховые косточки. Кроме того, он зале­пил им слуховые проходы парафином.

Оглохшие крысы усвоили путь в лабиринте и бе­гали по лабиринту, ничем не отличаясь от нормаль­ных.

Для выяснения роли осязания в научении Уотсон наклеивал пластинки коллодиума на лапки и морды крыс и отрезал им усики. Крысы, лишенные та­ким образом осязательной чувствительности, бегали по лабиринту так же, как нормальные. Уотсон изме­нял температуру в разных коридорах лабиринта от О до 75° по Цельсию. Он создавал разные токи воз­духа. Тем не менее поведение крыс в лабиринте не изменялось.

И только тогда, когда удлинялись или укорачива­лись коридоры лабиринта, когда крысам приходилось делать поворот в новом месте, они обязательно начи­нали блуждать.

В таких случаях блуждали даже совершенно нор­мальные крысы. На основании своих опытов Уотсон пришел к выводу, что при усвоении лабиринта крысы руководствуются главным образом мускульным чув­ством (кинестезией).

О методе лабиринта существует большая литература. Разнообразные исследования продолжаются. В СССР исследования по методу лабиринта провели Боровский и Акимов — над крысами; Садовникова-Кольцова — над птицами; Хотин — над соба­ками, крысами, курами и другими животными. В ре­зультате этих исследований собран интересный срав­нительный материал по вопросу об образовании на­выков в разных условиях и на разных ступенях эво­люции. Установлено, что крысы усваивают правиль­ный путь в лабиринте быстрей, чем другие живот­ике. Эго объясняется тем, что и bi обычных усло­виях жизни они привыкают к побежке в темных и запутанных коридорах. Выявлено значение индиви­дуальных особенностей животных в формировании навыков.

43. Ящик различений (по Иерксу).

Для изучения своеобразия ощущений и восприя­тий животных многие исследователи использовала ящик различений (рис. 43). При этом животное помешается в пусковую камеру. Отсюда, толкнув висячую дверь, оно проходит ib следующую камеру В или W, в зависимости от положительного или отрицательного сигнала. Например, на красный сиг­нал оно получает в конце коридора пишу, а на бе­лый — электрический удар. Часто переставляя сигналы, можно выявить, каким образом животные различают внешние раздражители. В ящике различе­ний исследованы восприятия света, формы, вели­чины, расстояния и цвета. С некоторыми усложне­ниями этот аппарат был использован для изучения слуховых и обонятельных восприятий животных.

Многочисленные опыты и наблюдения выявляют необычайную остроту некоторых восприятий у жи-вотных. Различия между животными и человеком в этом вопросе отметил Энгельс, который писал: «Орлиный глаз видит значительно дальше челове­ческого глаза, но человеческий глаз замечает в ве­щах значительно больше, чем глаз орла. Собака обладает значительно более тонким обонянием, чем человек, но она не различает и сотой доли тех за­пахов, которые для человека являются известными признаками различных вещей» (Ф. Энгельс. Диа­лектика природы, ГИЗ, 1930 г., стр. 65).

Огромное значение для познания поведения и психики животных имеют классические исследова­ния академика И. П. Павлова.

Изучая закономерности высшей нервной дея­тельности, И. П. Павлов открыл новые пути иссле­дования физиологических механизмов; восприятия, внимания, памяти и т. д.

Академик И. П. Павлов описывает сущность ус­ловных рефлексов следующим образом. «Вольем в рот собаки умеренный раствор какой-нибудь кис­лоты: это вызовет обыкновенную оборонительную реакцию животного: энергичными движениями рта раствор будет выброшен вон, наружу, и вместе с тем в рот (и потом наружу) обильно польется слюна, разбавляющая введенную кислоту и отмы­вающая ее от слизистой оболочки рта. Теперь — другой опыт: несколько раз любым внешним аген­том, например определенным звуком, подействуем на собаку как раз перед тем, как ввести ей в рот тот же раствор. И что же? Затем будет достаточно повторить один лишь этот звук, и у собаки вос­производится та же самая реакция, те же движения рта и то же истечение слюны» (Б.С.Э., т. 56. 1936 г., стр. 323).

Первый рефлекс — безусловный—унаследованный. Он образуется без всякого опыта, без предвари­тельной подготовки.

Второй рефлекс — условный — образуется в индивидуальном опыте животного и является временной связью условного раздражителя с безусловно реф­лекторной реакцией организма.

44. Схема установки по условным рефлексам (пищевая методика). 45. Схема установки по оборонительным рефлексам у собаки.

Условные рефлексы могут быть выработаны на базе пищевых, оборонительных и других безуслов­ных рефлексов, В этих случаях условные раздражи­тели (сигналы) приурочивались к кормлению собак (рис. 44) или к уколам лапы (рис. 45). Через неко-. торое время собаки выделяют слюну или отдерги­вают лапу, сразу реагируя на условный раздражи­тель еще до получения подкорма или болевого воз­действия. И. П. Павлов изучал, главным образом, пищевые, слюнные рефлексы.

В лабораториях академиков В. М. Бехтерева и И. С. Беритова были проведены исследования так называемых двигательных условных рефлексов. Здесь собаки по сигналу (условному раздражителю) бежали к кормушкам, установленным в другом конце комнаты, где и получали пищу.

Наряду с исследованием процессов возбуждения коры головного мозга И. П. Павлов объяснил и про­цессы торможения, т. е. ослабления и исчезновения условного рефлекса.

Торможение может быть вызвано сильными раз­дражителями, воздействующими на мозг во время опытов с условными рефлексами; например, внезап­ный яркий свет или громкий стук и т. п. подавляют и тормозят условные рефлексы.

Собака очень быстро перестает реагировать на сигналы, если они не подкрепляются пищей или болевыми раздражениями; условные рефлексы как бы угасают, тормозятся. Торможение наступает также в процессе различения разных условных сиг­налов. При этом некоторые сигналы не подкрепля­ются, что приводит к торможению центров коры мозга, воспринимающих эти неподкрепляемые сигналы.

И. П. Павлов установил, что явления торможения и сон представляют 'собою один и тот же процесс. В зависимости от особенностей торможения наблю­даются различные виды сна: обыкновенный и гипно­тический. Павлов не только объяснил явления сна, но и показал, как их искусственно вызывать. Гип­нотический сон является неполным торможением коры головного мозга. Некоторые участки коры остаются свободными от торможения, и через них осуществляется контакт гипнотизера с загипнотизи­рованным. В свете теории Павлова становится понят­ным физиологическое объяснение сновидений.

Сновидения возникают в результате возбуждения некоторых участков коры больших полушарий (в об­щем заторможенной) под влиянием действующих или действовавших раньше раздражителей. Напри­мер, шум, шекотанье, неудобное положение тела, боль и другие раздражения являются поводом для возникновения сновидений.

Раздражения эти во сне подвергаются причудли­вой и сложной переработке, которая обычно связана с прошлым опытом человека.

Много нового дает учение Павлова для понима­ния ненормально длительного сна (летаргия), сна с непроизвольными и неосознанными движениями (сомнамбулия) и др.

Последователи И. П. Павлова методом условных рефлексов: детально изучили особенности восприятий собак. Этот метод дает возможность объективно ис­следовать своеобразие восприятий разных животных.

В сущности, условные рефлексы лежат в основе многих методов, применяемых для изучения восприя­тий животных. Так, например, в аппарате различе­ний животные также получали пищевое подкрепле­ние при одном сигнале и не получали его при дру­гих сигналах.

Посредством условно-рефлекторного метода про­верено и уточнено учение о функциях.отдельных центров коры головного мозга,

Для этого у собак вырабатывались условные реф­лексы на определенные раздражители, и после раз­рушения некоторых центров коры головного мозга выявлялись изменения условных рефлексов.

В зависимости от изменений и выпадений реф­лекторной деятельности определялись функции разру­шенных участков мозга. Применяя в некоторых своих опытах слишком сильные условные раздражи­тели, И. П. Павлов установил, что в таких случаях происходит торможение не только условных, но и безусловных рефлексов. Собаки падают на брюхо, дрожат, отказываются от пищи.

Такие же состояния наблюдались у собак в слу­чаях необходимости различать почти сходные сигна­лы, из которых один подкреплялся пищей, а дру­гой — болевым раздражителем.

Слишком сильное напряжение тормозного про­цесса вызывает у собак срыв условных рефлексов и приводит к нервному заболеванию, которое про­является в длительном преобладании торможения у одних собак или чрезмерного возбуждения у других.

Такие болезненные реакции собак наблюдались даже после одного только воздействия необычайно сильного раздражителя.

Например, во время наводнения 1924 года для спасения собак, сидевших в конурах, их подтягивали на цепи к выходу (в воде), пригибали к полу и вы­таскивали таким образом из воды наверх.

После этого у некоторых спасенных собак не только исчезли на долгое время условные реф­лексы, но эти собаки и в дальнейшем не реагиро­вали на условные сигналы и проявляли движения испуга и страха, если в их присутствии лили воду из крана или булькали ложечкой в стакане воды.

Исследования И. П. Павлова, М. К. Петровой и других его учеников • дали возможность опытным путем вызывать нервные заболевания у собак. Вместе с пониманием этих явлений возник вопрос о новых методах лечения. В этом направлении про­должаются опыты над животными и наблюдения в клиниках над людьми.

И. П. Павлов разработал теорию о типах нервной системы у различных собак. Изучение типов нервной системы дает возможность более глубоко понять за­кономерности высшей нервной деятельности и выяс­нить вопрос о роли унаследованных и приобретен­ных форм поведения у животных.

Даже очень краткое перечисление работ И. П. Павлова выявляет их огромное значение для понимания (с точки зрения материалистического мировоззрения) многих вопросов физиологии и психологии.

С 1936 г., после смерти И. П. Павлова, исследо­вания высшей нервной деятельности продолжаются в Физиологическом институте Академии наук им. Павлова в Ленинграде под руководством акад. Л. А. Орбели, в институтах и лабораториях десят­ков городов СССР. Широко проникло учение И. П. Павлова и в зарубежные страны.

Учение об условных рефлексах объясняет сущ­ность дрессировки животных. Дрессировка основана не на «сообразительности», а на условных связях, которые вырабатываются между сигналом и дей­ствиями животных. Танцы медведей, акробатические действия собак, сложные движения дрессированных животных в цирке по существу обусловлены системой условных рефлексов.

46. Опыт над „умным" Гансом по изучению ею.способностей" к счету.

Около 30 лет тому назад много спорных и раз­ных оценок вызвали «читающие» лошади из Эльберфельда и так называемый «умный Ганс». Эти лошади отвечали на вопросы, выстукивая ответы по особой азбуке, где буквы обозначались цифрами (рис. 46).

Особые «способности» к математике обнаружил «Ганс», который «решал» задачи даже по высшей математике.

Авторитетные ученые, обследовавшие «умных лошадей», выяснили, что животные реагировали на мало заметные движения дрессировщиков.

Дрессировка подавляет и изменяет инстинктив­ное, врожденное поведение животных. Это было из­вестно еще в глубокой древности. Существует поучи­тельное предание о спартанском законодателе Ликурге. Стремясь доказать спартанцам важность вос­питания смелых, сильных и инициативных людей, Ликург взял двух щенят одного помета с одинако­выми наследственными данными и воспитал их в разных условиях. Один щенок был приучен к са­мостоятельной жизни: он дрался с другими соба­ками, отыскивал себе корм, бегал по улицам и т. п., другой был воспитан в темной яме. Когда собаки выросли, Ликург выпустил их на зайца на площади перед народным собранием.

Собака, выросшая во мраке и бездействии, упала на брюхо и завизжала. Другая бросилась на зайца, быстро его догнала и загрызла. Так Ликург наглядно показал решающее значение воспитания в подавле­нии и изменении унаследованных способностей.

В настоящее время, в связи с изучением явлений в их развитии, особенно интересны такие эксперименты над животными, в которых выясняется взаимосвязь и взаимодействие между унаследованными и индиви­дуально приобретенными особенностями поведения.

Однако сложное поведение животных не сво­дится только к инстинктам и рефлексам. Правильно по этому поводу указывает Энгельс, что «у живот­ных способность к сознательным, планомерным дей­ствиям развивается параллельно развитию мозговой системы и достигает у млекопитающих высокой сту­пени развития (Ф. Энгельс. Диалектика природы, ГИЗ, 1930 г., стр. 69).

Среди других животных особенно выпукло та­кого рода способности выступают у человекообраз­ных обезьян.