Трудные, сложные, наводящие

И ДЕЛИКАТНЫЕ ВОПРОСЫ

В анкетных исследованиях специалисты обращают внимание на существо­вание трудных, сложных, наводящих и деликатных вопросов.

Трудный вопрос — это вопрос, затруднения при ответе на который связаны со спецификой опосредованного общения и прежде всего с восприятием печатного текста. Доля трудных вопросов колеблется от 10 до 40%²⁹. Чем профессиональ­нее составлена анкета, тем ниже доля подобных вопросов. Трудный вопрос ве­дет к пропускам, формальным отпискам, комментариям на полях.

Недостаточное внимание к формулировкам трудных вопросов, по мне­нию И.А. Бутенко, связано с тем, что социолог ориентируется на лингвис­тические способности людей своего круга, т.е. лиц с высшим образованием. Это понятно, так как свободное владение родным языком создает иллюзию однозначного понимания высказываний всеми, кто их воспринимает.

Основная трудность восприятия текста вопроса — количество содержа­щихся в нем слов. Длина высказывания в 10 и более слов вызывает затруд­нение при его чтении, восприятии и понимании. Примером может служить такая формулировка: «Обсуждаете ли Вы и как часто, если обсуждаете, воп­росы охраны окружающей среды с членами семьи, друзьями и знакомыми, товарищами по работе?»

Помимо чрезмерного количества слов препятствием к пониманию анкет­ного вопроса может стать злоупотребление специальной терминологией, непонятной лексикой, сленгом. К трудным относятся, в частности, терми­ны, которые в повседневной жизни респондентами не употребляются. Ска­жем, на вопрос о бюджете семьи один из опрашиваемых ответил: «Бюджета в нашей семье не имеется». Даже широко распространенные понятия респон­дентами могут истолковываться совсем не так, как представлял себе автор анкеты. Так, на вопрос о климате в коллективе был получен ответ: «А кли­мат в коллективе плохой: дует все время и запахи разные». Редко употребля­емые слова также понимаются по-разному, что может остаться незамечен­ным для социолога³⁰. Даже простейший вопрос «Как часто Вы гуляете с деть­ми в свое свободное время?» может вызвать у человека затруднение, если подсказки типа «часто», «регулярно», «редко» не обеспечены конкретными критериями для оценивания. Для одних «часто» — прогуливаться с детьми каждый день, для других — по большим праздникам.

Третьим препятствием выступает форма анкетного вопроса. По данным методического эксперимента, проведенного И.В. Федоровым³¹, отказы от ответов на вопросы в форме таблиц встречаются в среднем в 1,8 раза чаше, чем на вопросы в традиционной форме. Автор пишет:

«При разработке анкеты исследователь стремится сделать бланк более компактным, поэтому некоторые позиции он дает в табличной форме, где подлежащее — оцениваемые параметры, сказуемое — набор возмож- ных вариантов ответа. Число подвопросов в подлежащем может быть различным: от нескольких единиц до нескольких десятков. В последнем случае материал воспринимается как громоздкий вопрос. Это ведет к тому, что респондент быстро устает, число пропусков в анкете увели­чивается. Например, при сравнении числа не ответивших на вопросы, предложенные в обычной форме, и доли не ответивших на вопросы, данные в форме таблицы, выяснилось: во втором случае отказов в 1,8 раза больше. Кроме того, пропусков при ответе на первую часть подвопро­сов таблицы оказалось в 1,4 раза меньше, чем при ответе на вторую ее часть.

Бутенко И.А. Трудный вопрос// Социологические исследования. 1989. № 4. С. 112—117. ³⁰ Там же. С. 113. Федоров И.В. Причины пропуска ответов при анкетном опросе // Социологические исследования. 1982. № 2. С. 185-189.

Чаще всего без ответов остаются те подвопросы, которые в меньшей сте­пени интересуют респондентов. Чтобы проверить эту гипотезу, мы срав­нили число отказов в табличном вопросе «Как Вы используете свое свободное время?» — для различных видов занятий. При оценке часто­ты посещений кинотеатров, просмотра телепередач, слушания радио, чтения книг, газет и журналов число пропусков оказалось в 2,2 раза меньшим по сравнению с подвопросами о вечерней и заочной учебе, занятиях художественной самодеятельностью, работе по совместитель­ству, на приусадебном участке, игре с товарищами в карты или доми­но. Аналогичные данные получены и в результате анализа числа отка­зов при ответе на вопрос о необходимости и возможности приобрете­ния подписных изданий, холодильника, швейной или стиральной машины по сравнению с необходимостью и возможностью приобрете­ния туристической палатки, киноаппарата, моторной лодки, коопера­тивной квартиры. Первые из них нужны практически всем, вторые — лишь части опрошенных»³².

Разрабатывая проект анкеты, социолог должен тщательно продумать все нюансы: сократить длинные формулировки, устранить редко употребляемые или иностранные слова, узкоспециальные термины, расшифровать или вовсе заменить наречия типа «много», «часто» и т.д.

Сложный вопрос заставляет респондентов решать сразу несколько задач для того, чтобы дать один ответ: вспомнить и подсчитать («Какой доход при­ходится в среднем на одного члена Вашей семьи? Сложите суммы всех зар­плат, пенсий, стипендий и поделите на число членов семьи»), припомнить («Какую сумму ежемесячно Вы тратите на приобретение спиртных напит­ков?», «Сколько времени Вы тратите обычно на химчистку или прачечную?»); понаблюдать («Каким свободным временем располагает каждый взрослый член Вашей семьи?»). В исследовании И.А. Бутенко на долю таких выска­зываний приходится 17% всех затруднений в ответах³³. Причина постанов­ки сложных вопросов, помимо поспешности исследователя и чисто техни­ческих ограничений, связанных с машинной обработкой, кроется в переоцен­ке аналитических способностей респондентов, в ориентации на уровень сознания людей умственного труда. Неопытный разработчик анкеты уподоб­ляет респондентов самому себе. Формулируя вопросы, он как бы примери­вает их на себя, действуя по принципу: респондент ответит приблизительно так же, как я сам. Если вопрос понятен мне, то почему он должен быть слож­ным для респондента?

Л^Д°Р^0В И.В. Причины пропуска ответов при анкетном опросе // Социологические исследования. _и ^82. № 2. С. 188.

^ьУгенко И.А. Трудный вопрос // Социологические исследования. 1989. № 4. С. 114.

Однако ученый забывает разницу в образовании между ним и респонден­том. Даже если она незначительна и анкету заполняют представители того же самого среднего класса, к которому принадлежит социолог, разброс про­фессиональных интересов настолько велик, предметная специализация, широта кругозора и гуманитарная компетентность настолько непохожи друг на друга, что простой анкетный вопрос может моментально превратиться в сложный, если исследователь не учел характеристики аудитории, подошел к ней с собственными, часто неправильными мерками.

Чем удачнее сконструирована анкета и лучше сформулированы ее вопро­сы, тем меньше отказов и пропусков при ее заполнении, и наоборот. Мето­дические исследования показывают, что число отказов от ответов зависит от пола, возраста, образования респондентов, а при оценке трудового коллек­тива — и от стажа работы на данном предприятии. В одном из них было ус­тановлено, что «максимальное число пропусков сделали те, кто имеет обра­зование 8 классов и ниже, минимальное — окончившие вузы и техникумы. Эта закономерность сильнее проявилась у женщин, чем у мужчин. Пропус­ки при заполнении анкеты реже допускают респонденты в возрасте от 20 до 40 лет. В 2—2,5 раза чаще других отказывались отвечать лица в возрасте 16— 19 лет. Причина, на наш взгляд, в том, что данное исследование было ори­ентировано в первую очередь на получение сведений о состоянии работы по нравственному воспитанию. Молодые рабочие, имея небольшой трудовой стаж, просто не располагали информацией»³⁴.

Проблема сложного вопроса решается сравнительно легко: из одного вопроса делается два или три; абстрактные формулировки переводятся в конкретные; длинноты заменяют короткими, четкими фразами, а понятия — терминами.

Наводящий вопрос — вопрос, в котором содержится скрытая подсказка или расшифровка того, в каком направлении пойдет в дальнейшем беседа меж­ду исследователем и респондентом, дополнительная информация, необхо­димые пояснения. Следует различать две формы наводящего вопроса, про­истекающие из разных целей, которые преследуют их авторы.

Первую форму можно назвать техническим наводящим вопросом. Его задача — ввести респондента в курс дела.

Исследователь имеет право «наводить на цель», но не имеет права навя­зывать свой ответ. Он может поставить рамки диалога, как это делает дик­тор телевидения, в прямом эфире проводящий групповую беседу, где каж­дому хочется высказаться о наболевшем, не всегда думая о теме передачи. Наводящий вопрос указывает, каких тематических рамок надо держаться, отвечая на анкету.

Когда техническая функция, облегчающая диалог с респондентом, ухо­дит на задний план, вперед выдвигается вторая форма наводящего вопроса — идеологическая. При помощи ловко сформулированных вопросов автор ста­рается не просто направить, но подсказать нужный ему ответ. Обычно к та­ким приемам прибегают недобросовестные политологи, которые, кое-как собрав эмпирические данные, стараются во всеуслышанье заявить о якобы всенародной поддержке своей партии. Вопрос типа «Хотели бы вы проголо­совать за такую партию, которая, подобно коммунистической, защищает права простых людей?» нельзя считать научным. Это наводящий вопрос во втором, идеологическом смысле.

Федоров И.В. Причины пропуска ответов при анкетном опросе // Социологические исследования. 1982. №2. С. 189.

К выбору определенного варианта ответа респондента подводят следующие лексические средства: оценочные слова («Как Вы оцениваете экстремистские лозунги этой организации?»); слова, обозначающие резкое изменение («Быто­вое обслуживание стало — лучше, хуже»); вводные слова, обозначающие авто­ритеты («По мнению известных ученых... Согласны ли Вы с этим?»); выраже­ния, конкретизирующие общие понятия и выполняющие функцию примеров («Нужно ли, по Вашему мнению, предоставить право выдвигать своих канди­датов всем крупным общественным движениям, таким, как?..»). Нередко тот выбор, который кажется нужным социологу, респондентам навязывает преам­була к вопросу. И.А. Бутенко привела пример того, как в советские времена заведомо высокая информированность задавалась предваряющей справкой: «На XIX партийной конференции было выдвинуто предложение о совмещении по­стов первого секретаря партийного комитета (райкома, горкома и т.д.) и пред­седателя соответствующего Совета народных депутатов. Слышали ли Вы или чи­тали о таком предложении? — да, нет». Кроме того, существуют и другие, менее явные признаки наводящего вопроса. Так, использование глагола в сослагатель­ном наклонении усиливает впечатление о сомнительности обсуждаемого фак­та, такое же воздействие оказывает применение частицы «ли»³⁵.

К плачевному итогу приводят наводящие вопросы, адресованные не ре­альным людям, а вымышленным, тем, образ которых социолог желает вну­шить респонденту. Обычно они начинаются с таких фраз: «Вам как челове­ку компетентному известно, что...»; «Нельзя не согласиться с...»; «По мне­нию всех здравомыслящих людей...»

Даже обычные вопросы превращаются в наводящие в плохом значении, когда респондент, слабо мотивированный на участие в опросе, догадывает­ся, какие сведения хочет получить ученый, и всячески ему подыгрывает. Рес­пондент не заинтересован да и не хочет отстаивать свою точку зрения, если она отличается от предложенной социологом. Это называется «феноменом услужливого респондента». Он готов принять предложенные варианты и выдать за собственные, лишь бы не затрачивать время и силы на то, в чем он лично не заинтересован. Еще в 30-е гг. П. Лазарсфельд обнаружил, что рес­понденты указывают причины ответов, наиболее интересные для исследо­вателя³⁶. Правда, некоторые респонденты, почувствовав тенденциозность вопросов, отказываются участвовать в опросе.

Борьба с идеологическими наводящими вопросами должна начинаться с самого социолога, которому предстоит выполнить самую трудную в его жиз­ни задачу — освободиться от собственной предвзятости, подойти к состав­лению анкеты объективно, избавиться от компрометирующих его научную честь формулировок.

Деликатный вопрос — это такой анкетный вопрос, который затрагивает щекотливые темы, касается интимно-личных сторон жизни респондента, вопросов, которые не принято обсуждать либо в его узком кругу, либо в об­ществе в целом.

34 УГСнко И.А. Трудный вопрос // Социологические исследования. 1989. № 4. С. 115. J-azarsfeld P. F. The art of asking why: Three principles underlying the formulation of questionnaires // national marketing review. 1935. No. 1. P. 32.

В то время как при работе с наводящими вопросами, их корректировке и исправлении ученый обязан избавляться от собственных предрассудков, партийной, классовой или расовой пристрастности, в деле конструирования деликатных вопросов ему необходимо проделать нечто совершенно другое — научиться уважать пристрастия, стереотипы, больные места, слабости и, наконец, права других людей, прежде всего тех, кого он опрашивает. Таким образом, появление деликатных вопросов является недооценкой исследова­телем пристрастности респондентов.

Людям среднего и пожилого возраста не нравятся вопросы «про это», хотя телепередачи для молодежи 1990-х и 2000-х гг. крутились в основ­ном вокруг проблемы интимных отношений. Неделикатным считается за­давать вопросы о евреях, гомосексуалистах или прямолинейно спраши­вать респондента: вы относите себя к числу бедных? Неделикатно спра­шивать супругов «Почему Вы развелись?», а родителей «Почему Ваши дети плохо учатся?».