Философия 32 страница

Социальное государство в качестве важнейшей функции для себя определяет активное влияние на социальную сферу жизнедеятельности общества в интересах всего населения. Такой подход возведен в ранг правового принципа и закреплен в конституциях ряда стран - Германии, Франции, Швеции, Италии, Испании, Японии, России, Румынии и т.д. В круг интересов и обязанностей социального государства входит перерас

пределение дохода в пользу менее обеспеченных слоев, политика занятости и защита прав работника на предприятии, создание доступных систем здравоохранения, образования, досуга, социального обеспечения и страхования, в том числе пенсионного, развитие системы социальных служб, поддержка семьи, молодежи, инвалидов, престарелых и т.д.

Развитое гражданское общество, сохраняя все свои классические признаки, с одной стороны, усиливает воздействие на государство, побуждая развивать его демократические, правовые характеристики, а с другой - берет на себя многие обязательства, освобождающие государство от чрезмерной опеки различных частей, фрагментов самого общества и патронирования частных интересов. Свободное развитие различных ассоциаций граждан способствует децентрализации власти государства за счет передачи части ее самоуправлению. Признаком развитого гражданского общества является юридически оформленный и структурно закрепленный плюрализм любой деятельности. Личная жизнь должна быть табу для политического властного вмешательства, как и превращение ее в публичный факт. Степень воплощения этого императива в публичной жизни есть первый показатель эффективности гражданского общества. От государственной власти гражданское общество добивается: а) легитимности; б) всеобщности, полноты демократизма; в) эффективности.

Развитое гражданское общество обеспечивает личную, а также социально-экономическую безопасность людей. Основной вектор его влияния на власть и ее политику в целом направлен на ограничение и преодоление политического отчуждения. Это обеспечивается посредством релятивизации и инструментализа-ции государства и власти: они поддерживаются в зависимости от успешности выполнения должностных функций и полномочий. Идеология правового государства и инструментальная версия государственности обогатили общественное сознание формулой "государство - сфера обслуживания" народа. Представители государства при таком подходе рассматриваются как наемные работники гражданского общества, а их власть над людьми и их объединениями допускается только в пределах необходимости, полномочий, компетентности решать проблемы свободного развития и жизнеустройства человека и общества.

ЛИТЕРАТУРА

Барулин B.C. Социальная жизнь общества. М., 1987.

Вебер М. Избр. произв. М., 1980.

Келле В.Ж., Ковальзон М.Я. Теория и история. М., 1981.

Лосский Н.О. Условия абсолютного добра. М., 1991.

Марксистско-ленинская теория исторического процесса. М., 1987.

Митрошенков О.А. Онтология гуманизма и тоталитаризма. М., 1993.

Момджян К.Х. Введение в социальную философию. М., 1997.

Общественное сознание и его формы. М., 1986.

Озмитин В.Д. Материальное производство - основа существования и развития общества. Ч. 1. М., 1997.

Резник Ю.М. Гражданское общество как феномен цивилизации. М., 1993.

Что такое общество? Кн. 1. М., 1993.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Каковы объективные предпосылки существования общества?

2. В чем состоит отличие "большого" общества от "малого"?

3. Каковы ключевые понятия, раскрывающие природу и сущность общества?

4. В чем заключается философский смысл феномена отчуждения?

5. Каковы основные элементы (сферы) общества как системы?

6. Что означают феномены: а) социализация; б) институализация; в) легитимация?

7. Что представляет собой динамика общества с точки зрения системного подхода?

8. В чем заключается диалектика взаимоотношений гражданского общества и государства?

9. Каковы основные характеристики развитого гражданского общества?

10. В чем особенность современного понимания роли государства в его отношениях с гражданским обществом?

Глава 18

ФИЛОСОФСКАЯ ИДЕЯ ИСТОРИИ

1. Особенности философско-исторического знания

История общества всегда была и есть продукт деятельности людей, осознают они это или нет. На протяжении своей жизни люди ставят перед собой конкретные цели, тратят порою огромные усилия для их достижения. Вечная проблема, стоявшая перед философией во все времена, состоит в том, чтобы ответить на вопрос, почему устройство общества остается далеким от совершенства, почему люди, ставящие перед собой возвышенные и благородные цели, их не достигают, и потому разочаровываются в них и начинают искать другие смыслы жизни и другие цели.

Философы и историки по-разному смотрят на исторический процесс. Поэтому они часто не понимают друг друга. Историки подходят к изучению истории общества с позиций науки, их цель - получение достоверного, истинного знания в отношении любых конкретных, зафиксированных фактов и событий. Предмет истории как науки - реальный исторический процесс, как он складывался и развивался во взаимодействии отдельных стран и государств. Однако историки нередко сталкиваются здесь с проблемами, которые без философской помощи им не удается разрешить. К примеру, всем известно, что Петр I "прорубил окно" в Европу. С тех пор деятельность Петра получает самые противоречивые оценки у историков - от спасителя Отечества до Антихриста и предателя. Какую из множества этих оценок следует принять за подлинно научную?

Философы обязаны считаться с конкретными событиями истории, результатами и выводами исторической науки. Но предметом их исследовательского интереса выступает другой круг проблем: имеет ли история смысл и в чем он состоит? Куда, к какой цели "ведет" страну или мир история? В чем заключается направленность исторического процесса?

В философии истории последняя предстает в виде целостного процесса, связывающего воедино прошлое, настоящее и будущее. Но таким исторический процесс можно увидеть только в том случае, когда ему придана концептуальная оформленность, когда он устремлен, хотя бы в теории, к такому будущему состоянию, которое философ признает за ко

нечную цель, неважно, в абсолютном смысле или в относительном. Философия истории, таким образом, вопреки ее названию, обращена равным образом от настоящего как в прошлое, так и в будущее.

Философия истории как теоретическое знание начинается с идеи истории. Откуда она берется? Отдельные намеки на нее, различные аспекты постоянно обсуждаются в различных сферах культуры общества. Философия призвана уловить эти умонастроения, составляющие самосознание определенной эпохи, и выразить в теоретической форме, в виде философского текста.

В философии истории, пожалуй, с наибольшей полнотой проявляется природа социально-философского знания. Философия выражает духовные, идеальные устремления конкретного общества или цивилизации, которым она пытается придать теоретическую форму, т.е. логически последовательно и упорядочение изложить смысл истории, который принимает для себя страна или цивилизация. Но это теоретическое знание нельзя назвать чисто научным знанием.

Философия истории выходит за рамки научно достоверного знания в сферу духовных исканий и свободы. Выходит с тем, чтобы, опираясь на исторический опыт и традиции, научное знание и искусство, все богатство культуры, выдвинуть и обосновать идеал совершенного устройства общества, будущего, к которому, по мысли философа, устремлена история и реализации которого люди должны всемерно содействовать

Должное, становясь высшей ценностью и целью, помогает понять конкретное состояние общества, его несовершенство, отсталость, неразвитость. Философский идеал становится основой для конструктивно-критического (а в некоторых случаях и революционно-критического) преобразования действительности. Философская идея истории может иметь разное содержание. У малочисленных народов это, как правило, идея общности исторической судьбы с другими, более многочисленными народами. У последних, а также у сложившихся крупных цивилизаций обычно возникает общенациональная идея истории, скажем, русская идея, совсем не похожая на западную идею XVIII-XIX вв. - идею линейно восходящего прогресса общества к либерально-демократическому идеалу. А в Польше, оказавшейся волею судеб зажатой между двумя мощными цивилизациями, начиная с конца XVI - начала XVII в. складывается своя национальная идея истории - идея "сторожевой крепости", форпоста западной цивилизации. После падения общества

"реального социализма" и вступления в НАТО Польша вновь вернулась к привычной для нее роли сторожевой крепости. Надолго ли, покажет время.

Огромный интерес к философии истории, который проявлялся в российской мысли последних столетий, не случаен. Трудности экономического и политического развития, с которыми постоянно сталкивается Россия в сравнении с Западом, периодически потрясающие страну революционные кризисы вызывают попытки заново понять и осмыслить своеобразие исторического пути страны, дать ему новую, более адекватную интерпретацию.

Вообще говоря, социальные катастрофы, особенно в XX в., как правило, случаются с теми обществами, у которых, в силу ряда причин, не было развитого исторического самосознания. Историческое сознание общества по структуре сходно с сознанием отдельной личности. Оно обращено не только в прошлое, но в будущее, включает целеполагание и формулировку задач, постоянную рефлексию над ними.

Когда развитие общества идет более или менее нормально, то все вокруг и философская рефлексия, и реальное состояние дел - показывает, что нет необходимости круто менять цели и заново осмысливать ход истории, ставить под сомнение привычные оценки крупных исторических событий. Когда же страна попадает в тяжелый затяжной кризис, мыслящая часть общества задумывается над тем, почему, в силу каких причин возник кризис? Почему цели, к которым стремилось общество, оказались утопическими, недостижимыми? Как обосновать новые идеалы и цели, наметить теперь уже привлекательные и одновременно реалистические перспективы?

Философию истории характеризуют две важнейшие черты: идея будущего и идея развития.

Все, что наделено природой качеством живого, имеет цель, направленную в будущее. Только живое обладает опережающим отражением действительности, способностью к целеполаганию и предвидению действий или событий. Будущее это конкретная цель для любого существа, человека, общества. Но будущее это и идеальная модель совершенного общества или совершенного человека, моральных норм, складывающихся в отношениях между людьми. Будущее как идеал определяет иерархию человеческих или общественных целей. Потеря будущего как идеала, а тем более конкретных целей означает потерю смысла жизни. Отсюда один шаг до самоубийства, которое могут совершать

как люди, так и отдельные общества. Если общество желает нормально и успешно развиваться, оно должно непрерывно заниматься будущим, постоянно его обсуждать во всех сферах культуры и духовного творчества. Так в последние столетия живет западное общество. Но об этом позже.

Для обозначения теоретических, философских концепций будущего немецкий социолог О. Флехтхейм в 1943 г. предложил термин "футурология" (футурум будущее, логос - слово, учение). В 1960-е гг. термин широко распространился в научной литературе и публицистике, приобретя различные толкования и интерпретации. В настоящее время вместо термина футурология ввиду его неопределенности чаще употребляют выражение "исследование будущего". Тем самым подчеркивается, что будущее нельзя изучать так, как изучают прошлое, поскольку его еще нет. Существует лишь настоящее и сложившиеся тенденции развития тех или иных общественных процессов. А вот к какому будущему ведет действие той или иной тенденции, можно изучать с помощью научных методов.

Методология научного предвидения разрабатывается в рамках специальной дисциплины - прогностики. Получаемые с ее помощью результаты становятся прогнозами - социологическими, политологическими, экономическими. Прогностика в последние десятилетия бурно развивается. Есть достижения в теоретической разработке проблем прогностики и в отечественной мысли (работы И.В. Бестужева-Лады и других ученых).

Философское предвидение выходит за рамки научного рассмотрения развития процессов. Раскрытие широких перспектив будущего устройства человеческой цивилизации, контуры совершенного общества и перспективы его создания подвластны только свободному творческому воображению - философскому, художественному, религиозному.

Важное значение для раскрытия образа будущего имеет позиция философа как субъекта познания - каким ему мыслится человек в подлинном смысле слова и от имени каких социальных сил он выступает. Это обстоятельство отличает философское предвидение, как несущее в себе социальную ответственность перед обществом, от разного рода пророчеств. Размышления о будущем, когда профессиональный философ многое знает о всех несовершенствах и пороках современного ему общества, дело весьма ответственное, ибо философия - высший опыт духовного осмысления исторической практики и перспектив развития. Философские концепции могут на десятилетия и даже столетия оказывать значительное воздействие на ход исторического процесса, на мысли и поступки огромных масс людей.

Философ, если он не хочет оказаться в роли пророка, должен отдавать отчет не только в том, чьи потребности, в конечном счете, выражает его видение будущего, но и в том, кто более всего окажется заинтересованным в реализации предлагаемых моделей общества, какие социальные силы смогут встать на путь реального воплощения общественного идеала.

Так, угроза глобальной катастрофы, нависшая над человечеством, вызывает разные представления о будущем - как оптимистические, как и пессимистические, вплоть до апокалиптических. Варианты решения проблемы могут оказаться различными в зависимости от того, в каких руках, у каких социальных субъектов окажется реальная власть. Ведь объективно существуют варианты не только преодоления угрозы, но и шантажирования ею и даже превращения ее в настоящую катастрофу.

Другая характерная черта философско-исторического знания - идея развития. Как объяснительный принцип она приходит в социально-философскую мысль не сразу. Античная мысль, например, не знает линейного времени, направленности исторического процесса. В ней господствует идея круговорота, возвращения общества к когда-то утраченному идеалу, к золотому веку.

Выдающийся вклад в формирование принципа развития внесло христианство, которое представляет исторический процесс линейным, однозначно направленным в будущее. История носит эсхатологический характер, поскольку имеет начало творение мира и конец - второе пришествие Христа и Апокалипсис. Как заметил Н.А. Бердяев, "только христианство признало общественную цель человечества, сознало единство человечества и этим создало возможность философии истории". Принципиально важен универсализм христианской религии, утверждающей единство человечества, всех людей независимо от уровня материального и духовного развития отдельных народов, их национальной принадлежности и социального положения.

Христианство, однако, лишило историю свободного творческого начала, свойственного человеку, поскольку содержание и конечная цель истории заданы ей извне. Провидение, Божья воля направляет ход истории. Познание того, что замыслил Бог, непосильно человеческому разуму. Секуляризация запад

ной общественной мысли в эпоху Возрождения и Просвещения рождает первоначально светское, но неисторическое понимание общественной жизни. Общество как часть природы устроено, как и она, рационально. Эта рациональность доступна разуму просвещенного человека. Она состоит в том, что необходимо во всем следовать велениям природы. Необходимо лишь разгадать ее загадки, открыть истинные и вечные принципы справедливой организации общества.

Динамическая природа западной цивилизации, обусловленная новым взглядом на человека как на практическое существо, удовлетворяющее свои потребности в ходе активного воздействия на природу, приводит в XIX в. к появлению идеи исторического прогресса, линейно-поступательного развития человечества по мере развития материального производства, индустриальной цивилизации. Согласно этой идее, социальная действительность меняется в результате активной деятельности людей, а история творится человеком. Это было важным завоеванием западной общественной мысли.

Во второй половине XX в. в связи с угрозой глобальной катастрофы эта идея была поставлена под сомнение. В мировой общественной мысли стал доминировать цивилизационный подход к анализу исторического процесса, согласно которому на место принципа линейно-поступательного прогресса всего человечества должно прийти признание разнонаправленности векторов исторического развития в отдельных, локальных цивилизациях.

Понятие развития предполагает наличие у процесса определенных закономерностей, по которым он протекает. В противном случае нет никакой возможности отличить развитие от простого изменения. В англо-американской позитивистской традиции эти закономерности представляются в виде простого, индуктивного обобщения исследователем эмпирических фактов. Следуя континентальной, немецкой традиции, признающей наличие онтологической проблематики, Гегель выдвинул идею существования глубинных законов истории, выражающих ее сущность и определяющих фактически наблюдаемый ход истории. Люди не имеют ясных представлений о существовании такого рода законов. Отсюда несовпадение между замыслом, целью и конкретным результатом, получаемым людьми. Гегель это назвал "хитростью мирового разума". Подлинный смысл исторического события открывается только тем, кто обладает знанием законов истории, их глубоко спрятанной сущности.

Признание закономерного характера процесса развития приводит к выделению определенных этапов в истории общества. В христианской философии истории насчитывается три этапа - от сотворения мира до явления Христа, затем от явления Христа до его второго пришествия, которое означает конец истории, и, наконец, установление Божьего царства на земле, когда спасутся лишь истинно верующие. Французский философ-просветитель М. Кондорсе в конце XVIII в. писал о десяти стадиях прогресса человеческого разума. Он считал развитие знания и просвещения главной движущей силой исторического прогресса. В начале XIX в. французский философ-утопист А. Сен-Симон разработал свою схему чередования ступеней эволюции общества - античная, рабовладельческая, феодально-крепостническая и, наконец, научно-промышленная стадии.

Гегель в грандиозном труде "Философия истории" пишет о направленности исторического процесса и его закономерном характере. Смысл истории - в развитии свободы. Всемирная история направляется с Востока на Запад, т.е. Европа есть, безусловно, конец всемирной истории, а Азия ее начало. Восток знал и знает только, что "один свободен", греческий и римский мир знает, что "некоторые свободны", германский мир знает, что "все свободны". Таким образом, всемирная история проходит четыре ступени, и на последней, в германском государстве, абсолютный дух - основа и движущая сила всемирной истории - достигает полной зрелости, возвращается к себе через полное раскрытие своего идеального содержания, которое он вмещал в себя, однако, еще до начала реального процесса всемирной истории.

2. Формационный подход к анализу исторического процесса

Стадиальный подход к анализу исторического процесса как Прочное достояние западной мысли был критически переосмыслен К. Марксом при создании им формационной теории развития общества. Эта теория приобрела впоследствии огромную известность. Она сыграла важную роль в осмыслении мировой истории, особенно последних двух веков. Спектр современных оценок Марксовой теории формаций весьма широк: от полного и безусловного принятия до столь же полного и категорического отрицания.

Следует различать собственно взгляды Маркса на формационное деление исторического процесса, т.е. то, что он в действительности говорил; затем различные интерпретации его теории, имевшие место на протяжении всего XX в., и, наконец, современные попытки переосмысления и развития формационного подхода к анализу истории, которые порождаются грандиозными изменениями, происходящими в мире.

Теоретический смысл идеи стадиального, формационного подхода к анализу истории заключается в том, что он выражает сущностное единство конкретных историй отдельных стран и регионов. Его нельзя обосновать в теории простым обобщением эмпирических фактов, особенно древней и средневековой истории. Теория формаций, исходя из материалистического понимания истории, вскрывает логику исторического развития человеческого общества, закономерности перехода от одной формационной ступени развития к другой, более высокой и с этой точки зрения более совершенной. Формация есть одновременно и ступень исторического развития, и принципиально отличный от других тип организации всего социального организма в целом.

Отличительная черта формационной теорий состоит в том, что используемая в ней категория общества наполняется особым смыслом. Это есть логическая абстракция предельно высокой степени общности. Иными словами, это общество вообще, как таковое, а не конкретное общество, скажем, американское, российское или китайское. Посредством такого использования категории "общество" логика исторического развития приобретает всеобщий характер, поскольку она вскрывает сущностное единство в эволюции отдельных обществ, начиная от Германии, России и вплоть до Индии, Китая и т.д. Разумеется, сущность проявляет себя в конкретных исторических процессах и событиях по-своему. Задача философа в том и состоит, чтобы показать, как сквозь хаос и запутанность истории просматриваются неумолимая поступь истории, ее неотвратимость и, в конечном счете, неизбежность.

В этом императивном требовании заключается не только сила, но и ограниченность объяснительных возможностей формационной теории: единство исторического процесса понимается в ней как реализация однолинейного, поступательного развития общества в качестве некоторой единой целостности. При этом теория не допускает в силу исходных условий возможности иной, альтернативной логики развития. Нет ничего удиви

тельного в том, что формационная теория, как ее сформулировал Маркс, оказалась европоцентристской: он писал в "Капитале", что ушедшие вперед страны показывают отставшим путь их собственного развития.

В середине XIX в. идея универсальности общественного прогресса, однолинейно-поступательного хода истории была распространена в европейской культуре и общественной мысли. Европа так далеко ушла от других неевропейских стран, что ответ на вопрос, как стать цивилизованной, современной страной, мог быть только один: хотите быть цивилизованной страной - делайте, как в Европе. Это касалось всего - промышленности, государственного строя, политических свобод, школьного образования, выпуска газет и т.д.

Впоследствии Маркс много занимался Россией и пришел к выводу о возможности некапиталистического пути развития страны при условии помощи ей со стороны других, более развитых государств Запада, ставших к тому времени социалистическими. Тем самым Маркс допускает теперь возможность многолинейного развития истории. В письме в редакцию журнала "Отечественные записки" Маркс возражает одному из своих критиков. По словам Маркса, ему "непременно нужно превратить мой исторический очерк возникновения капитализма в Западной Европе в историко-философскую теорию о всеобщем пути, по которому роковым образом обречены идти все народы".

Позже, в 1881 г. Маркс высказывает мысль о том, что если социалистическая революция произойдет в надлежащее время, то сельская община, сохранившаяся в России, станет элементом возрождения общества и элементом превосходства над другими странами. Однако впоследствии эти замечания Маркса получили такие трактовки в советской философии, которые отодвигали в сторону все сомнения по поводу универсальности формационной теории, раскрывающей магистральный путь развития всемирной истории.

Во второй половине XX в. стало очевидным, что развитие истории все меньше поддается объяснению с позиций догматически понятого Маркса. Теория формаций утверждает, что социализм вырастает закономерно из общества высокоразвитого капитализма, который создает материальные и иные предпосылки для существования нового общественного строя. По этой логике социализм является посткапиталистическим обществом, но не антикапиталистическим. Следовательно, для возникновения

социализма западного образца в любой стране, по меньшей мере, необходим высокий уровень развития капитализма также западного образца.

Марксов социализм, однако, не смог появиться в странах высокоразвитого капитализма, напротив, он возник в странах среднего и даже низкого развития капитализма и приобрел в них скорее антикапиталистический, чем посткапиталистичский характер.

С другой стороны, со вступлением высокоразвитых стран Америки и Европы на постиндустриальный этап стало очевидным, что общество классического, индустриального капитализма, основанное на машинном способе производства и либеральных принципах, не является высшей стадией в развитии общества, как утверждала вся либеральная мысль Запада, начиная с эпохи Просвещения.

Д. Белл, теоретик постиндустриального общества, высоко оценил идеи Маркса о том, что в будущем, постиндустриальном (или, по Марксу, коммунистическом) обществе не материальное производство, а наука, знание станут определяющими факторами общественного развития. В работе "Приход постиндустриального общества" Белл назвал себя постмарксистом, а Маркса первым ученым, который заложил основы теоретического объяснения постиндустриального общества.

Известно, что развитие капитализма на Западе не пошло по пути, начертанному Марксом. Капитализм в течение XX в., достигнув высокого уровня экономического развития, смог решить ряд важных проблем, которые в XIX в. были программными требованиями многих рабочих партий. Конечно, превращение Маркса в теоретика постиндустриализма представляется спорным. Но дело здесь в другом. Классическим капитализмом история не заканчивается, он постепенно трансформируется в посткапиталистическое общество с некоторыми элементами социалистического характера. Но достижения такого общества в целом оказываются недоступными для незападных стран. Сложившаяся сегодня совершенно новая ситуация на мировой арене переворачивает многие представления, считавшиеся привычными как в либеральной, так и в социалистической мысли Запада в XIX - первой половине XX в.

Как показал опыт последних двух столетий, ни одно из незападных государств не стало капиталистическим по западному образцу, даже если учесть, что Япония и ряд небольших азиатских государств смогли освоить современные наукоемкие и информационные технологии, создать эффективно действующее производство.

Исходной основой для понимания причин, почему незападные страны не смогли пойти по пути "догоняющего развития", явилось понятие азиатского способа производства, впервые выдвинутое Марксом и оказавшееся самым спорным звеном в его теории формаций. Известно, что Сталин в начале 1930-х гг., опасаясь намеков на сходство установленного им режима с азиатским способом производства, запретил упоминать о нем в печати и касаться его даже в научных спорах. Начиная с 1960-х гг., когда дискуссии об азиатском способе производства вновь возобновились в нашей стране и за рубежом, большинство исследователей пришло к выводу, что это понятие позволяет полнее раскрыть особенности функционирования и развития древних и средневековых обществ и государств Востока.

Структура последних представляла собой следующую конструкцию: наверху всемогущий деспот, опирающийся на мощный государственный аппарат, управляющий обществом. Внизу - сельские общины, производитель материальных благ и объект эксплуатации со стороны аппарата власти. Общины одинаково устроены и самодостаточны. Вместе с тем они представляют собой низовую, территориальную ячейку государственного строя и имеют сложную организацию.

Отличительная черта обществ, основанных на "азиатском способе производства", заключается в неразрывности власти и собственности. Государство не есть орудие господствующего класса. Оно само в лице государственного аппарата (бюрократии) играет роль господствующего класса. Возникающая в таком государстве частная собственность отдельных лиц не получает правового статуса и ничем не может защитить себя от произвола всемогущего централизованного аппарата власти.

Появление раннеклассовых деспотий, впоследствии обретающих статус империй, в основном было вызвано необходимостью придания стабильности, устойчивости общественной жизни; воспроизводства общества из поколения в поколение; ограждения его от бесконечных вооруженных столкновений между различными племенами и этносами; защиты от набегов кочевников. Другая причина - упорядочение отношений между общинами по поводу эксплуатации природных ресурсов. Первые огромные деспотии занимались распределением в первую очередь воды между земледельческими общинами (Египет, Ассирия, Китай,

Индия, Средняя Азия). Благоприятные климатические условия позволяли выращивать богатые урожаи при минимальных затратах труда. Но это и препятствовало развитию общества, вело к застою, ибо богатая природа делает излишней интенсификацию трудовой деятельности, а соответственно совершенствование орудий труда.