Интенциональность сознания

Самым общим условием "центральности" сознания является его интенциональность. Это одна из главных категорий феноменологии. Хотя употреблялся этот термин еще в средневековой философии, Гуссерль наполнил его новым, специфическим содержанием. Непосредственным образом интенциональность означает направленность сознания на объект. Сознание всегда есть сознание чего-то. Это выглядит достаточно банальным. Однако в действительности принцип интенциональности может быть понят только с учетом всего феноменологического метода, который не столь уж банален. Возьмем опять-таки позицию натурализма. Она имеет своим исходным пунктом некоторое чувственное событие. Это обычная житейская позиция ("естественная", как ее называет Гуссерль), для которой характерно представление о внешнем, независимом от нас существовании предметов и мира в целом - своего рода совокупности предметов. Чувственный факт (я вижу катящийся мяч, слышу удар грома и т.п.) есть непосредственная констатация такой автономной реальности через ее встречу с нами - такой же реальностью, рядоположенной первой. Дело не в том, что феноменолог отвергает существование такой реальности "с порога". Он лишь (но в этом "лишь" вся суть) выясняет, что обусловливает подобную позицию, что питает здравый смысл. Для натурализма именно эта встреча - меня с моим чувственным аппаратом и мира, вне меня и до меня существующего - есть исходное событие для познания. Она образует предпосылку всякого опыта. Ей самой ничего не предпослано. Не в том смысле, что до этой вот конкретной встречи с катящимся мячом, у меня не было никакого другого опыта. Нельзя указать первый по времени такого рода опыт. Дело в другом: с этой точки зрения всякое познание, в принципе, начинается с чувственного опыта. Его ничто иное - доопытное, внечувственное - не предваряет. Для натурализма такой опыт - нечто непосредственное. Для феноменолога он опосредован. Его тоже интересует непосредственное, но он обнаруживает его в другом - в работе сознания, выстраивающего, направляющего опыт, придающего ему определенный смысл. Натурализм, с точки зрения феноменолога, наивен. И наивность эта проистекает из неполноты взгляда, охвата проблемы. Натурализм ухватывает только "конец" процесса, но утверждает, что это - начало всякого познавательного акта.

Гуссерлевский лозунг "назад к самим вещам" означал также и стремление к полноте схватывания реальности, что как раз и должно отличать философию от конкретных наук. С этой точки зрения натурализм - "плохая" философия, ибо он не видит, не учитывает предпосылок эмпирического опыта. Он принципиально неполон. Феноменология следует здесь логике рассуждений Лейбница, который в ответ на утверждение Локка о том, что в разуме нет ничего, чего до этого не было бы в чувствах (классическая формулировка натуралистического объективизма), добавил: "кроме самого разума". Это утверждение, разумеется, можно трактовать по-разному. Но в рамках феноменологии оно означает, что разум оформляет чувственный опыт не на основе, не в результате этого опыта, но, напротив, сам этот опыт возможен, внятен человеку, замечается им потому, что он каким-то образом опосредован работой разума. Без этой предваряющей работы разума мы бы не увидели никакого мяча, не услышали никакого грома и т.д. В натуралистической позиции эта опосредующая работа разума не "тематизирована" (еще один термин, вошедший в философский обиход с легкой руки Гуссерля), т.е. на ней не сфокусировано внимание самого же сознания. Эта работа не стала предметом рефлексии.

О чем же конкретно здесь идет речь? Как возможна такого рода "тематизация"? На что нам следует, собственно, обращать внимание?