Практическая (или моральная) философия

Доникейская патристика была занята прежде всего формированием этических начал ("Послания" Климента Римского, "Пастырь" Ерма), которые направляли человека к постижению Высшего блага (или Бога), наставляли его на путь спасения и определяли способы причащения праведности (крещение, евхаристия, молитва).

Вся патристика основывалась на таком представлении об этике. Понимание Бога как Высшего блага, которому причастны все люди и следование которому ведет к презрению к смерти, у Иустина, апологета II в., служит этическим доказательством бытия Бога. "Если это не так, то Бога нет, или если есть, но он не печется о людях, то и добродетель, и порок - ничто".

II - III вв. знаменуются острыми теолого-философскими спорами о троичности Бога и Божественной и человеческой природах Христа, которые продолжались в течение всего средневековья. Осмысление отношений каждой из Божественных ипостасей к миру теснейшим образом связывается с этическими задачами. В этом отношении особый интерес приобретают воззрения Оригена (ок. 185 - 253/254), который связывал этику непосредственно с особенностями воздействий на человека разных ипостасей Троицы. Существа, как он полагал, получают свое бытие от Бога Отца, разум - от Бога Сына, а святость - от Духа Святого. Совокупное воздействие Троицы не дает возможности вразумленным существам полностью разрушить свое нравственное состояние, но оставляет надежду возвратиться на прежние ступени. Воздействие Бога Отца и Бога Сына распространяется на весь тварный мир, как живой, так и неживой, как на праведников, так и на грешников. Потому все разумные существа причастны Слову, т.е. разуму, получая от Бога способность к знанию и разумению. Так как разум способствует различию добра и зла, то злодеяние совершается всегда осознанно, делая человека повинным в грехе. Основание для такого вывода дало ему истолкование действий третьей Ипостаси Троицы - Бога Святого Духа: эти действия распространяются только на живой мир и только на тех, кто живет в добродетели, т.е. это Лицо Троицы принимает участие только в святых. Живущий в добродетели человек - осознанно поступающий человек. Поскольку всякий человек причастен разуму, то, поступая неразумно, он как бы впадает в безумие и заслуживает прощения на основании неведения. Осознанно же совершающим злодеяние является тот, кто обратился вспять, заслужив предварительно участия в нем Святого Духа. Такой человек прощения не заслуживает: нравственное состояние оказывается сопряженным с личностным.

Рассуждая о природе твари, Ориген живописует мистическую лестницу нисхождений: ангелы, начальства, троны, господства и пр., что позволяет назвать его учение интеллектуально-мистическим. Рассматривая каждое из находящихся на этой лестнице существ, Ориген делает следующее умозаключение: если все эти власти и господства получают свое достоинство по природе или необходимо, то, подобно им, по природе необходимости, получают недостоинство низшие твари. Можно было полагать, что зло появилось не после сотворения их сущности, а связано с самой этой сущностью, что невозможно в силу благости Творца. Поэтому разумные существа возносятся ввысь не по природе, а по заслугам, которые они приобрели вследствие свободы. Понятия заслуги и свободы воли становятся предметом активного обсуждения. Так, например, встал вопрос: поскольку даже вследствие кары никто не лишал людей свободной воли, могут ли получившие возмездие когда-либо вновь вернуться к добру?

Ориген дает положительный, хотя и не ортодоксальный ответ на этот вопрос. Мир, в том числе небесный, находится в постоянном изменении, это свидетельствует, что он не подвержен гибели. Смена образа не означает совершенного уничтожения материальной субстанции, в противном случае совершенно непонятно бестелесное небесное существование чинов, поскольку нематериальное существование свойственно только Троице. Потому на протяжении многих "невидимых" веков каждое разумное существо может постепенно переходить из одного чина в другой, возвращаясь к изначальному состоянию.

Ориген строит своего рода терапевтическую концепцию: души, даже падая вновь и вновь, способны к исправлению по природе блага, что со временем превратится в привычку, и они вновь повернутся к Богу. В таком случае предполагается три возможности конца мира: 1) обретение бестелесной жизни после того, как все покорятся Христу; 2) соединившись с Богом, все разумные существа составят один дух, а телесная субстанция превратится в эфир; 3) мир окончится, хотя небо и земля сохранятся как небо и земля совершеннейших душ после их наказания и исправления. Неортодоксальная этическая концепция Оригена, признанного спустя два века после смерти еретиком, тем не менее обсуждалась на протяжении Средневековья (ее сторонником был Иоанн Скот Эриугена) наряду с ортодоксальной, что создавало внутреннее напряжение этого периода.

В посленикейской патристике особое значение для этики приобретает осознание греха и вины в идее покаяния и исповеди, что теснейшим образом связано с именем отца церкви Аврелия Августина, оказавшего самое значительное влияние на средневековую мысль. I

Аврелий Августин (354 - 430) родился в Тагасте, получил риторическое образование в Карфагене. В 383 г. переехал в Рим, а в следующем году - в Ме-диолан (Милан), где занимает должность придворного ритора. В это время Аврелий был весьма близок манихеям. В Медиолане он знакомится с неоплатонической мыслью, заставившей его отойти от манихейских убеждений. Встреча с епископом Амвросием, чтение Посланий ап. Павла полностью изменили его жизнь. В 387 г. он принимает крещение и уже в 390 г., после недолгого пребывания в Риме и Тагасте, перебирается в Гиппон (на севере Африки), где строит небольшой монастырь. С 395 г. Августин - епископ Гиппона. Он тяжело пережил весть о падении Рима в 410 г. под натиском вестготов. Следствием этого события стал замысел трактата "О граде Божи-ем", работа над которым продолжалась последние годы его жизни: он умер в 430 г. во время осады Гиппона вандалами. Среди его главных работ - "Против академиков", "О бессмертии души", "О свободном решении", "О пользе веры", "О христианском учении", "Исповедь", различные проповеди против еретиков, "О благодати и свободном решении".

Учение о воле Августина стало основополагающим в эпоху средневековья, поскольку в нем содержится онтологическое доказательство бытия Бога. В трактате "О граде Божием" (написанном ок. 413 - 426) воля определяется как природа, которая есть "дух жизни". Этот животворящий дух, по Августину, есть сам Бог, "дух во всех отношениях не сотворенный". Воля знаменует собой отношение, в котором она обретает свою сущность и качество. Она присуща Богу, поскольку Бог - Творец, т.е. Тот, Кто извечно находится в отношении с тем, что Он творит, с тварью, с произведением. Отношение воль есть сила, которая внутренне присуща воле в качестве способности различения (силой воли), что является одним из оснований столь же внутренне присущей Богу различенности на Персоны. Сила воли есть мера волевых расхождений.

Поскольку Бог есть Благо, он - Творец всего благого. Его воля не может инициировать грех. Но поскольку Он творит существа со свободной волей, то Он не является ответственным за различные, в том числе злые, расположения сотворенных воль, возникающие вследствие их отношения друг к другу. В качестве Творца вселенной, Бог предопределил иерархический порядок причин, утвердивших иерархический порядок вещей. Идея предопределения (предестинации), теснейшим образом связанная с идеей предведения (предзнания, или прогноза), отстаивается Августином в тесной связи с идеей свободы воли.

Так как предопределение тождественно предведению, или предзнанию, то для Августина утверждение об отсутствии свободы воли на том основании, что "Бог предузнал все, что имеет быть в нашей воле", не имеет смысла: "Нельзя сказать, что предузнавший это предузнал ничто", поскольку смысл познания в том, чтобы познавать нечто. Из этого Августин выводит силлогизм, свидетельствующий о наличии свободной человеческой воли, не противоречащей предестинации: "Если предузнавший, что имеет быть в нашей воле, предузнал не ничто, а нечто, то несомненно, что и при его предведении нечто в нашей воле есть. Поэтому мы нисколько не находим себя вынужденными ни отвергать свободу воли, допустив пред-ведение Божие, ни отрицать (что нечестиво) в Боге предведение будущего, отвергая свободу воли. Мы принимаем и то, и другое".

Расположения воли могут быть благими или злыми. Благие они тогда, когда человек направляет свою жизнь на благо. Это позволяет Августину поставить проблему того, что есть истинное бытие. Он полагает бытие как тождество жизни, мысли и блаженства. Стремление к блаженному бытию, по Августину, отличает христианского философа, поскольку любовь к мудрости означает любовь к Богу, ибо Он есть мудрость. Мудрость же есть знание, которое делает человека блаженным. Потому любое знание преломляется в сфере морального сознания, востребующего всю полноту человека - не только его дух или душу. Душа проходит ряд ступеней прежде, чем доходит до мудрости. Такими ступенями являются: страх, благочестие, знание (отличное от мудрости тем, что оно необязательно направлено на благо), мужество, коммуникативность, очищение сердца, мудрость. Эти ступени преодолеваются последовательным напряжением всего состава человека: одушевления, чувственности, познавательной творческой способности, обращения к добродетели, успокоения, нахождения Бога духовным взором и созерцания Его, что и есть мудрость. Мысль, ориентированная на постижение мудрости, т.е. Бога, подчиняет этой цели все человеческие действия, чем сообщает им моральный характер. Душа, достигшая предела благодатного познания с помощью правил, оказывается способной воспринять Божественную иллюминацию (озарение), способствующую возникновению морального сознания, или совести. Она и есть основание, которое придает всеобще-необходимый характер суждениям человека. Совесть есть согласование двух правильностей: Божественного закона и человеческих моральных установлений. Мораль, таким образом, есть указатель определенного вида бытия: бытие есть, поскольку озарено Божественным светом, оно созерцает и любит.

Учение Августина о благодати связано с решением проблемы зла, порока и греховности человека. Все сотворенное Богом по природе творения есть благо. Однако Высшее благо просто и вечно, а тварное, поскольку его источник - ничто - временно и изменчиво. Оно связано с Высшим благом идеей причастия. Признак причастия - ощущение счастья или несчастья. Чувствующая, хотя и страдающая природа - лучше бесчувственной, а разумная страдающая природа - лучше неразумной. Порок есть то, что вредит природе, потому порок противоестествен. Тварь, не причащающая себя Богу, отличается от причастной Ему не природой, а пороком. Порицание порока есть доказательство благости природы. Сам порок есть не природное зло, а моральное, понимаемое как умаление добра в силу невозможности предположения, что добро может производить зло. Причина зла - не производящая, а изводящая. Злая воля не восполнение, а убывание. Ее начало - в уклонении от высочайшего бытия. Причину такого уклонения Августин объясняет с помощью физической аналогии: она кроется в желании "видеть мрак или слышать безмолвие"; оба желания известны - первое благодаря глазам, второе - ушам. Отсюда выводится следующее положение: знание полагает незнание, "то, о чем я знаю, что не знаю этого". Расположение воли, таким образом, оказывается злым не вследствие незнания, а вследствие "сознательного незнания". Это есть, с одной стороны, свидетельство крепкой связи воли с интеллектом, позволяющей "научаться через незнание", а с другой - доказательство того, что Бог использует во благо и злую волю. Смысл последнего утверждения заключается в том, что человек может быть свободен от зла, и соответственно от проблемы выбора между добром и злом. Утверждение об одновременном наличии добра и зла в одной вещи приводит Августина к выводу о недействовании закона запрещения противоречия. Он пишет, "к этим противоположностям, которые называются злом и благом, неприложимо диалектическое правило, гласящее, что две противоположности нигде не существуют вместе". Античная "наука о доказательстве" здесь не уместна.

Обсуждение идей предопределения, свободы воли, судьбы, блага стало общим местом всего средневековья. Они стали предметом исследования Северина Боэция - философа, без имени которого не обходилось ни одно серьезное сочинение, будь то теологическое или логическое, и с именем которого связан почти весь понятийный аппарат в средние века (субстанция, субъект-субстанция, субсистенция, персона, дефиниция и пр.).

Северин Боэций (ок. 480 - 524/526) родился в Риме. Он принадлежал знатному сенаторскому роду, а после смерти отца был воспитан в семье сенатора Симмаха, который дал ему превосходное образование и впоследствии стал его тестем. Труды и таланты Боэция были оценены еще при его жизни, тем более что он был не только знатоком "семи свободных искусств", философом, но и политическим деятелем при дворе короля остготов Теодориха (двор находился в Равенне). Он рано становится сенатором, а в 510 г. - консулом. В 522 г. Теодорих назначает Боэция на высочайший пост "магистра всех служб", а уже в следующем году Боэций был обвинен в причастности к заговору, осужден и казнен. Прах его, как и прах св. Августина, покоится в церкви св. Петра "на золотом небе" в Павии.

Перу Боэция принадлежат многочисленные комментарии к сочинениям Порфирия, Цицерона и Аристотеля. Он выполнил переводы "Категорий", "Об истолковании", "Первой" и "Второй аналитики", "О софистических опровержениях" Аристотеля. Он написал также несколько небольших теологических трактатов и огромный свод Наставлений к тривию и квадривию [1]. Наибольшую славу Боэцию принесла его последняя книга "Утешение философией". В ней он дал теоретическое осмысление идеи поступка, не связанное с идеей предопределения. "Утешение философией", последнее произведение философа, написанное перед казнью, представляет жанр утешений, начатый Цицероном, плач и жалобу - существенные жанры для всего средневековья; по структуре оно схоже с исповедью, включая в себя ее составляющие: собственно исповедь, молитву, покаяние и свободное приятие возмездия.