Речение четвертое

ИРАН

ИСТОЧНИК ПЕРВЫЙ.

Авеста

Значение слова «Авеста» до сих пор не имеет общепринятого толко­вания, отдается предпочтение его переводу как «Основной текст». Это от­вечает назначению свода — служить священным текстом для приверженцев религии древних иранцев — зороастризма, название которой произошло от имени основателя (или реформатора) этой религии Заратуштры (греч. Зороастр).

Авеста сложилась вокруг проповедей Заратуштры (даты его жизни колеб­лются от IX до VI в. до н. э.). Как и другие своды подобного типа, Авеста создавалась на протяжении многих веков, и ее текст, естественно, эволюционировал, как и графика, использовавшаяся для его фиксации. Понятно,

что к середине VII в. н. э., к моменту упразднения зороастризма как государ­ственной религии и вытеснения ее исламом, Авеста не представляла собой того относительно малого по объему словесного памятника, каким были произноси­мые, очевидно, речитативом, гимны — проповеди пророка. Известно, что в VII столетии Авеста состояла из двадцати одной книги очень различного содер­жания, поскольку вобрала в себя все виды знания тех времен. При этом уже часть текстов, не представлявших интереса для зороастрийского жречества, была сознательно удалена из нее. С другой стороны, содержание памятника тематически сильно расширилось. Происходил и естественный отбор в связи с изменениями языка и графики.

После крушения зороастризма как государственной религии ее привер­женцы вынуждены были бежать. В результате зороастризм исповедуется в настоящее время лишь небольшими общинами в Иране и Индии. Эти общины и донесли до нас те обломки огромного свода, которые все же отражают все этапы бытования словесности, включая в известной мере то, что было создано в период средних веков.

Однако нельзя думать, что многослойность памятника носит характер последовательно расположенных в хронологическом порядке пластов. В нем все переплетено, порой разорвано явно поздно возникшими лакунами, пестрит противоречиями даже в изложении событийного материала.

Древнейшие элементы содержательного плана относятся ко II тыс. до н. э.

Несмотря на то что согласно зороастрийской традиции памятник является откровением, ниспосланным Заратуштре богом,Света и Добра Ахура Маздой, он содержит отголоски древнейших мифологических представлений, развитых мифов, фрагменты героико-эпических сказаний, а также наслоившиеся уже пос­ле «эпохи пророка» религиозные предписания, включая «символ веры» разви­того зороастризма.

В состав второй из дошедших до нас редакций Авесты, текст которой взят за основу переводчиками, входят четыре книги:

1. Вендидад (Видевдад)—«Кодекс (данный) против дэвов», состоит преимущественно из диалогов Заратуштры и Ахура Мазды и представляет собой наставления и предписания, с помощью которых можно было бы отвратить действия сил зла во главе с Ангра Маныо — богом сил мрака и зла.

2. Висперед (Виспред) — «Гении благих существ», включает в себя молит­венные песнопения.

3. Ясна — «Моление», «Ритуал» — содержит главным образом молитвы и обращения к божествам зороастрийского пантеона. В Ясне различают раздел Гат — песнопений-речей, происхождение которых связывается с устным творчеством Заратуштры.

4. Яшт — «Почитание», «Восхваление» — представляет собой своеобраз­ный сборник древних гимнов, славящих богов и силы, помогающие добрым божествам в их борьбе со злыми. Эти гимны, как правило, богаты мифоло­гическими элементами.

Кроме того, к своду часто относят так называемую «Малую Авесту» — собрание части молитвенных текстов, некоторые из которых приводятся на среднеперсидском, а не на авестийском, как весь текст Авесты, языке. Это говорит о том, что составители «Малой Авесты» рассчитывали на свою, уже иноязычную, аудиторию, на паству, которой нужны были лишь сведения, необходимые 'для отправления ритуала. Утилитарно-компилятивный характер книги отмечается всеми исследователями.

Как гимны, так и молитвы обнаруживают ритмическую структуру. Пред­полагается, что первоначально весь текст Авесты был ритмизован, со временем же этот принцип был утерян или нарушен. Однако части памятника, сохра­нившие более или менее четкую слоговую систему ритма, поддаются пониманию легче, чем прозаические.

До сих пор смысл многих мест Авесты не расшифрован в деталях или продолжает оставаться сомнительным.

Перевод глав памятника сделан И. С. Брагинским, кроме главы 12-й и «Символа веры зороастризма» из книги «Ясна», перевод которых выполнен В. И. Абаевым.